2 января 2021 года исполнилось 110 лет со дня рождения вюрцбургской поэтессы Марианны Райн, имя и творчество которой малознакомо даже знатокам немецкой литературы.

Г-жа Роза Гримм, много лет возглавлявшая Общество христианско-еврейского сотрудничества, приложила много усилий, чтобы  спасти  память о поэтессе от забвения.

Роза Гримм встретила упоминание о Марианне Райн в Марбахском литературном архиве, заинтересовалась и начала поиски. Ей удалось получить копии хранившихся в архиве Института Лео Бека в Нью-Йорке 113-ти писем, написанных Марианной писателю Якобу Пикару с 1938 по 1941 год, а затем и разрешение на их публикацию. В 2011 году г-жа Гримм издала книгу „Das Werk/Произведение“, где впервые были собраны стихи и проза Марианны Райн.

 

Марианна Дора, единственная дочь Густава и Хедвиг Райн, родилась 2 января 1911 года в Генуе, куда её отца привела предпринимательская деятельность.

В 1917 году Густав Райн скончался, и вдова вернулась с маленькой дочерью в Вюрцбург, где жили многочисленные родственники. Марианна посещала еврейскую начальную школу, которую вспоминала, как прекрасную главу детства, а затем училась в женском лицее.

С ранних лет ее страстью была литература,. Она много читала, а примерно с 1936 года начала сама сочинять и смогла опубликовать лишь несколько прозаических произведений в еврейских журналах, до того как они были запрещены в Германии. Её стихи прозвучали публично лишь однажды: в мае 1940 года, вместе со стихами Нелли Сакс и Гертруды Кольмар на последнем литературном вечере Еврейской культурной ассоциации. Рецензенты отметили в них«нежное парение, сумеречное скольжение сквозь природу и судьбу».  Гертруда Кольмар оценила её талант, как «... уже нечто зрелое и сложившееся».

 

В 1938 году Марианна Райн в первый раз отправила письмо живущему в Берлине писателю Якобу Пикару, с просьбой критически оценить ее стихотворения. Переписка между начинающей писательницей и признанным литератором постепенно приобрела личные черты, и примерно через год Пикар, к которому Марианна сначала питала лишь уважение, превратился в «Далекого возлюбленного». Её письма — свидетельство большой любви юной, внутренне одинокой женщины к мужчине, которого она знала только по письмам, одному телефонному разговору, нескольким фотографиям и его поэзии. Но почти все её произведения сохранились именно в этих письмах.

Пикар отказывался от встреч, вероятно, прежде всего потому, что пытаясь эмигрировать в США, воздерживался от новой связи, тогда как Марианна Райн, страдая от отсутствия единомышленников, искала эмоциональной близости,. Поэтому такую радость приносила ей переписка.

В книге, выпущенной г-жой Гримм, чуть больше 80-ти стихотворений. Часто это впечатления от природы: «Соловьиная песнь», «Летний дождь», « Зимняя луна». Порой упоминаются исторические и библейские персонажи. В стихотворении «Шаббат» поэтесса следует еврейским мыслителям, считавшим субботу днем духовного обновления:

 

«Всё, что тебя шесть дней  к земле сгибало,

Клеймом раба жестоко оскверняя,

Развеет день седьмой, вздохни свободно,

Твоей субботы в храм святой вступая.»

     (пер. авт.)

 

Также в книгу вошли 15 коротких прозаических текстов Марианны Райн: краткие философские эссе «Бессмертие», «Дух», автобиографический рассказ «Куклы», и зарисовка «Апрельское утро».

Её идеалами были истина, добро и красота, и в этом она следовала традиции великих немецких поэтов.

 

« Стремится к обновленью все вокруг,

Всечасно  нов непреходящий дух.

Не бойся изменившихся примет!

Костёр погас, но будет вечен свет!»

      (пер. авт.)

 

Между тем условия жизни Хедвиг и Марианны, как и всех евреев, становились все более непереносимыми из-за усиливающихся ограничений.  Приходилось постоянно переезжать. В 1940 году гестапо провело обыск в двух комнатах, которые мать и дочь в то время снимали. В актах значилось: «Еврейка Райн не обладает предметами роскоши. Конфисковано: 3 подсвечника (латунь), 1 колокольчик (бронза), 1 театральный бинокль (перламутр), 1 пишущая машинка, 1 швейная машина.» Позже все предметы скромного домашнего обихода были проданы на аукционе.

 

В сентябре 1941 года мать и дочь были принудительно переселены, и Марианне пришлось выполнять тяжелую работу в еврейском доме престарелых. Но она почти не жаловалась, находя даже в вынужденном труде нечто положительное, только умоляла Пикара, уже эмигрировавшего в США, писать чаще.

 

Последнее сохранившееся письмо было написано Марианной 7.10.1941 года. В нем она пишет: «… У меня сегодня выходной, ах, я наслаждаюсь каждой минутой; чудесный октябрьский день. бабье лето. «Её последнее стихотворение «На исходе лета» также проникнутая любовью к природе поэтическая зарисовка, где высоко в синеве снуют ласточки, в вечерней зелени стрекочут кузнечики, еще алеют в полях маки, а из-за тернового куста выплывает луна.

 

Мать с дочерью уже числились в списке очередников на получение американской визы, но  27 ноября 1941 года вместе с еще 200 евреями, в том числе 40 детьми. были отправлены из Вюрцбурга в Ригу в ходе первой из девяти депортаций из Нижней Франконии. Прибывших разместили в ледяных зданиях лагеря Юнгфернхоф.

Точная дата гибели Марианны Райн неизвестна, но предположительно они с матерью были убиты весной 1942 года во время массовых расстрелов в Бикерниекском лесу вблизи Риги

В 2011 году перед домом, где  жила Марианна Райн, был установлен камень преткновения, а в следующем году по решению городского совета Вюрцбурга её именем была названа улица.

 

Избранные стихи Марианны Райн

 

 

Соловьиная песнь

 

Как расточает серебристый

Фонтан осколки хрусталя,

Что в солнечных лучах искристы,

Так льётся песня соловья.

В чудесном  ярком семицветьи,

Мельчайший атом распылён,

И в красоте  флейтово-нежной

Сплелись все звуки безмятежно,

Души настроен камертон.

 

 

Летний дождь

 

Вдруг дождя запела арфа,

Покоряясь ветра силе.

По  кристально чистым нитям

Мягко капли заскользили.

 

Черноту ствола сырую

Изумрудный луг вздымает,

Словно влажную  корону

Великан листву склоняет.

 

Как огонь волшебный розы

Под росою полыхают.

Серебристою вуалью

Дождь их  нежно пеленаетю

 

 

 

Детство

 

Ещё не так высоки были небеса,

Но синевою ярче, чем сегодня.

За ними обиталище господне,

Чья борода, как пена у лица.

 

Мир был велик, но и не отдалён.

Лежал, как-будто перед башмаками.

По лестнице сойдешь, и за дверями

Уже бежит тебе навстречу он.

 

Заманчивое открывалось нам,

Оно манило из земного чрева,

Из каждого  цветка, травы и древа

Звенело и впускало в тайны  храм.

 

Дневные хлопоты, таинственные сны

Друг другу  откровенно поверяли

И словно сёстры рядышком шагали,

На шее — бусы, что из сказочной страны.

 

А ночь сидела, скорчившись в углу,

О, этот страх, волшебный, тёмно-серый!

Но ангел прилетал и всё светлело,

Спасал детей, рассеивая мглу.

 

Негаданно терялась иногда

И речь, и мысль, как камушек в потопе,

Когда  в своем стремительном  галопе

Его ласкает и несет вода.

 

Пред ливнем слёз нежданно ты слаба,

Не скоро будет взгляд твой просветлён,

Укроют вновь забвение и сон,

Однако в нас уже плелась судьба.

 

(пер. авт.)