О тебе слагали песни, мой сержант,

И о тех, кто под березами лежат.

Пусть героев ищут где-то.

Но и в ордене Победы

Есть и твой не самый мелкий бриллиант!

 

 

Эти слова - из песни о сержанте, одном из миллионов солдат Великой Отечественной войны. Она написана бардом Владимиром Краминским и посвящена его матери, ветерану войны, гвардии старшине Муре Иосифовне Краминской.

 

... Я родилась в сентябре 1923 года на Украине, в г. Златополь Киевской области, в еврейской семье. Отец умер, когда мне было одиннадцать, а младшей сестренке восемь лет. И мама воспитывала нас одна. В 1941 году, по окончании средней школы, я поехала в Ленинград с намерением продолжить учебу, но мои планы оборвала война. Из Ленинграда все уезжали, кто на фронт, кто в ополчение, дети и старики - в эвакуацию. Путь домой, на Украину, тоже был закрыт,  уже в сентябре Киев оккупировали войска вермахта. Я осталась одна, в летнем сарафанчике и босоножках, без денег, еды, без дома, среди чужих людей. В сторону фронта шли воинские эшелоны, в обратном направлении - эшелоны с беженцами. Поезд, на котором я пыталась попасть в Москву, расформировали в Тамбове. Там я и осталась.

Мне удалось устроиться на завод «Комсомолец», сначала ученицей, потом в механический цех, где я работала на поперечно-строгальном станке по 12 часов в две смены. В свободное время дежурила в госпитале, ухаживала за ранеными, посещала занятия по военной подготовке. Ежемесячно сдавала кровь для фронта.

В 1943 году я узнала о призыве Центрального комитета комсомола «Комсомольцы-добровольцы — на фронт!» и, не задумываясь, написала заявление. Получив отказ по состоянию здоровья, написала второе,  затем третье заявление. Нас, девушек-добровольцев из пяти городов России привезли в Москву и разместили в «Алёшинских» казармах, в районе Южного порта. Началось обучение военному делу, знакомство с воинскими уставами, основами воинской дисциплины, подготовка к фронтовой жизни. Всё было непривычно и очень тяжело. Из нас готовили политруков, но пока мы учились, эту должность отменили, и ввели должности заместителя командира по политической части (замполита).

По окончании курсов нас распределили по воинским частям в действующую армию. Я оказалась в 3-м гвардейском танковом корпусе. Он участвовал в разгроме группировки немецких войск под командованием Манштейна, пытавшейся прорваться к армии фельдмаршала Паулюса, окружённой в Сталинграде. За освобождение города Котельниково в декабре 1942 года корпусу было присвоено наименование «Котельниковский».

Это было мощное, хорошо оснащенное войсковое соединение, воевавшее на наиболее ответственных участках фронта. 3-й гвардейский танковый корпус участвовал в ликвидации прорыва немецких войск под Харьковом, в боях на Курской дуге, освобождении Украины...

Я служила телефонисткой (полевой телефон) и радисткой. Потом меня перевели в техническую часть 2-й гвардейской мотострелковой бригады корпуса на должность старшего писаря. С боями прошла всю Украину: Киев, Полтаву, Прилуки, Винницу, румынские города - Яссы, Ботошаны, Хорлеу.

Пока продвигались по Украине, я очень надеялась, что попаду в родные места, увижусь со своими близкими. Я регулярно посылала им весточки, но они оставались без ответа. И только в Румынии я получила письмо от соседей, в котором те с сочувствием сообщали, что вся моя семья трагически погибла. Тогда я ещё раз осознала, что у меня нет ни родных, ни дома.

Во время освобождения Украины мы дважды попадали в окружение и удачно, без потерь, выбирались из него.

В обязанности техчасти входило распределение горюче-смазочных материалов и учёт военной техники (танков, бронемашин, автомобильного транспорта и т. д.), в том числе и повреждённой. Из-за этого приходилось задерживаться, а потом догонять свои подразделения. Ориентировались по расставленным указателям. В тот раз догонять подразделения бригады пришлось ночью: указателей не было видно, в темноте не смогли найти переправу на реке. Подошли к крайнему дому в каком-то селе. От старика, хозяина дома, узнали, что в селе немцы. На ночь они прячутся в погребе, так как боятся налетов «кукурузников» - ночных бомбардировщиков. «Хата свободна, до утра можно остаться».

Мы загнали машины на огород и бесшумно зашли в дом. Хозяйка принесла кувшин молока, хлеб, закрыла дверь на замок и ушла. Наш командир капитан Кузнецов приказал всем спать и каждые два часа менять дежурных. Я не уснула ни на минуту. Понимала, что будет со мной, еврейкой-комсомолкой, если нас обнаружат немцы. Но все обошлось. Рано утром, ещё было темно, хозяева открыли дверь, и мы благополучно выбрались из села. Впереди на дороге заметили мигающие огоньки. Остановили машины, заглушили моторы и приготовились к встрече. То были два немецких солдата. Наш водитель внезапно включил фары и ослепил немцев. Мы взяли их в плен без единого выстрела, переправились через реку, и без дальнейших приключений нашли своих. Все были представлены к наградам. Я получила медаль «За боевые заслуги».

Летом 1944 года нашу бригаду перебросили на Ленинградский фронт. Блокада была уже снята, и мы оказались в Ленинграде. После боёв за Кингисепп я заболела и попала в Ленинградский госпиталь ЭГ-1443. При выписке из госпиталя не стали выяснять, где находится 2-я мотострелковая бригада. Меня оставили служить в Ленинградском госпитале ГЛР-4177, который располагался в Инженерном замке (Михайловский замок), на должности заведующей делопроизводством. Кроме основной работы приходилось работать в приемном покое, оформлять вновь прибывших раненых. А когда госпиталь переехал за город, на станцию Грузино, я собирала по палатам почту, увозила в Ленинград и привозила оттуда письма, газеты и документы.

Весной 1945 года госпиталь перевели в Польшу, в город Бельска-Бяла, потом в Чехословакию, в город Моравска Острава. Теперь в госпитале лечили раненых и больных пленных немцев. Несмотря на тяжелые условия военного времени относились к ним гуманно, обеспечивали нормальное медицинское обслуживание и питание. В палатах поддерживали чистоту и порядок. В Польше выдалась возможность съездить в Освенцим. Там уже содержались пленные немцы. На территории бывшего лагеря уничтожения было тихо и чисто. Все сохранилось в прежнем виде - кирпичные мрачные печи, в которых сжигали тела людей, умерщвлённых в газовых камерах, и специальные площадки, где под звуки оркестра, состоявшего из заключенных, чтобы заглушить плач, уничтожали маленьких детей. Сохранились так называемые «душевые» помещения с раздвижными полами, под которыми были ямы с грязной водой. Туда загоняли голых, замерзших, изнурённых голодом людей и топили в этой воде. Мы видели кучи пепла, оставшиеся от кремирования узников, в основном евреев. В этом пепле рылись поляки, выискивая ценности.

Как можно все это забыть и простить?! Мои мама и сестра тоже были отравлены газом и брошены в колодец в Златополе в феврале 1942 года. После войны там на братской могиле был сооружен мемориал.

Уходила я из лагеря в Освенциме со смешанными чувствами. Появилась надежда, что самое страшное уже позади, никого больше не сжигают, не морят голодом и холодом, не гибнут ни в чем не повинные люди.

Об окончании войны мы узнали в Польше. Уже 6-го и 7-го мая 1945 года по улицам города, где размещался госпиталь, проходили с флажками и цветами польские дети, пели песни и кричали: «Война окончена!» Нам официально сообщили о нашей Победе и наступлении мира только 9 мая. Радость и надежда, что скоро все закончится, и мы поедем домой! Но куда?! Где теперь будет мой дом?!

В госпиталь продолжали поступать раненые и больные, значит, где-то продолжались бои, и погибали люди.

В Чехословакии советских военных встречали тепло и радостно. В парке играла музыка, нас приглашали танцевать.

В августе 1945 года, уже после возвращения госпиталя в Ленинград, я была демобилизована из армии, и меня приютила моя тетя, которая пережила блокаду и работала на военном заводе. Она помогла мне найти работу, получить специальность. Я работала и училась. В 1947 году вышла замуж, в 1948 г. - у нас родился сын. Я трудилась на различных предприятиях Ленинграда. Окончив педучилище, одиннадцать  лет была воспитательницей в детском саду при Академии наук. С 1966-го по 1978-ой год работала на заводе пирометрических приборов контролером и испытателем аппаратуры. В 1978 году вышла не пенсию.

В 1986 году в Ленинградском совете ветеранов Великой Отечественной войны я встретилась со своими однополчанами и до 1997 года работала секретарем Совета ветеранов 3-го гвардейского Краснознаменного, ордена Суворова Коперниковского танкового корпуса. Ежегодно 9 мая и в сентябре, в День танкиста, мы ветераны-однополчане собирались за праздничным столом. Делились новостями, вспоминали погибших и ушедших из жизни товарищей. Проводили в подшефных школах «Уроки мужества», воспитывая в детях чувства патриотизма, любви к Родине, помогали создавать музеи боевой славы.

В 1997 году вместе с семьей сына я уехала в Германию, живу в Вюрцбурге и являюсь членом еврейской религиозной общины. Мой сын Владимир инженер, окончил Ленинградский политехнический институт. Он унаследовал от отца музыкальные способности, пишет стихи и музыку. Внук Юрий окончил институт в Нюрнберге.

За участие в Великой Отечественной войне я награждена орденом Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», юбилейными медалями. К воинским наградам за годы трудовой деятельности прибавились медали «Ветеран труда», «За доблестный труд», «В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина».