1. Что такое теодицея?

Это оправдание Бога перед судом разума, попытка ответить на вопрос, как мог всемогущий и всеблагой Бог - если таковой и в самом деле существует - может допустить столько зла в созданном им мире. В конечном счёте именно моральная проблема теодицеи, а вовсе не цепочки абстрактных логических силлогизмов, обеспечила победу естественно-научного мировоззрения над религиозным - победу разума над верой.

 

2. Когда возникла эта проблема?

В обиход этот термин ввёл Лейбниц в 1710г., но широкое распространение он приобрёл после лиссабонского землетрясения 1755г., когда в течение шести минут погибло 90 тысяч человек. Впрочем, сама по себе идея теодицеи стара как мир: руководящая идея эпоса о Гильгамеше - старейшего из дошедших до нас литературных произведений — это вопрос (скорее даже вопль) о том, почему боги, дав человеку разум, не дали ему бессмертия. Особенно остро проблема теодицеи обозначена в книге Иова. Чёткий ответ на проблему теодицеи дало христианство - в евангельском эпизоде с Силоамской башней. В новое время этой проблемой занимались почти все крупнейшие мыслители, в том числе Кьеркегор и Лев Шестов («На весах Иова»). Оригинальную трактовку с точки зрения психоанализа дал Карл Юнг («Ответ Иова»).

 

3. В чём раскаялся Иов?

В обычном представлении Иов считается моральным победителем в тяжбе с Богом, которому якобы нечего возразить на справедливое негодование безвинно страждущего. «Голос из бури», говорят толкователи, это не ответ Бога на экзистенциальный вопль Иова, а лишь похвальба своим могуществом. При этом мало кто обращает внимание на ответ Иова на «голос из бури»: книга столь утомительна в своих повторах (склейки различных вариантов одного и того же текста), что ближе к концу внимание читателя рассеивается, и уже просто не хватает концентрации на то, чтобы вникнуть в начало последней главы, где и содержится суть дела. Вот эти ключевые строки: «Я слышал о Тебе слухом уха, теперь же мои глаза видят Тебя. Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле». В чём же раскаялся Иов, в чём состояла его вина? Его вина состояла фарисействе. Иов был богат, чадороден, щедр, милостив, богобоязнен и пользовался заслуженным уважением соплеменников. И вот смерч несчастий вырывает его из этой идиллии и швыряет его - прокажённого и всеми отверженного - на «пепелище» - городскую мусорную свалку, где ему и предстоит провести последние дни своей жизни. Физические страдания Иова «тяжелы как морской песок», но они стократ усилены страданиями моральными: ведь в глазах своих друзей и сограждан он оказался гнусным обманщиком, отъявленным грешником, скрывавшимся под личиной праведника. Ясно же, что всемилостивейший Бог не станет карать безвинного. Друзья Иова, вместо того, чтобы пожалеть несчастного, всячески его поносят, «наполняют морщинами», требуя покаяться в тайном грехе, который Иов, по их мнению, тщательно скрывает ото всех. Однако ни в чём таком Иов покаяться не может, он не знает за собой никакого ни тайного, ни явного греха. Он искренне чувствует себя чистым перед Богом. Вина Иова открылась ему внезапно, вспышкой божественного озарения. Вина эта состояла не в каких-то частных прегрешениях перед законом – здесь он был, как и всякий фарисей, безупречен - но в самой его законнической установке. Не Бога чтил Иов всю свою жизнь, а ритуал общественной морали, он знал о Боге лишь понаслышке - «слухом уха». Иов не был другом божьим, не знал его лично - своим экзистенциальным опытом. И хотя вся жизнь Иова была деланием направленного в мир добра, это не могло спасти его. Нет таких дел, которые могли бы заполнить духовный вакуум, божественное отсутствие. За что же был оправдан Иов, что, в конечном итоге, «спасло» его? Представляя собой жалкое зрелище «живого трупа», Иов оказался более живым, чем его благочестивые друзья - нераскаявшиеся фарисеи. Иов уже не мог вслед за ними повторять общие места расхожей морали, петь с чужого голоса. Он вопил из глубины своего отчаяния - и вопль его был услышан. Добродетельному человеку исключительно трудно понять истинную цель божественных заповедей, которая заключается в том, чтобы, признав всей своей душой и всем своим разумом их несомненную и абсолютную необходимость, ужаснуться безнадёжной невозможности их практического осуществления. Только такой парадокс и способен повернуть сознание в сторону метанойи. Лишь суровейшее испытание, глубочайшее внутреннее потрясение способно вышибить добродетельного человека из наезженной колеи общественной морали.

 

4. Что означало падение Силоамской башни?

«Думаете, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но если не покаетесь, все так же погибнете». В Cилоамской катастрофе не было намерения покарать грешников: погибшие были грешниками не в большей степени, чем те, кто случайно не оказался на их месте. Все события здешней жизни по сути дела случайны, поскольку случаен уже сам факт нашего рождения. Падение башни следует рассматривать исключительно как предостережение живым, как знамение: все мы, грешные и праведные, в конечном итоге умрём - не от одной, так от другой причины, на каждого из нас когда-нибудь свалится своя Силоамская башня. Задача не в том, чтобы праведностью застраховаться от индивидуальной смерти, а в том, чтобы успеть до её неизбежного прихода обрести настоящую – вечную – жизнь, для чего необходима метанойя как преображение сознания. Тем самым проблема случайности или предопределённости событий в нашем мире вообще снимается – именно тем, что переводится из бытовой плоскости в бытийную. У китайцев есть поговорка: «когда мудрец показывает на луну, глупец смотрит на палец». Таким пальцем, указывающим на небо, по сей день служит для нас рухнувшая некогда Силоамская башня.

 

5. Как трактует проблему Юнг?

Определив Бога как глубинное ядро человеческой психики («архетип самости»), Юнг получил возможность подвергнуть его медицинской процедуре психоанализа. Он это делает в своей книге «Ответ Иова». Диагноз Юнга: библейский Яхве болен неврастенией. Гипертрофированная установка на сознательную сферу (разумное упорядочение мира, договор с Израилем и т.п.) загоняет внутрь нереализованные брутальные импульсы, которые периодически прорываются в виде необъяснимых приступов божественного гнева: всемирный потоп, многократные намерения истребить богоизбранный народ, бессмысленные издевательства над непорочным праведником Иовом, ужасы Апокалипсиса.

 

6. Что обычно имеется в виду, когда произносят слово «Бог»?

В общепринятом представлении это Высшее Существо, управляющее миром. Недостаток этого определения в том, что как некое «определение» оно уже подчинено законам нашей речи, тогда как Бог средствами языка неопределим. Табу на «истинное» имя Бога символизирует божественную непостижимость: «имя, которое может быть названо, не есть настоящее имя». - Лао-Цзы.

 

7. Какие слова-заместители используются для именования Бога?

Русское слово Бог как и санскритское Бхагас означают «дающий богатство», германское Got происходит от понятия жертвенного возлияния, а греческое Теос связано с созерцанием (теория - «умозрение»). В иудаизме имена Бога варьируют в зависимости от контекста: первоисточником является непроизносимый тетраграмматон, который акустически заменяют на Адонай или Элохим (Судьи),  Ха-шем (Имя), Саваоф (всемогущий), Шехина (сущий в мире) и многие другие. Но наиболее содержательным является  самоназвание Бога, переданное через Моисея: «Эхье Ашер Эхье» (Есмь Кто Есть), которое означает, что бытие как таковое - прерогатива Бога, только Он и есть подлинно, всё остальное лишь тень его бытия.

 

8. Существует ли Бог?

«Бога нет, это медицинский факт». - О. Бендер. С этой точки зрения Бога и в самом деле нет: Бог не «существует» в том смысле как существует всё на свете - Бог бытийствует. Бытие - потенциальность, существование - реализация этой потенциальности, следовательно, бытие первично, а существование производно от него. Существование во времени и пространстве, бытие - вне времени и пространства. «Царство Божие не от мира сего»: наш мир отделён от мира божественного, так что по сути Бога в нём вообще нет: мы воспринимаем внешний мир реально существующим только потому, что целиком находимся внутри него. Если же мысленно встать на «объективную» позицию и посмотреть на мир как бы извне - с точки зрения трансцендентного (внешнего по отношению к миру) Бога, то, исходя из общей теории относительности, гравитационный дефект массы, соответствующий взаимодействию всех частиц, составляющих мир, в точности равен сумме масс всех частиц, взятых в отдельности, так что масса связанной системы – мира как целого – равна нулю, и потому придётся признать, что или есть Бог, но тогда нет мира, или наоборот - мир существует реально, но тогда места для Бога в нём нет. Если смотреть на проблему бытия Бога с человеческой точки зрения, то сам мир онтологии окажется целиком существующим в нашем сознании.

 

9. Каковы общепринятые атрибуты библейского Бога?

Божественные атрибуты: «вечный, бесконечный, вездесущий, всеведущий, всемогущий, всеблагой» были сформулированы схоластами, в первоисточниках единого свода таких формулировок не существует. Это один из примеров того, как разум может создавать проблемы на пустом месте. Например, схоластический софизм «может ли всемогущий Бог создать камень, который не может поднять?» основан на неопределённости понятия всемогущество: не определено, включает ли оно в себя и отсутствие всемогущества.

 

10. В чём смысл вечности, вездесущия и всеведения?

Эти проблемы удаётся прояснить с помощью аналогий: вечность — временным спектром, вездесущие - пространственным. Бог вечен, бесконечен и всеведущ потому, что он находится вне пространства и времени: Бог — дух, и значит, он находится в сознании («в сердце») человека.

 

11. Ожидает ли нас «мир иной» после нашей смерти?

После нашей физической смерти не будет индивидуального сознания: оно растворится во всеобщем. Поэтому мир иной надо осознать ещё при жизни: «И ничем иным, братья, почитайте небесное царство, как истинным разумением Сущего, из чего выходит, что царство небесное есть созерцание» - Василий Великий. «Подвизайтесь стяжать сознательно внутрь нас Царство Небесное, то есть благодать Святого Духа. Сокровенное от начала мира таинство  христианства  состоит в стяжании этой благодати. Наибольшая часть из крещёных, именующихся христианами, не знает этого таинства христианства». - Симеон Новый Богослов.

 

12. В чём смысл божественного всемогущества?

Соответствующий латинский термин omnipotentia означает обладание неограниченными возможностями - подобно омнипотентным («стволовым») клеткам зародыша, из которых могут развиться любые нужные организму клетки. Такое «всемогущество» вовсе не предполагает актуальной власти в реальном мире: омнипотентные клетки сами по себе не обладают вообще никакими конкретными возможностями, кроме как порождать специализированные клетки. В таком же смысле всемогущий Бог создал космос, жизнь и человеческий разум, обретшие после своей материализации самостоятельность. Бог не создаёт процессы и явления и тем более не управляет ими, он создаёт законы природы, а также начальные и граничные условия, предоставляя природе свободу творчества в этих рамках «да произведёт земля по роду их».

 

13. Почему в нашем мире власть Бога ограничена?

То, что власть Бога не безгранична хотя бы в том смысле, что не распространяется на ад, не отрицается и Библией: «Бог не есть Бог мёртвых, но Бог живых»: имеется в виду, что все мы, находясь в состоянии греха, мертвы для Бога, для настоящей жизни надо ещё воскреснуть. Сейчас это уже мало кто понимает, хотя когда-то это понимали даже римские папы. В правом нижнем углу картины с изображением «Страшного суда» Микеланджело поместил своего личного врага – одного из кардиналов - в виде грешника, которого черти загоняют в адское пламя.