Волею случая в один и тот же июньский день в двух изданиях читающей публике явились две принципиальные и во многом диаметрально противоположные публикации, посвященные космонавтике. И сразу же вокруг них вскипела новая волна дискуссий в социальных сетях, чему поспособствовал и необычайно высокий статус авторов. В неожиданно возникшей заочной полемике сошлись прославленный космонавт Федор Юрчихин (пять полетов, 672 суток на околоземной орбите, почти 60 часов работы в открытом космосе) и глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин.

 

Так уж получилось, и авторы именитые, и тема больная, волнующая всех, кто сегодня остро переживает: как же так, наша страна, открывшая космическую эру, сегодня уступает в мире одну позицию за другой. Вот и Федор Юрчихин, посвятивший космонавтике жизнь, отлично знающий отрасль изнутри, обладающий уникальным опытом, аналитическими и организаторскими способностями, опубликовал свои предложения с единственной целью — помочь отечественной космонавтике выйти из тупика.

 

У космонавта, как рассказали мне общие знакомые (сам Юрчихин отказался комментировать ситуацию) и в мыслях не было идти на какой-либо конфликт, главное, считал он, донести горькую, неприятную правду, которую начальство старается не замечать, и подсказать верные решения. Но, похоже, сегодня в нашей ракетно-космической отрасли говорить правду не принято и даже опасно. Вместо того чтобы отнестись с максимальным вниманием к анализу и выводам Федора Николаевича, многих других оппонентов, организовать среди специалистов объективное и заинтересованное обсуждение проблем (единственно верное решение в данной ситуации), на Юрчихина началось жесткое давление. Об этом я узнал от двух старых знакомцев, которым вполне доверяю. Тотальный зажим критики в отрасли, стремление к лакировке, подмена правдивого анализа нынешней ситуации красноречивыми планами на будущее — вот что нынче в моде у людей, управляющих отраслью.

 

Приглядимся, из-за чего, собственно, разгорелся сыр-бор. На прошлой неделе практически в одно время в «Огоньке» вышла статья Героя России Федора Юрчихина «Прошлым можно гордиться, но им нельзя жить», а в русскоязычной версии «Форбса» — пространная публикация руководителя «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина «Это их война, а не наша». Немалую часть текста Дмитрий Олегович посвятил американцам, однако и о российской космонавтике сказано им немало. Сказано, замечу, с натужным оптимизмом.

 

Так, касаясь новых проектов, глава «Роскосмоса» подчеркивает, что «разработка нового пилотируемого многоразового корабля «Орел» наконец сдвинулась с мертвой точки. На конец 2023 года мы ставим начало его летных испытаний, в безэкипажном варианте, а в 2025 году он должен доставить космонавтов на МКС. Этот корабль создается для работы в дальнем космосе, его аналогом является американский «Орион». На его основе будет создан и возвращаемый на Землю грузовой корабль».

 

Казалось бы, вдохновляющий пример. Но российский новый пилотируемый многоразовый корабль на самом деле не предмет гордости, а, наоборот, свидетельство неэффективности, стратегических просчетов, серьезных пробуксовок в нашей ракетно-космической промышленности.

 

Над проектом нового корабля работа в России идет уже 20 лет. Вначале, с 2000-го, проектировался «Клипер». На выставке МАКС-2005 в макете «Клипера» побывали 10 тысяч человек, и: проект закрыли. С 2009-го создается «Орел» (прежние названия — «ПТК НП», «Федерация»). На МАКСе-2013 опять же был представлен полноразмерный макет — четыре ложемента в варианте для облета Луны, шесть кресел космонавтов — для полетов к МКС. Первый испытательный беспилотный запуск планировался на 2017-й — начало 2018-го, пилотируемый — на 2020-й. И где же эти запуски? Кстати, с конца 2011 года Дмитрий Рогозин был вице-премьером, курирующим космонавтику...

 

Сегодня летные испытания планируются на 2023-2024 годы. Но есть большие сомнения, что за предстоящие три года удастся изготовить корабли для летных испытаний. Да и испытательная база у нас оставляет желать лучшего. Вот недавно сообщалось, что инженеры «Энергии» протестировали канатно-спусковое устройство для корабля «Орел». Где проходило тестирование? В Центре подготовки кадров и развития новых технологий Завода экспериментального машиностроения имени Вачнадзе. В США наземные отработки новой техники проводятся в специальном испытательном центре в Хьюстоне.

 

Знающие люди утверждают: летные испытания «Орла», скорее всего, начнутся ближе к 2030-м. А сегодня есть только макет корабля и канатно-спусковое устройство, так называемая веревка. Такова реальная картина, отнюдь не оптимистичная.

 

Теперь посмотрим, что рассказал в своем интервью космонавт Юрчихин. «На данный момент у России есть только один пилотируемый корабль — «Союз». Я не согласен с тем, что он устаревший: за последние годы «Союз» прошел серию глубоких модернизаций. Дело не в том, что он уступает новейшим американским разработкам, а в том, что он — единственный. Никакого «Орла» не существует, хотя мы обещаем провести его первый полет в 2023 году. Любой эксперт вам подтвердит, что на создание космического корабля уходит не меньше пяти-шести лет, а в реальности — в два раза больше: Ждать чуда не приходится: сроки создания нового корабля будут стандартными — 10 лет. Опуская детали (кто и когда выдавал и утверждал техзадания), констатируем: на сегодня отсутствует утвержденная заказчиком конструкторская документация на производство нового транспортного корабля. И сколько времени уйдет на утверждение этих бумаг, никто не скажет. Ведь даже на сборку «Союза» уходит два года при наличии всей базы — от документов до персонала. И что Россия в этом случае намерена запускать в 2023 году? Габаритно-весовой макет? Производство не только не началось, но даже утвержденного чертежа нет».

 

Когда Дмитрий Рогозин на полном серьезе утверждает, что черное — это белое, рассчитывая на некомпетентность обычных читателей, он не принимает во внимание, что статью читают и специалисты. В их глазах его репутация, авторитет как руководителя резко падают.

 

Приведу еще пример из статьи главы «Роскосмоса». «Модуль «Наука», Узловой модуль и Научно-энергетический модуль, — пишет Рогозин, — это демонстрация того, что Россия наращивает свой сегмент на космической станции, расширяя свои возможности для проведения на ее борту научных экспериментов и укрепляя независимость от партнеров». Хотелось бы напомнить Дмитрию Олеговичу, что первоначально строительство российского сегмента планировалось завершить в 2010-м, то есть 10 лет назад. Сроки были сорваны. По очередному графику модуль «Наука» должен был войти в состав МКС еще в 2012-м, в следующем году — Узловой модуль, в 2014-м — Научно-энергетический. Но до сих пор все они остаются на Земле. Эти многолетние задержки — позор, о какой «демонстрации наращивания, расширения возможностей» пишет глава «Роскосмоса»?

 

Подобных странных интерпретаций в статье Рогозина немало. Правдивые публикации космонавтов Федора Юрчихина, Геннадия Падалки (читайте «Труд» от 5 июня с. г.) и других принципиальных, болеющих за дело специалистов вызывают нарастающее раздражение у функционеров «Роскосмоса». Критика здесь под запретом. Работники предприятий, инженеры, конструкторы нередко боятся говорить правду, высказывать свое мнение. А это тупиковый путь, ведущий к деградации. «Умение говорить нет руководству — ныне почти утраченное в среде российского чиновничества, но в космической отрасли крайне необходимое, даже когда во главе процесса стоит компетентный специалист», — сказал в нашумевшем интервью Юрчихин. И попробуйте опроверг-нуть эти слова человека, пять раз летавшего в космос!

 

P.S. Вопрос на засыпку: если правда сегодня не нужна руководителям «Роскосмоса», то будет ли востребован в отрасли многоопытный Федор Юрчихин или от него постараются избавиться? И с кем останутся начальники, если и сегодня опытных кадров экстра-класса остро не хватает? А выдавливают-то именно таких — талантливых, масштабно мыслящих, по-настоящему болеющих за свое дело.