В России две напасти

             Внизу - власть тьмы

             А наверху - тьма власти

 

     Так сказал когда-то великий русский поэт и с тех пор в мейнстриме русской мысли основной акцент в этой дихотомии делался на «тьму власти». В ней, в тьме власти наверху, видели «прогрессивные» интеллигенты и времен царской России, и времен России большевистской, и видят те, кто присваивает исключительно себе право носить это звание в сегодняшней России,  причину всех российских бед, включая то, что внизу – власть тьмы. И «прогрессивный» Запад  со времен буржуазных революций стоит на точке зрения, что достаточно  устранить тьму власти, построить демократическое правление и власть тьмы внизу рассеется сама собой и будет если не коммунизм, то какая-нибудь «омега» по Тейяру де Шардену.

     Но на самом деле, как я попытаюсь показать, эту пирамиду надо перевернуть: власть тьмы внизу, если и не приводит к формальной смене демократии тоталитаризмом, то и при сохранении внешних атрибутов демократии выхолащивает ее содержание и приводит к диктатуре элиты, лишь имитирующей игру в демократию.  В худшем же случае власть тьмы внизу приводит к разрушению государственности и кровавому хаосу. И происходящее сегодня в мире тому жестокое свидетельство.

     Вот попытались американцы насадить демократию в странах арабского востока, в которых испокон веков (по крайней мере, в течение последних полтысячи лет) была внизу власть тьмы, а наверху тьма власти. И что получилось? Тьма внизу, бывшая там испокон веков, но сдерживаемая до сих пор тоталитарной верховной властью, вырвалась наружу в виде кровавого хаоса и террора, разлетающегося с Ближнего Востока по всему миру. Единственная арабская страна, где цветная революция дала, более-менее, положительный результат, это Тунис, население которого за годы французского колониального правления в значительной степени восприняло европейскую культуру.

    Но и на самом Западе, а также во многих других странах мира, включая Россию с Украиной, нарастает сегодня «тьма» внизу, в народе и это отражается и на качестве власти. При формальном росте числа людей с образованием, включая высшее,  растет озлобленность, агрессия, ксенофобия, примитивизм, жлобство, моральное одичание. Можно, конечно, называть, как это делают апологеты западного проекта, распространение сексуальной вседозволенности, включая извращения, новой моралью, толерантностью, гуманизмом и т.д. Но недавние расстрел в Орландо и массовые драки «ультрас» во Франции так никак не назовешь. (Хотя, как я показываю в моей философии, одно с другим связано). Можно сказать, что это – исключение, случайное совпадение  во времени. Но куда деть, например, нарастающую статистику числа инцидентов, подобных орландскому, когда всевозможные психи-одиночки берут в руки оружие и расстреливают кого попало, иногда объясняя это лозунгами борьбы с чем-то, иногда вообще без объяснений.

    Но это лишь верхушка айсберга, которая видна и которую поэтому невозможно отрицать. Но куда опаснее массивная подводная часть. Достаточно порыться в интернете, во всевозможных форумах, социальных сетях, сайтах с комментариями, чтобы увидеть, какая темная масса самодовольного и самовлюбленного примитивизма и агрессии колышется там  под тонкой коркой поверхности, по которой мы ходим ногами в обычной жизни. Там в виртуальном мире люди, а точнее интернетные опарыши, не боясь ответственности за слова, открывают свою подлинную сущность, уничтожая потоками грязи друг друга и все вместе любого, кто хоть сколько-нибудь выделяется из общей массы. И превращают любую, даже якобы научную дискуссию в сплошное извержение блевотины. Впрочем, этого продукта становится все больше не только в виртуальной, но и в реальной жизни, включая телевидение и даже парламентские дебаты. Я уж не говорю про журналистскую и эстрадную сволочь, которая ради привлечения к себе внимания  (т.е. корысти своей ради) прививает разухабистый тон и разжигает низменные инстинкты в массах. Конечно, «сволочь» относится не ко всем журналистам и эстрадникам, но тон  сегодня задают сволочи. Опять же это только то, что произносится публично и открытым текстом. Но несравненно больше блевотины извергается позаспинно, кулуарно или в виде намеков.

     Эксцессы насилия, вроде побоища в Орландо или массовых драк ультрас, привлекают  внимание и вызывают озабоченность западной прессы и общества. В то время как на кипение тёмной массы низменных инстинктов и агрессии внизу никто не обращает внимания. Но все эти расстрелы, совершаемые одиночками, и прочее насилие, это – не что иное, как прорывы этой кипящей под тонкой коркой массы примитивизма и агрессии на поверхность, подобные прорыву магмы и перегретых ею паров воды на поверхность земли в виде небольших вулканов и гейзеров. И не надо быть пророком, чтобы предсказать, что по мере того, как нарастает давление кипящей массы, будет нарастать число и мощь выбросов её на поверхность. И если не произойдет решительного изменения на глубинном уровне, то ирако-ливийско-сирийский вариант развития событий коснется вскоре самого Запада и многих других стран мира.

     Вследствие распространения власти тьмы внизу происходит и деградация власти вверху на Западе, как и во многих других странах мира. Достаточно сравнить отцов - основателей американской демократии или великих вождей её прошлого, вроде Авраама Линкольна с нынешними косноязычными и вульгарными Нуланд, Псаки и подобными. И это естественно, потому что в атмосфере всеобщего тотального, агрессивного поливания всех и вся грязью, тем, кто у власти, достаётся больше всех. И в этой ситуации люди с душой и самоуважением просто не идут во власть. В результате на пути во власть происходит, так сказать, естественный отбор на говноедоустойчивость. Ну, а что можно ожидать от тех, кто таковой устойчивостью обладает, понятно. Ещё большую роль, особенно в странах с реальной демократией и выборностью власти, играет то обстоятельство, что «тёмные» низы выбирают во власть не истинно преданных и способных людей, а ловких демагогов и популистов.

      Но кроме власти политической, власти политиков существует ещё власть интеллектуальная и духовная, власть, так сказать, властителей дум, научной и творческой элиты и религиозных авторитетов. Её взаимоотношение с «властью тьмы» внизу, с мировоззрением и системой ценностей широких масс отлично от того же для политической власти. Если качество политической власти сильно зависит от «власти тьмы» внизу, то именно от властителей дум зависит, будет ли внизу власть тьмы или власть света. Как же обстоит сегодня на Западе или, скажем, в России дело с этой формой власти, с властителями дум?

     На первый взгляд может показаться, что уж, по крайней мере, наука цветет сегодня как никогда прежде, тем более в западном мире. И действительно, невозможно отрицать потрясающие успехи в области биотехнологий, кибернетике и многих других. Но это цветение болезненно однобоко и в сочетании с «властью тьмы» внизу порождает проблемы и угрозы для общества и человечества, которые перевешивают приносимую этим прогрессом пользу. Чего стоит только возникшая в результате этого однобокого прогресса возможность самоуничтожения человечества в атомной войне, техногенной катастрофе, типа чернобыльской, или теракте на связанных с атомом объектах. А биотехнологии, искусственный интеллект и т.д. и т.п. в сочетании с «властью тьмы» внизу порождают новые не менее грозные опасности.

     А вот, что касается части науки, изучающей человека и общество, от которой зависит, как мы люди распорядимся достижениями первой части науки, т.е. возможностями атома, биотехнологий  т.д., на благо себе или во вред, то здесь мы наблюдаем скорее деградацию, чем прогресс. Это проявляет себя в том, что современные философия, социология, психология и т.д. разбиты на множество школ, между которыми нет общего языка, и которые в отличие от физики с биологией не в состоянии ни принять всем профессиональным сообществом, ни отвергнуть никакой теории. А это приводит к тому, что мы, человечество, сегодня на фоне нарастающих угроз самому нашему существованию как вида и всей жизни на земле не в состоянии договориться на основе признаваемой всеми справедливости о разрешении любого из раздирающих планету конфликтов. Но главное - что именно общественные и гуманитарные науки, точнее конкретные ложные философские и психологические теории, восторжествовавшие на Западе с началом эпохи модернизма и постмодернизма, точнее породившие эту эпоху, ответственны за наступление нынешней «власти тьмы» внизу. (В то время как в предшествующую эпоху Просвещения внизу, если и не была абсолютная «власть света», то, по крайней мере, было значительно светлее, чем сегодня). Именно эти теории убедили широкие массы людей на Западе, а сегодня и во многих других странах, в России и Украине в частности, что  всё, включая нормы морали, относительно, что у каждого своя правда (пресловутый плюрализм), что единственно достоверные, не относительные вещи это свобода и наслаждения, и, наконец, что человек не властен над своими инстинктами, а посему и не несет ответственности за свое оскотинение. Подробно эту картину я расписал и объяснил в моей книге «Философия и проблемы общества» (Direct Media, М. – Берлин, 2016).

    На мировоззрение масс и систему ценностей общества влияют, как отмечено выше, наряду с общественными и гуманитарными науками, творческая элита  и религиозные авторитеты. И здесь мы тоже видим печальную картину и на современном Западе и, скажем, в современной России. Властителями дум сегодня стали не серьёзные писатели и прочие творцы глубокого настоящего искусства, предназначенного рассеять тьму внизу, а поставщики развлекательного «контента», пустого и уже тем вредного, а чаще откровенно разжигающего и эксплуатирующего тёмные, животные инстинкты человека: мыльные оперы, страшилки, дешёвая мистика, порнуха и чернуха. О состоянии серьёзного искусства на Западе свидетельствуют заявления ряда творцов, типа того, что не для кого стало создавать серьёзные произведения. Или то, что на всевозможных кинофестивалях, типа каннского акцент и интерес стал смещаться с художественного кино на документальное. Да и то, что подается сегодня на Западе в качестве серьёзного кино, это либо напыщенные, но пустые блокбастеры, либо то, что сами западные искусствоведы называют попкорн искусством, либо психоаналитические шизы. Что касается влияния религии на состояние западного общества сегодня, то достаточно вспомнить церкви для гомосексуалистов, непрерывные скандалы со священниками - педофилами и массовый отход западных людей от религии. Таким образом, в то время как политическая элита Запада распространяет по миру демократию, причем не всегда методами убеждения, а последнее время все чаще методами слегка замаскированного насилия, властители дум Запада с помощью могучих СМИ и интернета сеют по миру власть тьмы внизу. В результате чего вместо демократии получается хаос (как в Ираке, Ливии и Сирии), что дает основание любителям конспирологических теорий обвинять Запад и особенно Америку в том, что она сознательно сеет так называемый управляемый хаос. Я думаю, что в американской политической элите есть и те, кто искренне стремится распространить демократию, и те, кто сознательно сеет хаос во имя геополитических целей. Но пусть они сами разбираются, кто там у них есть кто.

      В России в отличие от Запада есть претензии на духовное возрождение вообще и религиозное в частности. И кое-что положительное в этом отношении здесь действительно происходит. Формальный возврат к религии по сравнению с советскими временами, носит вообще взрывной характер. Есть заметные успехи у творцов настоящего глубокого киноискусства. И, тем не менее, этот процесс пока что носит, прежде всего, имитационный характер. Подавляющее большинство новых верующих усвоило лишь внешнюю, формальную атрибутику религии: посещение церкви, соблюдение религиозных праздников и т.п. Что не мешает им в практической жизни исповедовать мировоззрение модернизма и постмодернизма и жить соответственно. Главное же, что духовное возрождение духовному возрождению рознь. Исламистский фанатизм и терроризм или оголтелый национализм – это тоже духовное возрождение. И в сегодняшнем духовном возрождении в России также пока хватает всполохов и религиозного фанатизма, и национализма с ксенофобией, и имперских амбиций с разновидностями в виде идеализации, либо батюшек царей прошлого и черносотенцев или кровавого Сталина. И наряду с возрождением высококачественного кино все ещё валом валит и мыльная опера (мелодрама), и стрелялки, и казённый патриотизм типа советского, только теперь уже российский. И откровенная порноблевотина всё еще прорывается там и сям, особенно на театральных подмостках, под видом претензий на глубокое современное (читай постмодернисткое) искусство. Хотя надо признать, что этого продукта стало значительно меньше, чем в 90-е и 2000-е.

Так почему же произошёл в западном обществе переход от относительного просветления «внизу» к власти тьмы?  Причинная цепочка этого перехода отчасти уже описана мной выше. Уточню это описание.

Власть тьмы или света внизу определяется влиянием научной и творческой элиты и религиозных авторитетов. Определяющую, главенствующую роль сегодня играет научная элита. Когда-то в эпоху, скажем, средневековья, определяющую роль играла религиозная элита, научной практически не было, а творческая исповедовала религиозное мировоззрение. Но сегодня религия не способна перешибить  то, что «наука доказала». Ну, не убедишь ты сегодня никого, что Солнце вращается вокруг Земли, как то утверждала средневековая церковь, а не наоборот. Творческая элита тем более не в состоянии переть против науки. Мало того, всё модернистское и постмодернистское искусство, начиная с Кафки и Камю, напрямую произошло от конкретных философских и психоаналитических (якобы научных) теорий, в частности от экзистенциализма и фрейдизма, и его творцы не только не отрицают этого своего происхождения, но и открыто декларируют его.

     Ну, а почему на Западе восторжествовали эти философские и психологические направления и в какой степени они – действительно наука? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно, прежде всего, разобраться, как и почему произошел на Западе тот процесс просветления в интеллектуальной и творческой элите в эпоху Возрождения, а затем Просвещения, который вывел Запад в лидеры всего человечества, обеспечив колоссальный научно-технический прогресс с одной стороны и расцвет гармоничного богатого духовно, но одновременно стоящего на крепкой рациональной основе искусства с другой. Что отразилось и на просветлении внизу и на достаточно рациональной и в то же время более-менее гуманной политике стран Запада в этот период, и внешней и внутренней. Этот успех базировался на мировоззрении классического рационализма, в основе которого была вера в способность человеческого разума постигать и правильно отражать действительность, причем как действительность в сфере естественных наук, так и в сфере гуманитарной. И соответственно - на его способности не только создавать новую технику и технологии на базе естественнонаучного познания, но и указывать правильные пути построения и развития общества, правильные нормы отношений между людьми и государствами, правильную систему общечеловеческих ценностей и т. д. на базе гуманитарного познания. Вера эта в свою очередь основывалась на методе научного познания, точнее методе обоснования научных теорий, который полагался единым для всех научных теорий, как в сфере естественных наук, так и в гуманитарной, и в эпоху Просвещения применялся в обеих этих сферах, что и обеспечивало гармоничность развития и его успех. Логика тут очевидна: науку от не науки отличает обоснованность выводов первой и необоснованность – второй. Полагаться мы можем только на обоснованные выводы. Но если нет единого, принятого всеми метода обоснования в научном познании, то ставится под вопрос и надежность выводов науки, и где проходит граница между наукой и не наукой, и чем вообще наука отличается от, скажем, гадания на кофейной гуще.

     Единый метод обоснования был выработан в процессе развития естественных наук и приобрел более-менее окончательную форму в механике Ньютона. Причем, даже для естественных наук он не был представлен эксплицитно, а существовал в основном на уровне стереотипа естественно научного мышления, плюс набор разрозненных принципов, типа привязки познания к опыту, непротиворечивости и т. п. и некого образца построения и обоснования научной теории, каковым служила механика Ньютона. Кроме того, что этот метод не был представлен эксплицитно в законченной форме, классический рационализм изначально содержал в своих представлениях некоторые ошибки: был склонен абсолютизировать научное познание, в частности понятия и выводы науки.

     Поэтому, когда с появлением теории относительности Эйнштейна стало очевидным, что наука меняет свои понятии и выводы и не обладает абсолютностью в том смысле, в каком это имелось в виду в классическом рационализме, это привело к кризису классического рационализма и вместе с ним рационалистического мировоззрения, как такового. Этот кризис проявился, прежде всего, в том, что в философии восторжествовали направления, релятивизирующие научное познание, утверждающие его ненадежность, пригодность в лучшем случае для производства всяких технических вещей, но ни в коем случае не для решения собственно человеческих проблем. Это - такие направления, как экзистенциализм, с которого и начиналась эпоха модернизма, сменившая эпоху Просвещения, и который весьма поспособствовал этому переходу, пост позитивизм, представители которого, опираясь на феномены реальной науки, выдвинули веские аргументы против классического рационализма, и ряд других. В результате произошел полный разрыв между сферами естественных и гуманитарных наук и, как следствие, между духом и рацио. Естественные науки остались при едином методе обоснования, который, сидит в стереотипе мышления их представителей. Гуманитарные науки утратили всякую связь с этим методом и уподобились богословию, в противопоставлении и противостоянии которому встала в свое время рациональная наука. Этот поворот в гуманитарных науках привел к соответствующему изменению в мировоззрении творческой элиты эпохи модернизма и постмодернизма, ну и далее к моральной и духовной деградации «внизу».

      Что касается интеллектуального уровня низов сегодня, то многим кажется, что благодаря успехам естественных наук и тому, что их изучению посвящается теперь больше часов в школах и университетах, а также возможностям, которые представляет в этом отношении интернет, тьма внизу должна была бы не сгуститься, а, наоборот, рассеяться и способность мышления среднего человека возрасти. Но все зависит от того, что понимать под способностью мышления. Я готов согласиться, что уровень знаний современного среднего человека выше, чем был у наших предков в любое из прошедших времен. И это несмотря на то, что всевозможные СМИ и интернет время от времени развлекают нас, показывая потрясающее невежество представителей нынешнего молодого поколения даже, скажем, в вопросах собственной истории. Но если сравнить эту молодежь с её сверстниками из крестьянской среды царской России эпохи крепостного права, или даже после отмены оного, то, безусловно, преимущество в этом отношении будет на стороне наших молодых современников. Но знание не есть само по себе способность к мышлению. На бытовом уровне принято ассоциировать способность к мышлению с логикой. На чуть более высоком уровне – с дедуктивным мышлением.  Вспомним Шерлока Холмса с его «Элементарно, Ватсон». Полиция всегда обладала гораздо большей информацией, знала больше, чем Шерлок Холмс, но раскрывал преступления именно он, потому что он владел дедуктивным методом мышления (и в этом квинтэссенция всех рассказов о Шерлоке Холмсе). Но логика и дедуктивный метод – это лишь части единого метода обоснования в науке. Поэтому кризис рационалистического мировоззрения, связанный с обнаружением ошибок классического рационализма и неспособностью их преодолеть и, как следствие, к отрицанию наличия у науки единого метода обоснования её теорий, привел не только к моральному релятивизму и духовному обнищанию общества на Западе, но и к резкому снижению способности к мышлению в обществе. Естественно, это снижение разное в разных сферах. Оно наименьшее в среде учёных естественников и представителей точных наук, благодаря тому, что в этой среде единый метод обоснования применяется и сегодня, пусть и на уровне стереотипа естественно научного мышления. Именно поэтому представители этих наук так легко вторгаются сегодня в разные другие сферы. Но и в этой среде определённое снижение уровня мышления всё же произошло в связи с отсутствием до сих пор чёткой формулировки метода и, как следствие, размывания представления о нем даже на уровне стереотипа мышления. Что касается сферы гуманитарных и общественных наук, то именно потому там и произошло широкое признание в качестве настоящей науки фрейдизма и ряда других псевдонаучных психологических и философских теорий, что в этой сфере единый метод обоснования перестал применяться в каком бы то ни было виде.

 

     На основе моей теории познания (Неорационализм - духовный рационализм. Direct Media, М. - Берлин, 2015, часть 1) я опроверг аргументы экзистенциалистов и пост позитивистов, релятивизирующих научное познание, и разработал (представил эксплицитно) единый метод обоснования научных теорий (Единый метод обоснования научных теорий. Direct Media, М. - Берлин, 2017, изд. 2-е; https://www.academia.edu/30443977/Единый метод обоснования научных теорий). Он остаётся неизменным при всех сменах фундаментальных теорий, при которых меняются базовые понятия и выводы. Именно этот метод даёт науке её особый эпистемологический статус (который отличает её от всего, что не наука) и из него вытекают критерии, отличающие науку от не науки, лженауки и т. д. Я показал также, что научная теория, обоснованная по единому методу, обеспечивает однозначность своих понятий и выводов и гарантирует истинность этих выводов (с заданной точностью и вероятностью) в области действительности, для которой имеет место привязка понятий к опыту. При этом уточнена разница между теорией и гипотезой, Единый метод обоснования позволяет также установить границы надежного применения теории.

     Я показал также, что единый метод обоснования может употребляться не только в сфере естественных наук, но и с соответствующей адаптацией в сфере гуманитарной и в философии, где он на сегодня неведом даже на уровне стереотипа мышления. Помимо этого, я разработал теорию оптимальной общечеловеческой морали и рациональную теорию духа («Неорационализм», части 4 и 5) и, опираясь на разработанную мной новую герменевтику (базирующуюся на всё тот же единый метод обоснования), предложил новую трактовку учения, данного в Библии. (Эволюция духа. От Моисея до постмодернизма, Direct Media, М.-Берлин, 2013).

     Но, несмотря на публикацию книги «Единый метод обоснования научных теорий» и полудюжины статей по теме в философских журналах, несмотря на наличие положительных отзывов от некоторых маститых специалистов по философии науки, автор не может добиться серьезного обсуждения метода в Академии Наук. Точно также не удалось автору добиться обсуждения своей книги «Эволюция духа. От Моисея до постмодернизма» с церковными иерархами. А ведь подлинного возрождения религии не может быть без пересмотра ошибок в толковании Учения Библии, которые и привели в своё время к откату народа от религии. Ведь не от одного только революционного насилия в отношении Церкви народ отошел от религии в Союзе, а на Западе вообще никакого революционного насилия не было.