Великий Байрон как-то заметил: «Тысячи лет едва достаточно, чтобы создать государство, одного часа довольно, чтобы оно развеялось в прах». Для СССР такой час настал 8 декабря 1991 г.

 

Тогда в беловежских Вискулях президент России Борис Ельцин, президент Украины Леонид Кравчук и председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич, проигнорировав мнение миллионов советских людей, высказавшихся в марте 1991 г. за сохранение советской державы, заявили, что «Союз ССР, как субъект международного политического права и геополитическая реальность, прекратил своё существование» и подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ).

 

За 26 лет, минувших после этого события, в прессе появилось немало воспоминаний его участников, а также суждений различных свидетелей, историков, экспертов. Но тем не менее ряд достаточно важных обстоятельств беловежского сговора пока остаются в тени. Это касается, прежде всего, событий, которые сделали неизбежной роковую встречу в Вискулях.

 

 

«Реформатор» Горбачёв

 

Цепь событий, обусловивших движение Союза к Вискулям, началась в далеком мае 1983 года, когда секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв вдруг пожелал посетить Канаду для ознакомления с методами ведения канадцами сельского хозяйства. Там его ожидала встреча с Александром Яковлевым, бывшим идеологом ЦК КПСС, а тогда послом СССР в Канаде и по совместительству американским «агентом влияния».

 

Вечерами на тенистых лужайках Оттавы, вдали от любопытных ушей, бывший советский идеолог внушил Горбачёву, что «догматическая интерпретация марксизма-ленинизма настолько антисанитарна, что в ней гибнут любые творческие и даже классические мысли».  В своей книге, носившей знаковое название «Омут памяти»,  Яковлев вспоминал: «…именно в разговорах со мной еще в Канаде, когда я был послом, впервые родилась идея перестройки».

 

Затем пришел март 1985 года, когда говорливый и твёрдо веривший в своё исключительное предназначение Горбачёв был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. Так для СССР началась шестилетняя дорога к Беловежью.

 

Бывший советский премьер-министр Николай Рыжков отмечал, что «Горбачёва

развратила мировая слава, иностранцы. Он искренне поверил в то, что является мессией, спасает мир. У него кружилась голова…».

 

По этой причине самовлюбленный Горбачёв затеял перестройку, превратившуюся для СССР в «катастройку».

 

Напомню,  что провал горбачёвской  «катастройки»  стал ясен к 1989 году. А в 1990 году этот провал стал проявляться в виде заявлений союзных республик о независимости. 11 марта 1990 г. о выходе из СССР ультимативно заявила Литва. Кстати, для Горбачёва это не было неожиданностью. Ведь ещё на встрече с президентом США Рональдом Рейганом в Рейкьявике (октябрь 1986 г.) он согласился с предложением о выходе республик Прибалтики из СССР. Окончательное согласие на выход прибалтов из Союза Горбачёв дал во время встречи с другим президентом США Дж. Бушем на Мальте (2–3 декабря 1989 г.). Прибалтийским сепаратистам это было известно.

 

Не мешает напомнить, что в 2009 году в интервью корреспонденту газеты «Комсомольская правда» Андрею Баранову (15.06.2009) Горбачёв заявил, что, начиная перестройку, знал: «прибалтийские республики будут добиваться независимости». В 1990 году в связи с кризисным положением в экономике Союза, вызванным непродуманными реформами Горбачёва, о выходе из СССР стали заявлять и другие союзные республики.

 

12 июня 1990 года о государственном суверенитете заявила Россия. 20 июня Декларацию о не зависимости принял  Узбекистан,  23 июня — Молдова,  16 июля — Украина, 27 июля — Беларусь. Затем начался каскад провозглашения суверенитетов внутри РСФСР. Дело дошло до того, что 26 октября 1990 года объявила о своем суверенитете Иркутская область.

 

Горбачёв при этом делал вид, что ничего особенного не происходит. Первый тревожный «звонок» для него прозвучал на IV Съезде народных депутатов СССР (17–27 декабря 1990 г.). Перед началом работы Съезда народный депутат Сажи Умалатова предложила первым в повестку дня поставить вопрос  о  недоверии  президенту СССР, заявив: «менять надо не курс, но курс и главу государства».

 

Я помню это выступление Умалатовой (на Съезде я присутствовал в качестве приглашённого). Большинство депутатов в зале слушали Умалатову с каким-то страхом. Ведь всё, что было правдой, но о чём предпочитали молчать, вдруг зазвучало с трибуны Кремлёвского Дворца съездов. Ситуацию спас Анатолий Лукьянов, Председатель Верховного Совета СССР и верный сподвижник Горбачева. Он не позволил никому высказаться по предложению Умалатовой, и поставил его на поименное голосование.

 

«За» высказалось 426, «против» – 1288, воздержались 183 депутата. Это было естественно, так как к тому времени информацией о предательской политике Горбачёва обладал лишь председатель КГБ СССР Владимир Крючков. Но он предпочёл не поддерживать предложение Умалатовой, хотя знал, что 23 февраля 1990 г. собрание представителей центрального аппарата КГБ СССР направило Горбачёву письмо о том, что промедление в принятии срочных мер для стабилизации ситуации в СССР грозит катастрофой. Поэтому Крючков, как глава КГБ, был просто обязан спросить президента, почему тот проигнорировал письмо чекистов.

 

Крючкову также было известно, что в январе 1990 года госсекретарь США  Дж. Бейкер констатировал: «Обстоятельства таковы, что Горбачёв не выживет... Опасность для него не в том, что его выбросят с помощью дворцового переворота, а в том, что причиной этого станет улица». Но Крючков предпочел молчать…

 

Следующий «звонок» для Горбачёва прозвучал на апрельском 1991 г. Пленуме ЦК КПСС, на котором я, как член ЦК КПСС, присутствовал. После доклада нового Предсовмина СССР Валентина Павлова, выступавшие начали жёстко критиковать Горбачева. Тот не выдержал и заявил о своей отставке. Однако горбачёвцы, объявив перерыв, организовали сбор подписей в поддержку генсека. После перерыва Пленум проголосовал за нерассмотрение заявления Горбачёва. Так политический Буратино остался во власти.

 

Напомню, что в марте 1991 года по просьбе президента США Дж. Буша в СССР с инспекционной целью приехал экс-президент США Ричард Никсон. Его заключение, направленное в Белый дом, звучало неутешительно: «Советский Союз устал от Горбачёва».

 

Это был точный диагноз. Горбачёв об этом диагнозе знал и стал лихорадочно готовиться к отставке.

 

Об этом 15 мая 2001 года бывший руководитель аппарата президента СССР Валерий Болдин рассказал в интервью газете «Коммерсантъ-Власть». Он сообщил, что Горбачёв уже в 1990 г.: «почувствовал себя вне игры… Он был смят. Попытался сделать хорошую мину при плохой игре. Я понял это после того, как мне, руководителю аппарата президента, стали приходить немыслимые счета за доставленные для него продукты… в основном деликатесы и спиртное — подчас коробками. Заготавливал впрок. На черный день. Потом он позвал меня и попросил заняться обустройством его личных дел…».

 

Ну, а к августу 1991 года кресло под Горбачёвым превратилось в раскалённую сковородку. Он узнал, что в сентябре 1991 года планировалось созвать Съезд КПСС, который должен был отрешить Горбачёва от должности генсека ЦК, а затем на Съезде народных депутатов СССР лишить его президентства и привлечь к уголовной ответственности по совокупности совершённых им преступлений.

 

Смириться с этим Горбачёв не мог. Нельзя было допустить проведение съездов и, прежде всего, КПСС. Официального повода поставить партию вне закона не было. Нужна была масштабная провокация, которая бы поставила крест на КПСС, КГБ и народных депутатах СССР. Вот с такой целью Горбачёв при поддержке Крючкова организовал так называемый августовский путч 1991 года. Тогда многие в Союзе ждали чего-то подобного.

 

11 февраля 1991 года московские чекисты пригласили меня на встречу. Их крайне интересовала кровавая провокация у вильнюсской телебашни, которую в ночь на 13 января 1991 года организовали президент СССР Горбачёв и глава сепаратистского Верховного Совета Литвы Ландсбергис. Эта провокация, в результате которой погибло 14 человек, позволила Литве ликвидировать остатки контроля Кремля и подготовить соответствующие структуры для перехвата власти.

 

В тот период я был членом ЦК ПССС, 2-м секретарем Компартии Литвы/КПСС и депутатом Верховного Совета Литвы. Поэтому кое-что из тайных козней Горбачёва и Ландсбергиса мне было известно. На вопрос чекистов: «Чего следует ожидать в будущем?» я ответил: «Провокации союзного масштаба, которая ударит  по авторитету КПСС,  КГБ и армии!».

 

Мои предположения относительно готовящейся Горбачёвым провокации с ГКЧП впоследствии подтвердил Михаил Полторанин. В интервью «Комсомольской правде» (18.08.2011) он заявил, что ГКЧП был величайшей провокацией президента СССР.

 

В этом интервью Полторанин также сообщил, что активное содействие Горбачёву в ситуации с организацией так называемого августовского путча оказывали Ельцин и Крючков. Помимо этого, Полторанин отметил, что накануне «путча» Ельцин часто общался с Горбачёвым.

 

О предварительном сговоре наших «героев» свидетельствует их поведение после «путча». Не случайно тогда Горбачёв безропотно позволил Ельцину издать ряд указов, выходящих за пределы конституционных полномочий президента РСФСР и направленных на неправомерное присвоение союзной власти.

 

Не вызывает сомнений, что Горбачёв в этот период уже поставил себе задачу подтолкнуть СССР к распаду, который обеспечивал бы ему безопасное будущее. А к декабрю 1991 года, по мнению Горбачёва,  подоспело  время  поставить  завершающую точку в истории СССР. Здесь я прервусь и перейду к анализу другой цепи событий, которая также вела СССР к беловежскому соглашению.

 

 

Ельцин. Ради власти…

 

Эта цепь событий связана с Борисом Ельциным. Для начала приведу характеристику, которую ему дал его бывший ближайший соратник Михаил Полторанин в интервью газете «Фонтанка.ру» (08.12.2011). На вопрос о том, какую роль сыграл Ельцин в подготовке Беловежского соглашения, Полторанин ответил:

 

«Ельцин сыграл решающую роль. Ему было ничего не жалко.

 

Ему было все равно: возглавлять ли демократическое государство, фашистское, какое угодно — лишь бы быть во власти. Лишь бы быть никому не подконтрольным. Он сошелся с Горбачёвым, которому тоже было,  в общем-то, на  всё наплевать,  и они только «рисовали» борьбу между собой.

 

Но на самом-то деле никакой борьбы не было! Они в буквальном смысле договаривались ночами».

 

А далее Полторанин сообщил: «Ельцин почти 4 часа проторчал у Горбачева перед поездкой в Белоруссию. Причём его ждали Гайдар,  Шахрай, Бурбулис. Команда собралась, а Ельцин ещё получает последние наставления от Горбачева перед Беловежской пущей. Потом выскакивает: “Мне надо ехать, встретиться с Кравчуком!”. Михаил Сергеевич сказал: “Ты там с ним поговори”».

 

17 марта 1992 года президент Украины Л. Кравчук в интервью московской журналистке К. Волиной сообщил, что Ельцин в Вискули прилетел с согласия и по поручению Горбачева, которого интересовали ответы Кравчука на три вопроса. Процитирую эти вопросы, как они изложены в книге. Кравчука «Our goal – a free Ukraine: speeches, interviews, press-conferences, briefings» («Наша цель – свободная Украина: выступления, интервью, пресс-конференции, брифинги»). Kravchuk, L.M. Kiev: «Globus» Publishers, 1993.

 

Ельцин сказал Кравчуку: «Я хочу, чтобы вы знали, что эти три вопроса не мои, они Горбачёва, вчера я с ним говорил, и задаю их от его имени. Первый: вы согласны с проектом договора? Второй: должен ли он быть изменён или исправлен? Третий: сможете ли вы его подписать? После того как я сказал «нет» на все три вопроса, он спросил меня: «Какой же выход?». По словам Кравчука, Ельцин ответил, что в таком случае он также не будет подписывать новый союзный договор.

 

Вот так Кравчук, бывший в 1950 году  членом  бандеровской  сотни «отважных юношей», затем внедрённый в комсомольские и партийные органы Украинской ССР, нанёс смертельный удар СССР.

 

Для подтверждения этого эпизода биографии Кравчука предлагаю читателям обратиться к книге Юрия Тараскина «Война после войны. Воспоминания контрразведчика» (М.: изд. «Кучково поле», 2006). Он был сотрудником «СМЕРШ», в течение нескольких лет действовавшего «под прикрытием» в руководстве ОУН-УПА (запрещены в РФ).

 

Но вернусь к Б. Ельцину. В Свердловске инженер-строитель Ельцин, «по убеждению» вступивший в КПСС, был известен тем, что готов был «разбиться в лепёшку, но выполнить любое задание партии». Став первым секретарем обкома, Ельцин немедленно исполнил давнее решение Политбюро ЦК КПСС о сносе дома Ипатьевых (место расстрела царской семьи в 1918 году). Предшественники Ельцина по обкому этого делать не стали.

 

В июне 1985 года Ельцин, первый секретарь Свердловского обкома КПСС, стал секретарём ЦК КПСС. Его жёсткость и решительность понравились Горбачёву и Лигачёву, тогда «второму» в КПСС, и Ельцин был «направлен» в Москву для «наведения порядка» после консерватора Гришина.

 

Ельцин без колебаний снял с должностей 22-х первых секретарей московских райкомов КПСС, других довел до самоубийства, некоторых до инфаркта. Видимо, было за что, но замену многим снятым секретарям Ельцин осуществлял по принципу «шило на мыло». Самомнение Бориса Николаевича, не меньшее, чем у Михаила Сергеевича, вскоре подвело его. На октябрьском 1987 г. Пленуме ЦК КПСС Ельцин позволил себе покритиковать деятельность Политбюро и Секретариата ЦК КПСС. Он также высказал озабоченность по поводу неумеренного «славословия некоторых членов Политбюро в адрес Генерального секретаря».

 

Выступление Ельцина на Пленуме ЦК КПСС было сумбурным и не впечатляющим. Но, по выражению Горбачёва, он «бросил тень на деятельность Политбюро и Секретариата и на обстановку, сложившуюся в них», а за это в КПСС наказывали. Я ощутил это на собственном опыте, когда в 1981 году за максимально обтекаемую критику Вильнюсского ГК и ЦК Компартии Литвы по обеспечению роста производительности труда был немедленно направлен на 2-годичную учебу в Вильнюсскую ВПШ для «повышения марксистко-ленинского уровня». Причем был направлен в группу инструкторов сельских райкомов партии, хотя имел высшее техническое образование и был секретарем РК по курированию экономики в крупном Ленинском РК КП Литвы г. Вильнюса.

 

Бориса Николаевича освободили от должности первого секретаря Московского ГК КПСС и назначили первым заместителем председателя Госстроя СССР. Однако советским гражданам, как всегда, предпочли не сообщать, за что Ельцин освобожден от должности.

 

Засекреченностью выступления первого секретаря Московского горкома КПСС на октябрьском Пленуме воспользовался его сторонник, редактор газеты «Московской правды» Михаил Полторанин. Он подготовил вариант речи Ельцина, не имевший ничего общего с тем, что тот говорил на Пленуме ЦК КПСС.

 

В эту речь талантливый журналист вложил всё, что сам бы хотел сказать на этом Пленуме.

 

Это было то откровение, которого давно ждали советские люди, в период так называемого застоя. Растиражированная Полтораниным на ксероксе речь Ельцина распространялась по Союзу со скоростью лесного пожара. Вскоре в глазах советских людей Борис Николаевич стал народным защитником, несправедливо наказанным кремлевскими партократами. Немудрено, что в марте 1989 года Ельцин был избран народным депутатом СССР.  На I Съезде народных депутатов СССР (май – июнь 1989 г.) он, благодаря депутату А. Казаннику, уступившему ему мандат, стал членом Верховного Совета СССР и, как председатель одного из комитетов ВС, вошёл в состав Президиума ВС СССР.

 

В этот период Ельциным заинтересовались американские советологи. В советском «историческом шкафу» они разыскали старую каверзную идею и решили реанимировать её с помощью опального российского политика. В СССР отсутствие Компартии России объяснялось просто. В монолитном Союзе нельзя было создавать второй равноценный политический центр. Это грозило расколом как КПСС, так и Союза. С появлением харизматической фигуры Ельцина у американцев появилась возможность реализовать планы по созданию в СССР такого центра.

 

В сентябре  1989 года  некая  организация,  вроде бы занимающаяся проблемами СПИДа, пригласила народного депутата СССР Ельцина в США читать лекции. Более чем странно: бывший строитель Ельцин и СПИД… Но ни Горбачёва, ни Комитет госбезопасности это не насторожило. В  США  Ельцин провёл  девять дней,  в течение которых он якобы прочитал несколько лекций, получая за каждую по 25 тысяч долларов.

 

Трудно сказать какими были эти лекции, так как советский гость все дни визита был постоянно, мягко говоря, в «утомлённом» состоянии. Но вот рекомендации, которые ему внушили американские эксперты, он запомнил хорошо. Они были просты и очень привлекательны – провозгласить суверенитет России, ввести там институт президентства и стать президентом.

 

Об этом поведал всё тот же М. Полторанин в интервью «Комсомольской правде» (09.06.2011 г.) под названием «Кто привёл Ельцина к власти?». Он заявил: «Идею президентства Ельцин привёз из Америки ещё в 1989 году. В США с нашими политиками велась большая работа. А Ельцин сильно поддавался влиянию».

 

Особо отмечу,  что ЦРУ, пристально  опекавшее Ельцина во время его визита в США, доложило новому американскому президенту Дж. Бушу-старшему о том, что Ельцин даст Штатам больше, быстрее и надежнее, нежели Горбачёв.

 

Вот почему Буш изначально сделал ставку на Бориса Николаевича, а не на Михаила Сергеевича.

 

В мае 1990 г. Ельцин стал реализовывать американские рекомендации. Причем создавалось впечатление, что Горбачёв делал всё, чтобы облегчить возвращение Ельцина во власть. 29 мая 1990 г. в отсутствие реального противодействия команды Горбачёва команде Ельцина, Борис Николаевич  был избран Председателем ВС РСФСР.  Горбачёв  день избрания главы российского парламента и своего будущего политического могильщика встретил в самолёте над Атлантикой, направляясь в очередной раз в США.

 

12 июня 1990 года на первом Съезде народных депутатов РСФСР команда Ельцина сумела включить в повестку дня вопрос «О суверенитете РСФСР, новом союзном договоре и народовластии в РСФСР». Съезду было предложено принять Декларацию о суверенитете России, предусматривающую приоритет российских законов над союзными. Горбачёв присутствовал на Съезде.  Прочитав проект Декларации, он заявил, что не видит в ней ничего страшного для Союза, поэтому союзные власти на неё реагировать не будут. Для президента СССР, юриста по профессии и гаранта целостности СССР, Декларацию следовало бы оценивать, как преступное нарушение Конституции СССР. Но…

 

В августе 1990 года Ельцин, будучи в Уфе, предложил Верховному Совету и правительству Башкирии взять столько власти, сколько «они смогут проглотить». Это пожелание во многом обусловило подлинный парад суверенитетов внутри РСФСР. Дело дошло до объявления суверенитета российскими областями.

 

Ну, а дальше всё развивалось, как по накатанной. Ведь, если принять за истину речь Владимира Крючкова, Председателя КГБ СССР, произнесенную им 17 июня 1991 года на закрытом заседании Верховного Совета СССР, то в стране действовало 2200 вражеских агентов влияния. Причём известно, что к тексту выступления Крючкова был приложен пофамильный список этих агентов. Судя по масштабам дефицита, который эти агенты сумели создать в стране, действовали они крайне эффективно.

 

Но Крючков на заседании Верховного Совета ограничился общими словами. Видимо, его позицию вновь определило то, что он и его ведомство сами были причастны к созданию в стране ситуаций, нанёсших серьезный урон государственной безопасности СССР.

 

 

Вискули – конечная…

 

Несколько слов о том, что происходило в белорусских Вискулях в период подготовки и подписания Беловежского соглашения. Прежде всего, об идее встречи трёх глав союзных республик в Вискулях. Об этом ходит много версий. Позволю предложить ещё одну. Не вызывает сомнений, что главной темой встречи в далеких от Москвы Вискулях было желание республиканских лидеров обсудить договор о создании Союза Суверенных Государств (ССГ) без назойливого диктата болтуна Горбачёва.

 

Следует иметь в виду, что Москва,  как  место  встречи  сразу отпадала. Туда  бы не полетел не только Кравчук, но, видимо, и Шушкевич. В Киев отказался бы лететь Ельцин, у которого были натянутые отношения с Кравчуком. Оставалась Белоруссия. Шушкевича уговорили организовать встречу,  обещая  обсудить  на  ней вопросы  транспортировки нефти и газа через территорию республики, что сулило ей немалые средства. Кстати, Кравчук также был кровно заинтересован обсудить с Россией поставку и транспортировку нефти и газа на Украину. Более того, он страстно хотел поохотиться в Беловежской пуще.

 

Что же касается Ельцина, он в Белоруссию, как говорилось, летел с согласия Горбачёва, а его команда в составе Г. Бурбулиса, Е. Гайдара, А. Козырева и С. Шахрая везла с собой намётки к подготовке текста Беловежского соглашения, упразднявшего СССР.

 

В этой связи можно предположить, что Горбачёв и Ельцин в ходе своей 4-часовой встречи накануне вылета проработали два варианта исхода встречи в Вискулях.

 

Первый. Кравчук согласится на определенных условиях подписать новый союзный договор. Однако данная версия была маловероятна, так как 1 декабря 1991 года на Украине состоялся референдум по вопросам независимости республики, в ходе которого 90,3% избирателей поддержали эту независимость. И, хотя в бюллетене ставился лишь вопрос о поддержке Акта независимости Украины, принятого 24 августа 1991 года, и не говорилось о независимости Украины в составе СССР или вне, что крайне важно в правовом плане, Кравчук и его команда результаты референдума представили, как единодушное желание граждан Украины быть вне Союза.

 

Второй. Этот, наиболее вероятный вариант состоял в том, что Кравчук при любых условиях, изложенных ему Ельциным, откажется подписывать новый союзный договор, и тогда появится возможность денонсировать договор 1922 года о создании СССР. Взамен Союза предлагалось создать новое государственное объединение – Содружество Независимых Государств (СНГ), в котором Горбачёв мог бы претендовать на руководящую роль.

 

Однако никто уже не верил обещаниям Горбачёва. Поэтому было решено провести встречу в Белоруссии, в достаточно изолированном  месте, но куда можно было долететь на самолете. Также желательно рядом с польской границей, чтобы в случае враждебных действий со стороны Горбачева, можно было уйти в Польшу пешком.

 

Шушкевич вспомнил о хуторе Вискули в Беловежской пуще, где в 1957 году по распоряжению Никиты Хрущёва была выстроена охотничья правительственная резиденция, в которой  было  несколько  деревянных  коттеджей. До польской границы здесь 8 км. До военного аэродрома в Засимовичах, способного принимать реактивные самолеты – около 50 км. Дача была оборудована средствами правительственной связи. Идеальное место для встречи высокопоставленных гостей.

 

В субботу 7 декабря 1991 года высокие гости и сопровождающие их лица собрались в Вискулях. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в Белоруссию не долетел. Он предпочёл приземлиться в Москве и там ждать развязки ситуации. Исходя из известной на сегодня информации можно утверждать, что ни Кравчук, ни Шушкевич не планировали на встрече принятие Беловежского соглашения.

 

Кравчук приехал поохотиться и обговорить вопросы поставок нефти и газа, поэтому сразу отправился в пущу на охоту. Но, как вспоминает персонал дачи, его охранники распугали кабанов и зубров. Помёрзнув на вышке, Леонид Макарович несолоно хлебавши вернулся в тёплый номер.

 

Что же касается Шушкевича, то тот вообще не готовил резиденцию для выработки и принятия такого серьёзного документа, как Беловежское соглашение. Достаточного количества мест для сопровождавших глав государств советников, экспертов и охраны не было. В резиденции не только отсутствовали помещения для серьёзной работы, но не было даже печатной машинки и другой оргтехники. За факсом посылали самолет в Москву. Кое-что пришлось позаимствовать у администрации заповедника «Беловежская пуща», в том числе и машинистку для печатания документа.

 

Но к  16  часам 8 декабря 1991 года документ был готов, и под прицелом теле- и фотокамер Борис Ельцин,  Леонид  Кравчук и Станислав Шушкевич поставили свои подписи под Соглашением о прекращении существования СССР и образовании Содружества  Независимых  Государств. Ельцин тут же поспешил позвонить президенту Дж. Бушу-старшему и доложить, что задание, полученное им в США в 1989 году, успешно выполнено. Это же надо было так унизиться главе России, одному из ведущих государств мира! К сожалению, Борис Николаевич в бытность президентом России, так и остался у американцев на побегушках.

 

 

Фиктивность беловежского соглашения.

 

О подписании Беловежского соглашения и телефонном звонке Ельцина Бушу Горбачёву доложили незамедлительно.  Но поезд,  как  говорят,  уже  ушёл. Ельцин,  позвонив Бушу, намекнул Горбачёву, что больше не считает его партнером.

 

У президента СССР была возможность привлечь к ответственности участников позорного беловежского сговора. Советский спецназ почти сутки в полной боевой готовности ждал вылета в Белоруссию для ареста заговорщиков.

 

Лёту до авиабазы «Засимовичи» менее часа. Но приказа от президента СССР так и не последовало,  хотя законы СССР  и  результаты мартовского 1991 года Всесоюзного референдума о сохранении Союза, подтвердившего стремление 77,85% населения жить в единой стране, позволяли Горбачёву принять самые суровые меры к беловежским заговорщикам.

 

Повторюсь. Прекращение  существования  Союза  было  выгодно Горбачёву, идеологией которого по жизни, как метко заметил начальник его личной охраны Владимир Медведев, являлась идеология самовыживания. В итоге Горбачёву осталось довольствоваться списком личных материальных претензий к Ельцину, которые стали его «отступными» за бесконфликтный уход с поста президента СССР. Они показались Ельцину непомерными, но покровители Горбачёва из Штатов рекомендовали президенту РФ признать их приемлемыми.

 

За минувшие годы немало было сказано о фиктивности Беловежского соглашения. Напомню лишь основное. 11 декабря 1991 года Комитет конституционного надзора СССР принял Заявление, в котором признал Беловежское соглашение противоречащим Закону СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». В заявлении  подчеркивалось, что согласно  этому  Закону одни республики не вправе решать вопросы, касающиеся прав и интересов других республик, а органы власти Союза ССР могут прекратить своё существование только «после решения в конституционном порядке вопроса о судьбе СССР».

 

К  этому  добавлю  оценки из Постановления Госдумы РФ  от  15  марта  1996  года  за № 157-II ГД «О юридической силе для Российской Федерации – России результатов референдума СССР 17 марта 1991 г. по вопросу о сохранении Союза ССР». В Постановлении говорилось, что «должностные лица РСФСР, подготовившие, подписавшие и ратифицировавшие решение о прекращении существования Союза ССР, грубо нарушили волеизъявление народов России о сохранении Союза ССР, выраженное на референдуме СССР 17 марта 1991 года,  а  также  Декларацию  о государственном  суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики».

 

Также было акцентировано, что «Соглашение о создании Содружества Независимых Государств от 8 декабря 1991 года, подписанное Президентом РСФСР  Б.Н. Ельциным  и государственным секретарем РСФСР Г.Э. Бурбулисом и не утверждённое Съездом народных депутатов РСФСР – высшим органом государственной власти РСФСР, не имело и не имеет юридической силы в части, относящейся к прекращению существования Союза ССР».

 

Вот такая на сегодняшний день официальная правовая оценка Беловежского соглашения и его подписантов. Но утраченной страны это не вернёт.