В действительности всё не так, как на самом деле.

Станислав Ежи Лец

 

 

Вместо предисловия

 

Сначала было письмо, написанное и отправленное мною по электронной почте Станиславу Юрьевичу Яржембовскому. Ну, общаемся мы так, возрождаем эпистолярный жанр.  Оно имело тему, которую можно приблизительно выразить следующими словами: «про кукурузу, «глупого» Хрущёва и умную интеллигенцию, которая знает всё обо всём и потому зачастую путается».

Наш внимательный редактор Эдвард Ковалерчук узнал о существовании этого письма (от меня) и деликатно попросил с ним ознакомиться. Я переслал ему текст, и у него возникла идея напечатать его в виде статьи. Я связался со Станиславом, он не стал возражать. «И тема очень интересная, что-то там в носу» - как говорил во времена нашей молодости герой интермедии Райкина Сигизмунд. Только Эдвард попросил поподробнее разъяснить термины, встречающиеся в тексте, чтобы он стал более доступным для читателей. Я стал разъяснять, упрощать и от письма остались практически только фрагменты. Одно дело обращаться к Яржембовскому, которого я давно знаю, и совсем другое - к неведомому мне читателю, для которого общение с сельским хозяйством сводится зачастую только к походу в магазин или на рынок за продуктами. Это не в укор, это следствие урбанизации, и относиться к этому надо философски.

Я старался, Эдвард, но проще уже нельзя, иначе надо мной начнут смеяться те люди, которые прожили свою жизнь в деревне, и понимают, о чём я хочу сказать.

 

***

 

В моей памяти нет личного восприятия Никиты Сергеевича Хрущёва, я, рождённый в 1955 году, и не мог его иметь в связи с малолетством. Интерес к его личности появился у меня позже, уже во времена «перестройки», как, впрочем, интерес и к другим лидерам нашего государства. Тогдашняя новая «оттепель» предоставила интересующимся массу неведомых до тех пор фактов и подробностей жизни вождей и страны. Я впитывал в себя всё, что предлагало информационное пространство, и в том числе, если говорить конкретно о Хрущёве, позже прочитал его «Воспоминания». Кто бы чего о нём ни сказал, я это знаю.  Дело не в моей нескромности, как это может на первый взгляд показаться, просто все мы получаем информацию из одних и тех же источников. Нужно уметь вычленять главные, остальные суть их повторения. И на этом фоне крупицами золота кажутся именно личные впечатления.

Люди, близко общавшиеся с Никитой Сергеевичем, вспоминают о нём, как о сгустке энергии, которой он заряжал окружающих. Фраза «Наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!», кажется мне образцом речи руководителя. Эмоциональное «Я с сумой по стране пойду, и мне подадут, а вы с голоду подохнете!», выкрикнутое им в адрес своих ниспровергателей, выдаёт в нём именно человека, а не машину по отрыванию голов.

Кто обозвал его «дураком», «кукурузником», волюнтаристом? Народ? Народ только подхватил, ибо ему для полного счастья необходим не только хлеб, но и зрелище.

Видимо, есть смысл немного погрузиться в историю развития сельского хозяйства страны, чтобы понять истинные причины и побудительные мотивы тех или иных действий руководства.

Перед Первой мировой войной Российская империя была крупнейшим экспортёром зерна, отправляя за рубеж 8 млн. тонн из 70 млн. общего валового сбора. Урожайность в те времена составляла 7 ц/га. Если учесть, что в стране проживало 170 млн. человек, а при такой урожайности как минимум четверть собранного зерна должна была оставаться на семена, решение об экспорте выглядело несколько абсурдно, но тогда ещё не принято было обзываться.

Один из корифеев отечественной агрономической науки А.Н. Энгельгардт оставил классическое фундаментальное исследование реальности русского села – «Письма из деревни». Конкретно речь идёт о Смоленской губернии:

«Тому, кто знает деревню, кто знает положение и быт крестьян, тому не нужны статистические данные и вычисления, чтобы знать, что мы продаём хлеб за границу не от избытка…  В человеке из интеллигентного класса такое сомнение понятно, потому что просто не верится, как это так люди живут, не евши. А между тем это действительно так. Не то, чтоб совсем не евши были, а недоедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью… У нашего мужика-земледельца не хватает пшеничного хлеба на соску ребёнку, пожуёт баба ржаную корку, что сама ест, положит в тряпку – соси.»

После всех пертурбаций послереволюционного времени, коллективизации, войны, разрухи, засух 1946 и 1947 года, положение с производством зерна к началу 50-х годов наконец  стабилизировалось, чему в немалой степени способствовало принятое в 1948 году постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) по сельскому хозяйству. Оно основывалось  на опыте Института земледелия центрально-чернозёмной полосы имени В.В. Докучаева и предусматривало создание полезащитных лесных насаждений, внедрение травопольных севооборотов, строительство прудов и водоёмов. Это и был известный «Сталинский план преобразования природы».

Сами показатели были ещё довольно скромными, урожайность составляла всего лишь 8 ц/га при валовом сборе 90 млн. тонн. Но наметилась положительная тенденция. Рост продуктивности всех отраслей сельского хозяйства составлял 10% в год. Захотелось большего, и как можно скорее.

Я сразу хочу отмести от Хрущёва подозрения в каком-то его особом вредительстве в отношении сельского хозяйства. Он руководствовался благими намерениями, которыми, как известно, выстлана дорога в ад. Но, ещё Сталиным подмеченный, «организационный зуд» толкал его на всё новые и новые социально-политические и хозяйственно-экономические эксперименты, постепенно превращающиеся из инструмента назревших преобразований в самоцель. Условия жизни с начала 60-х годов стали ухудшаться, а за предшествующий этому короткий, но очень динамичный и плодотворный период времени люди уже начали привыкать к росту благосостояния.

Раз уж мы говорим о производстве зерна, то во времена его руководства оно составило в среднем 120 млн. тонн, и угроза голода была отодвинута навсегда. Мелкое недоразумение 1962 года не в счёт, оно продлилось всего пару месяцев и научило снова любить хлеб, которого стало так необычно много, что его бесплатно подавали в столовых.

В дальнейшие годы валовый сбор зерна рос и составлял в 80-х уже 200 млн. тонн, что не мешало стране добросовестно закупать хлеб за границей. Можно как угодно относиться к «путинскому» правлению, но последнее десятилетие производство зерна в России бьёт все рекорды. Урожайность перевалила за 20 ц/га, валовый сбор в среднем приблизился к 100 млн. тонн. (Прошу не путать весь СССР и сегодняшнюю Россию!).  Экспорт зерна составляет 10 млн. тонн, и впервые речь можно вести о продаже именно излишков. Откуда же они взялись, эти излишки? То всё время не хватало, а теперь, на тебе, девать некуда. Ответ прост. Сократилось поголовье скота. На 60% по сравнению с «голодным» 1990г. У меня нет под рукой данных о всех видах животных, но пару цифр я вам назову. В 1913 году в Российской империи насчитывалось 52 млн. голов КРС (крупного рогатого скота), в СССР 1990-го года – 118. В сегодняшней России 20 млн. голов в сравнении с 60 млн. 90-го года. 30% продаваемого в магазинах мяса – импорт.

Можно критиковать СССР за низкие привесы скота, но, люди, вспомните вкус того, «созревшего» мяса, и сегодняшнего, «скороспелого». Капитализм не дремлет и диктует принцип интенсификации как в зерновом, так и в мясном секторе. Качественные продукты – это привилегия зажиточных людей, только они в состоянии покупать те продукты, что были когда-то нормой для всех советских людей и соответствовали ГОСТу. Остальные потребляют сегодня «количество». К «мясному» вопросу мы сейчас и перейдём.

В середине 1950-х, распахав Целину, советское руководство решило подтянуть потребление мяса в СССР до уровня Западной Европы. И зерно пошло на корм скоту, что определило его импорт. Без него любая серьёзная засуха приводила к резкому падению производства мяса, молока и других продуктов.

Но вначале речь шла только об опоре на собственные силы. И тут, с подачи Хрущёва, на сцену вступила «Царица Полей» - кукуруза. У неискушённого читателя в результате последующих событий могло сложиться мнение, что прекрасного русского (и не только русского) пахаря, добра молодца, решили женить на какой-то заморской уродине. Это было не так.

Кукуруза до второй половины 50-х годов уже достигала 15% в структуре зерновых посевов и была увеличена в 1957-1959г.г на треть, за счёт посевов технических культур и кормовых трав. Но, говоря о ней, как о зерновой культуре, нельзя забывать, что основной акцент в её возделывании делался на кукурузе, как кормовой культуре. В 1956 году под её посевы   отводилось 18 млн. га, в 1962 году 37 млн, но 80% из этого числа предназначались для производства кукурузного силоса. И этот факт обязывает нас взглянуть на ситуацию с другой, не предвзятой, стороны.

Если бы уважаемый Никита Сергеевич призвал увеличить посевы кукурузы по традиционному, принятому во всём мире широкорядному способу, его лысая голова на могильном памятнике работы Эрнста Неизвестного действительно блестела бы как золотая от благодарных прикосновений. Но большевики не ищут лёгких путей, и вместе с кукурузой был предложен квадратно-гнездовой способ её возделывания, самое сложное, что можно было в то время придумать.

 Квадратно-гнездовой способ посева, это когда семена размещают по нескольку штук в углах квадрата 70 на 70 см, что позволяет равномернее и лучше использовать почвенное и воздушное питание и солнечный свет. Солнечный свет! Это главное, что нужно кукурузе. Она теплолюбивое растение. Неприхотливое, но теплолюбивое.

Я, не заставший в своей работе этого способа посева и даже тех сеялок, сданных уже в металлолом, по наивности полагал, что для того, чтобы «сделать» квадраты, нужно было производить посев в двух направлениях. Сначала вдоль, затем поперёк. И поделился своим «знанием» в письме к Яржембовскому. Но я был неправ, Станислав. Вдоль и поперёк делается культивация междурядий, что позволяет держать посевы в чистоте, а сеют её в одном направлении, используя специальные кукурузные сеялки с узлоуловителями, отпускные (натяжные) колы и мерную стальную проволоку с этими самыми узлами в виде  стальных же шишечек, размещённых через равные промежутки на проволоке.

Основной недостаток квадратно-гнездового способа посева - низкая производительность труда. Это связано с необходимостью переноса отпускного кола.  Посев проводят в направлении, перпендикулярном предпосевной культивации, чтобы след маркёра был хорошо виден, мерная проволока не западала в борозды и преждевременно не выскакивала из узлоуловителя.

Более рациональное использование солнечного света позволило расширить ареал возделывания кукурузы. В тех областях, где при широкорядном (70 см) способе посева и пунктирном размещении семян в рядке (7-10 штук на погонный метр)  затенённость позволяла получать початки молочной спелости, теперь реальной стала их молочно-восковая и даже восковая спелость, что увеличивало питательную ценность  силоса. Из Америки завозились высокоурожайные гибридные сорта. Был дан небывалый толчок и отечественной селекции. Появились позднеспелые, среднеспелые и раннеспелые сорта. Промышленность небывалыми темпами производила необходимую технику.

«Царица» шествовала по стране и перешагнула границы Вологодской и Архангельской областей. Так родился миф о севе кукурузы за полярным кругом. Первыми «завыли» именно они, северные кукурузоводы, которых обязали строить квадраты на косогорах Северо-Запада.  Вой подхватила прогрессивная интеллигенция, которой, по идее, данный вопрос не касался. Это была чисто технологическая проблема, а они со временем всегда решаются. Вот сидеть за столом и петь песню, что «на Марсе будут яблони цвести» можно и даже красиво, а поверить в то, что кукуруза может расти в тех местах, где о ней раньше не слышали – зазорно.

«Некоторые» люди в СССР меня не понимали прежде, и не понимают теперь. Есть и такие, кто осуждал меня в то время и осуждает сейчас. Думаю, что по невежеству. Они не понимают, что нет другой культуры, равной кукурузе, для животноводства. Мне могут возразить, что далеко не всюду. Да, но главное заключается в людях. В одном и том же климатическом районе у одного человека кукуруза не растёт, а у другого даёт по 500 и 1000 центнеров силосной массы. Если говорить грубо: у умного она с эффектом, а у дурака и овёс с ячменём не вырастут».

С начальством спорить трудно, оно всегда право. Вы оцените масштабность Хрущёва. Сначала 500, а потом сразу 1000.  Я ещё могу представить  500 ц/га, а  тысячу уже нет.  Дело в том, что в бытность мою агрономом, кукурузоводам совхоза «Новосветловский» (Северный Казахстан),  удалось получить при обычном широкорядном посеве по 270 ц/га зелёной массы с початками молочно-восковой спелости. Это был лес трёхметровой высоты.

С начальством спорить трудно, поэтому так приятно скакать на поверженных костях. Если бы ещё и понимать, о чём ты камлаешь. Наугад беру из интернета статью некоего Самсонова Александра, которая привлекла меня своим звучным заголовком: «Кукурузное безумие». 2015 год. Пишет человек, без сомнения причисляющий себя к образованным, интеллигентным людям, по-барски утирающий носы этим вечно пьяным колхозникам и совхозникам, которые по указаниям идиотов как сомнамбулы ездят по полю и не соображают, что делают. Автор в праведном негодовании рисует апокалипсическую картину:

«Но уже к 1964 году минимум 60% кукурузных посевов, произведённых в 1960-1962 годах, погибли, а урожайность «оставшихся» кукурузных полей была вдвое ниже, чем в 1946-1955г.г. После отставки Хрущёва кукуруза была практически полностью вытеснена с пахотных земель страны».

Уважаемый автор Самсонов Александр, прежде, чем писать статью, Вы должны были поинтересоваться, что кукуруза – это не многолетнее, а однолетнее растение из семейства злаковых. Её сеют весной и убирают осенью. Поэтому посевы 60-62-х годов никак не могли погибнуть в 1964году. Если Вы хотели своими словами выразить какую-то другую, неведомую нам мысль, то извольте выражаться яснее. Сомнамбулы не могут врубиться.

Вот какой-то профессор, мой ровесник, вспоминает, что в 1962 году разразился голод, и он, бедный пацан, должен был отстоять очередь, чтобы получить «в одни руки» 2,5кг хлеба. Причём серого и чёрного, а он хотел белого. Уважаемый профессор, о каком голоде мы с вами говорим? Выражайтесь яснее. 2,5 килограмма хлеба в день, в неделю, в месяц? И где вы проживали? Я тоже, как и Вы, ходил 7-летним в магазин нашего села и получал на семью из пяти человек буханку серого хлеба. Он вкуснее, чем белый. Длилось это совсем недолго и не оставило следов измождения на наших лицах.

В 1972 году я стал студентом агрономического факультета Омского, ордена Ленина, сельскохозяйственного института. Мы тогда не всё понимали, но застали отголоски борьбы между «травопольщиками» (читай сталинистами) и пропашниками (читай хрущёвцами). Победили последние, и было бы странно говорить о том, что в 1972 году пропашная система земледелия существовала, а пропашных культур (читай кукурузы) не было. Не сходятся, как-то, концы с концами. Причём «травопольщики» в кукурузу камней не бросали, а относились уважительно, предлагая чередовать полосы трав с полосами кукурузы, которую можно было выращивать и в качестве монокультуры. На вопрос, кто был прав в этом споре я отвечу кратко: все. В сельском хозяйстве такое часто встречается, потому что всегда присутствует более сильный арбитр: засуха для одних областей и избыток влаги для других.

 

Большая страна.

Никуда кукуруза с полей не пропала. Как делали мы с пацанами набеги «на початки» в 1964 году, так и продолжали делать это в последующем. В 1982 году, например, площадь кукурузы на зерно составляла 4,2 млн. га, на силос и зелёный корм 18,1 млн. га. Если Никиту Сергеевича называют «дураком» за то, что он кукурузу внедрял, то какими словами нужно было бы назвать тех, кто от неё отказался? Кукуруза в виде зерна и силоса есть основа животноводства. Везде, где она может расти, её выращивают. Причём совершенно добровольно. Исчез квадратно-гнездовой способ посева, а сама культура осталась.

В будущем, когда изобретут кукурузную сеялку с компьютерной программой, позволяющей делать квадраты, к нему обязательно снова вернутся.

Чем был страшен и неприятен квадратно-гнездовой способ сева? Для того, чтобы   управиться по срокам, сеять начинали, как только можно было заехать в поле.  Земля была холодной, и первым семенам предстояло пролежать в земле около месяца. Для того, чтобы их не съели живущие в земле существа, семена заранее протравливали очень сильными протравителями, а во время сева для страховки в банку сыпали меру дуста и перемешивали. Кукурузоводы в горячке работы пренебрегали средствами защиты, травились и заболевали. Умирали. Мерная проволока рвалась. Мат стоял над кукурузным полем. Удивительно не то, что это было трудно,  удивительно то, что многие эти трудности преодолевали  и получали хороший результат. Талант не пропьёшь.

В 1987 году в Целинограде, на курсах повышения квалификации руководителей совхозов и колхозов я жил в номере гостиницы «Москва» вместе с директором совхоза «Ломоносовский» Кустанайской области Александром Гроссом. Мне было 32 года, он уже разменял полтинник. У него было много наград, в том числе и «Орден Ленина», который ему лично вручал Хрущов.

- За что орден? – спросил я уважительно.

- За кукурузу, за початки, за квадратно-гнездовой способ сева. Да, я умел их делать, - как бы обращаясь к невидимому мне оппоненту, с гордость сказал мой сосед.  - По 300-350 ц/га получали с початками восковой спелости. Но я не хотел бы снова вернуться в те времена. Всё на нервах. Ты не знаешь, тогда ведь кроме кукурузной кампании ещё гороховая была и бобовая. Ох уж эти бобы, проклятье агронома. Сейчас спокойнее работать.

Кстати, из-за этого ордена, когда началось переселение русских немцев в Германию, ему прислали отказ. Он, мол, был оплотом тоталитарного советского режима. А он и был оплотом, в самом лучшем смысле этого слова.  Я письмо читал, которое его сёстры прислали в редакцию газеты «Европа-Центр» с просьбой как-то помочь ему выехать. У них была какая-то замечательная семья и, когда большинство русских немцев стонало, что их унижают, члены этой   семьи именно в годы «унижений» получали высшее образование. И сёстры писали, что он, мой бывший собеседник, был самым лучшим из них, самым большим по душе, таланту, энергии, упорству.

Я не могу говорить о всей стране. Для этого надо долго и тщательно собирать материал, анализировать его. Или, как делают некоторые «эксперты», руководствоваться принципом «Чего не знаю, того не было». Моё детство прошло в Северном Казахстане, там я позднее и работал. Кукурузу я любил. Красавица. Скромная. Всегда давала какой-то урожай. Не помню ни одного случая, чтобы посевы по какой-либо причине погибли. Если есть силос, солома и зерноотходы, зимовка миллионов голов КРС уже обеспечена. Сена на такую ораву не наготовишь, его получали только коровы несколько недель перед отёлом и после, и телята. В 80-е годы заготавливали ещё сенаж, тоже по технологии силосования, но не вместо кукурузы, а дополнительно к сену.

Слово «кукурузовод» произносилось на селе с уважением, как дань мастерству. Авторитетные люди, начинавшие Целину и продолжающие работать уже руководителями районов и областей, при разговоре о Хрущёве могли вспомнить много разных несуразностей, но были едины в одном: за кукурузу ему большое спасибо.

Спустя 60 лет после старта «кукурузной кампании» российское правительство вновь призывает аграриев обратить внимание на эту злаковую культуру:

«Никита Сергеевич Хрущёв был прав. Не надо, конечно, всю страну засевать кукурузой, но это куда более урожайнее и полезнее, и повышает продуктивность мясного и молочного животноводства.»

Случайно оказался на немецкой ферме. Запахло родным и знакомым. Он, родимый, он, кукурузный силос.

 

         Вюрцбург, 29 ноября 2020г.