Роланд Александрович Кулесский родился в 1937 году в селе Лёвшино Пермской области. Сейчас это просто микрорайон города Перми, а раньше была самостоятельная административная единица со своим хозяйственным укладом, окружавшими её лесами и трудовыми лагерями. Пишу об этом не для усложнения биографии поэта, а просто для истории. Зачем усложнять жизнь, она и так не проста!?

 

Вскоре на жизненных вехах Роланда Кулесского мы видим Свердловск, школа №1 столицы Урала, а затем — Уральский Политехнический институт, который он закончил в 1959 году. Итак, инженер-электрик (1959), затем — кандидат наук в 1967, далее доктор технических наук в 1988. Казалось бы, всё складывается удачно, но время, помните, было какое — переходное, все рушилось.

 

Занял времени чуть постоять у оградки,

в память это вложив — в книгу мёртвых —

закладку.

 

И вот в 1991 году Роланд Александрович уже в Израиле, ведущий специалист электрической компании и одновременно лектор в Израильском Технионе (Хайфа).

 

Из мира обмана

убрались, почти что босы,

где милостью Б-га

открытыми были сердца

для зова в дорогу…

и милость явилась Творца!

 

Опять всё складывается удачно, но Роланд Кулесский — беспокойный человек, поэт, художник. И сейчас перед нами лежит новый сборник стихов поэта Кулесского «Избранное 2007-2015. Ты куда спешишь, зачем, Время?». Так что, эта книга о времени? И о времени тоже, но не только! А «Время» — это название только первой главы книги, её начала.

 

Но говорят, есть в мире совершенство,

где время измеряют по часам Дали,

его оценивая мерою блаженства

в мольбе Творцу — «Мгновение продли!».

Но переполненному чувством счастья

иллюзии подстерегает сеть,

в которой времени рутинное участье:

остановиться — значит умереть.

 

Таким образом, мы видим, что инженер Кулесский стал учёным, учёный — философом, а философ — поэтом-лириком, поэтом, чьё внимание привлекает всё вокруг: природа, отношения людей, их любовные отношения, да и сам поэт еще не стар душой, готов влюбляться и назначать свидания.

 

Запущенный газон с пустующей скамейкой,

Вокруг английский сад.

У ножек воробьев веселая семейка

и дикий виноград,

ползущий по чугунной спинке

в старинных вензелях.

…………………….

Забыть немедленно, чтоб не травил сознанье

бессилия пример?

Расправить ветки, назначать свиданья

на прошлого манер?

В конце концов, кому всё это надо?

Что он в твоей судьбе?

В душе твоей находит сад отраду,

как в нём искал себе.

 

Однако поэт не должен забывать своего главного предназначения: внимательно смотреть вокруг, а увиденное — адекватно отображать. Что он и делает по мере сил.

 

Состарились народы, Кормчий

гордыней их по горло сыт:

не долго ждать, людское стадо

зрит Запада закат,

где лицедействует бравада,

отравленная страха ядом, —

последний пьесы акт.

 

Вторая глава сборника называется «Двое». Она о двоих — о нём и о ней. Поэты в своем творчестве не особенно жалуют своих суженых, жён. Исключение составляет, пожалуй, Николай Асеев.

 

И каждое

свежего воздуха к коже

касанье,

и каждая

ясного утра

просторная тишина,

и каждая

светлая строчка

обязана ей,

Оксане, —

которая

из воспетых

единственная

жена!

 

А теперь мы имеем ещё одно исключение — наш поэт Роланд Кулесский.

 

Ноги циркулем упру в землю,

ты подхватишь сбоку под руку —

так смычку и виолончели

прикасанье отрадно друг к другу.

Извлеку из куртки футляра,

обласкаю руки касаньем,

разложу поперек бульвара

тот футляр, прося подаянья.

 

Или другое стихотворение:

 

Птенцы, изголодавшиеся пальцы,

их кормит ласковость распущенных волос.

Ладонью тонешь, растянув на пяльцах

руки, задумчиво… Так скрыт немой вопрос

в прикосновеньях нежных на затылке,

некстати, за рулём… его услышишь в их

пожатьях ласковых, как шёпот пылкий…

давай себя поделим на двоих!

 

Но это деление на двоих в жизни двух любящих оборачивается лишь прибавлением и умножением.

 

Тебя краду я для своей прогулки,

чтоб позже незаметно возвратить,

и, как рождает эхо отзвук гулкий, —

искать твоих объятий, чтоб любить.

Ты ж, находя себя, мой друг, во мне,

получишь от любви своей вдвойне.

 

Третья глава книги названа «На распутье». Она — о том, что не все еще решено, о больших сомнениях, колебаниях в душе поэта.

 

Казалось, что душе дано так много,

что хватит на потом.

Не вдруг заметил, не моя дорога,

мой заблудился дом

среди пейзажей, меж собою схожих,

что стало не хватать

глазам восторга, и немного позже —

уже надоедать.

И вот уж вкус открылся к созерцанью,

к забытым смыслам слов,

и сердце полнит грустью расставанье,

что тает в очертаниях холмов.

 

И далее:

 

Пузырь иллюзии готов заполнить мир

души, сродни воспоминанью.

Наперсник принтера, которого — чернил

свидетельство — исполнено старанья

быть убедительным, попавши на глаза:

несёт бумага слово, значит было?

Нет, иллюзорно и оно, так стрекоза —

как тень мелькнет в полёте среброкрылом —

не показалось ли?… Сомнения берут

с приходом осени, когда стрекозы мрут.

 

А там, где сомнения, там не далеко и до мистики, точнее — до главы «Мистик».

 

Твой виртуальный полюбив портрет,

я думал, что обрёл

власть над собой… пока же, видно, нет —

искал, но не нашёл.

Открыто лишь в компьютере окно,

где поджидает мышь.

Мои с твоими чувства заодно,

входи, коли не спишь.

 

Поэта по прежнему одолевают сомнения в верности избранному пути, он, как и ранее, всё ещё пытается переопределить себя.

 

Зерно и плéвел, праведник и вор,

убийца и святой, — всем место под луной.

Возможно, есть страна — схоластов вечный спор —

где каждая душа свой обретёт покой.

Там города, там жизнь зеркальный нам,

как описал их знаменитый швед.

С душой родной не расстаются там,

а телу ближе прах и сокрушений нет.

 

И где же всё-таки искомый ответ? Он, как пишет поэт, в гармонии.

 

И радость мошки, пляшущей в луче,

и бытия минутность в наслажденьи,

и ноты высота, что задана в ключе,

и мысль, что в слове празднует рожденье, —

всё дань гармонии несёт. Издалека,

считая с детства, то есть на излёте,

смысл не понять, зачем живём, пока

черновиков иль записей, блокнота

Проектировщика не обнаружен след…

К гармонии вопрос, быть может в ней ответ?

 

​

Роланд Кулесский

 

 

«Покой» — так называется пятая глава книги, но найдет ли искомый покой наш поэт?

 

 

Памяти Е.А.Коган

 

Возраст ждал. Он хотел напомнить,

что наметил со старостью встречу.

Он по-своему прав, бродяга, хоть его не просил о том.

Мне же кажется временами, что ещё далеко не вечер

и не будь о возрасте речи, я б о ней — ни духом, ни сном.

Сделать вид, что его не понял…

для чего беспокоить старуху?

Хорошо, отменить бы встречу, не питаю симпатии к ней.

Убеждаю его осторожно… Ты наивен — ответил сухо –

отложить рандеву не проблема, отменить нельзя, хоть убей.

 

 

Поэт, как бы уговаривает себя, пытается себя угомонить. Но удастся ли?

 

Оставь, уйми свои желанья,

в них чувств тупик.

В них скрыт обман воспоминаний,

их лжив язык,

который новые надежды

готов внушать,

и угнетает неизбежность

себя искать.

 

«Ещё не вечер», — заклинает себя поэт. Но так ли это?

 

Дождь прошёл, и за окном

ель сребрится в свете люстры.

Оплетённые плющом

ствол и ветви. Зреет чувство

обнажённости. Душа — возвратилась за ответом*.

…………………………………………………

Гасим свет. Стихает ветер.

Почитаешь перед сном? –

Согласись, еще не вечер…

_____________________________

*) — вернувшийся за ответом — вернувшийся в лоно религии.

 

Название шестой главы книги очень серьезное — «Герои и Музы». И главные герои этой главы тоже серьезные люди: Иосиф Флавий, Альфонс де Ламартин, Эммануэль Сведенборг, Иммануил Великовский,  Яаков, Орфей, Давид Шахар, Авраам, Ревекка. Возьмем, например, последних двоих:

 

Разве в Уре Халдейском

плохо жил Авраам

или с геном еврейским

нет покоя и там?

«Лех леха*», — и послушно

он поднялся вослед –

так душой простодушной

поверил в Завет.

___________________________

*) Лех леха (иврит) — встань и иди, ступай.

 

 

Теперь, Ревекка:

 

Ты вырастала средь преданий,

пастушьих песен, пыльных бурь.

Среди девичьих упований

одна небесная лазурь,

паря над землями Нахора,

казалось, волновала кровь.

Где горизонт венчали горы,

плыл караван, искавший кров

и воду для его верблюдов.

С ним Авраам послал раба

и если видеть в том причуду,

то и за ней стоит судьба.

 

Поэт не зацикливается на еврейской истории, много путешествует, привозит из этих путешествий свои впечатления-отклики. Здесь часто лирика оказывается соседкой истории с ее вековыми традициями и памятниками. Именно они, эти памятники, часто становятся объектами внимания поэта, что отражено в седьмой главе, названной «Тщета Усилий». Названия стихотворений этой главы весьма красноречивы: «Ликийские гробницы в Мире», «Храм Аполлона в Димиде», «Храм Артемиды», «Храм Зевса в Эуромусе», «Замок Нойшванштайн», «Театр в Термессосе», «Хеврон», «Иерусалим (триптих)». Остановим внимание на двух «израильских» стихотворениях.

 

Хеврон

 

Твоя могила, Авраам, что в библии рассказ

(времён древней, чем возраст сфинкса)

пришла как факт… и от потомков глаз

скрывать её, по меньшей мере, свинство.

От одного отца и разных матерей,

что сознаёшь в Хевроне разделённом,

друг против друга две толпы детей,

меж ними улица граничит фронтом.

 

Иерусалим (триптих)

Миссия

 

…Распятый теми, чьи в доспехах кони,

шли до колен в крови

к Голгофе, чрез убитых, в воплях, стоне

ещё живых. Порви

пергаменты, исполненные фальши

об избиении детей.

Хранил мечети, церкви — волею монаршей —

Дворы монастырей.

Вещает Книга: символом спасенья

для мира ты предстал.

Народу Книги — высшему реченью —

душой принадлежал.

 

Книга не заканчивается седьмой главой. Есть еще восьмая — «Венки сонетов» и девятая — «Эссе», однако разбор этих тем требует к себе особого внимательного отношения, лежит за рамками наших сегодняшних намерений.

 

Пожелаем талантливому и замечательному поэту Роланду Кулесскому еще многих-многих стихотворений и книг!

 

 

5 комментариев

 

    Марина

    13 февраля 2017 at 21:37

    Здравствуйте Роланд Александрович!

    По доброй рекомендации Ефима Левертова прочла отрывки стихов из вашей новой книги.

    Хочу сказать, давно стихи не трогали меня так, чтобы хотелось их перечитать.

    Первая глава книги “Время” — размышления о времени и бытие. Невольно вспомнилась тема Вяземского в стихотворении “Что скажет нам загадочный Ростов”. Мне оно близко по мысли. У Кушнера также есть стихотворение, где эти строки взяты эпиграфом.

    Я и у вас нашла похожие мысли.

    Вторая книга — очень личные тихие стихи с лёгкой грустинкой. Они мне созвучны.

    По религиозной части книги я не могу высказать своего мнения, так как прочитала только отрывки.

    Спасибо. Здоровья вам и новых стихов.

    С уважением,

    Марина Николаевна, СПб.

 

 

        Роланд Кулесский.

        17 февраля 2017 at 14:22

        Дорогой Ефим,

       Комментарий Марины Николаевны (спасибо Вам) просто замечательный! Написал свой отклик, но сайт меня не приемлет и регистрировать не хочет. Если вас не затруднит, доведите до неё мой ответ (вежливость того требует). Вот он:

        Уважаемая Марина Николаевна!

         Завидую себе, получив ваш комментарий, который-таки перечитал не один раз. Непросто найти более вдохновляющие для меня формулировки, чем те, что нашёл у вас. Спасибо огромное!

       Замечу, что если бы у Вас возникло желание познакомиться с «религиозной частью книги», это было бы нетрудно осуществить.

        Здоровья Вам и новых авторов, близких Вам по мысли.

        С уважением,

        Роланд Кулесский.

 

       Аркадий

       17 февраля 2017 at 18:31

 

    Дорогой Роланд! Рад был прочитать мысли, как всегда, нетривиальные, в знакомом стиле музыкальных фраз.

 Выход новой книги всегда приятен душе и разуму, а к юбилею приятен вдвойне. Поздравляю Вас с обоими столь значимыми событиями, и пусть Муза Вас не покидает ещё лет сорок как минимум!

    Ну и, конечно, о шкурном: где можно приобрести эту книгу? Был бы рад.

    Арк

 

 

    Роланд Кулесский

   18 февраля 2017 at 8:33

 

    Дорогой Аркадий!

    Рад твоему письму очень, словно давно ждал и уже собрался сам написать, но вышла моя книжка, и мне показадось, что это не лучшее начало для возобновления переписки.

   Разумеется, очень приятна твоя положительная реакция на собственно стихи, спасибо огромное! В какой-то степени это не удивительно, поскольку мы с тобой «из одного карраса». Я бы с удовольствием подарил тебе книжку (как и многим другим друзьям), но сегодня это не просто:

   Книжка вышла в октябре 2016-го в издательстве «Lulu» с условием, что она издаётся бесплатно, но все, желающие её приобрести (включая АВТОРА) должны её покупать у издателя. Я купил 15 экземпляров для родственников и тех, кто работал над книжкой со мной, имея в виду, что все стихи опубликованы в «Самиздате», то есть книжка для каждодневного использования не очень нужна; иначе говоря, всё, что есть в ней, можно прочитать в интернете.

    В результате, у нас дома осталось 3 экземпляра — Рахель (с посвящением) и 2-мои. Поверь, я с большим удовольствием надпишу книжку вам с женой, если ты её купишь у Lulu , так как у меня просто нет свободного экземпляра. Если не пугает цена в 20$ , за которые её продаёт издательство, её можно заказать по адресу :

  http://www.lulu.com/shop/roland-kulessky/whats-the-rush-why-time/paperback/product-22571102.html

    Здоровья и успехов! Заранее радуюсь продолжению общения, Ваш Роланд.

 

   Елена

    7 марта 2017 at 6:15 | Permalink

 

    Уважаемый Роланд Александрович!

    От всей души поздравляю Вас с Вашим юбилеем! Пусть все Ваши желания и начинания воплотятся в жизнь, долгих Вам лет жизни и всех благ!

    Спасибо Вам большое за Вашу поэзию, которая в спешке современной жизни позволяет вспомнить о духовном нашем наследии, остановиться и почувствовать прелесть момента:

    И радость мошки, пляшущей в луче,

    и бытия минутность в наслажденьи,

    и ноты высота, что задана в ключе,

    и мысль, что в слове празднует рожденье…

 

    Спасибо Вам за тот опыт и ту мудрость, которой Вы делитесь с нами, за смелость высказывать свои мысли и за ту любовь к людям и к жизни, которая просвечивает в каждой строчке Ваших стихов.

    Уважаемый Ефим!

    Спасибо Вам за то, что знакомите нас с такими замечательными людьми, как Роланд Александрович, за Ваше неравнодушное отношение к искусству и культурному наследию наших народов!

    С ув., Елена Баяртуева