В прошлый раз, это было в июне, завершая сезон, я рассказывал вам о том откуда был родом наш праотец Авраам.Вместе с Авраамом и его многочисленным семейством мы с вами прошли большой путь из древнего халдейского города Ур через Харран, Дамаск в Землю Ханаанскую, побывали в Египте, восхитившись дипломатическими и полководческими талантами нашего праотца, и завершили наш рассказ встречей Авраама с первосвященником Мелхисидеком. Впереди Аврааму предстояло явление ему Господа в дубраве Мамре, божественное благословение, завет и обещание Всевышнего произвести от него многочисленный народ, изменение имени его самого с Аврама на Авраама и Сары на Сарру, чудо рождения от 100-летнего Авраама и 90-летней Сарры Исаака, тяжелейшее испытание преданности Авраама Всевышнему…

Сегодня мы, однако, сделаем большой скачок во времени и окажемся сразу во времена Иакова – внука Авраама, потому как тема наша называется «Тайна исчезнувших колен Израилевых». А следовательно, нам сначала придётся, ну просто для связного нашего рассуждения, повторить некоторые всем известные азбучные истины. Все мы знаем, что двенадцать колен Израилевых произошли от двенадцати сыновей Иакова. А Иаков – он же Израиль, точнее Исраэль. Почему, ну это тоже всем известно, но повторить тоже придётся.

Итак, наша машина времени приземлилась в один из самых драматических моментов в жизни Иакова, причём в очень примечательном месте, локация которого довольно точно определена в тексте Торы. Вот это место:

 

               

 

Это переправа через речку Иавок, которая является притоком Иордана. И эта переправа лежит на пути Иакова при его возвращении вместе семейством из Месопотамии на родину в Беэр-Шеву. Мы ещё вернёмся к истории этого большого похода, а пока посмотрим, что же такое произошло у переправы. Вот, что об этом записано в Торе:

 

​

 

И далее читаем:

 

​

 

Итак, некто с Иаковом боролся. Кто этот «Некто»? Откуда этот «Некто» взялся? Что вообще произошло? Не видение ли какое было у Иакова? Видение – не видение, а травма в результате у Иакова случилась. Боевая ли, спортивная ли? Но травма, вполне реальная! Ни много, ни мало, а вывих тазобедренного сустава и, соответственно, растяжение связок. Ведь смотрите, что дальше пишется:

 

​

 

Эта схватка, как, впрочем, и многие другие библейские сюжеты, вдохновила многих живописцев. Вот, например, как изобразил этот эпизод французский художник Александр Луи Лелуар

 

​

Александр Луи Лелуар (1843 - 1884). Иаков борется с ангелом (1865)

 

Схватка эта, судя по библейскому описанию, длилась всю ночь, и это нам важно заметить для предстоящих дальнейших рассуждений. Глядя на картину Лелуара, мы видим, что Иаков явно одолевает соперника, так что ему приходится прилагать отчаянные усилия, чтобы освободиться от мощного захвата Иакова.

В конце концов, ангел просит о пощаде: «Отпусти меня», - говорит он.

 

​

 

Тут-то, наверное, и был применён тот самый болевой приём, после которого Иаков (теперь уже Исраэль!) потом хромал, кажется всю оставшуюся жизнь. Но вот – самое главное – Исраэль, что значит «Боровшийся с Богом» - особый статус, возвысивший Иакова, как праотца, на уровне Авраама и Исаака. Поэтому, когда мы дальше будем говорить о коленах Израилевых, равно как и о государстве - древнем и нынешнем – мы всегда будем помнить о праотце Иакове, наречённом в знак особого статуса Исраэлем.

Однако, когда мы читаем эту романтическую легенду о борьбе Иакова с ангелом Божиим, мы всегда задумываемся, а так ли буквально следует нам эту легенду воспринимать? Говорят, что только атеисты и язычники всё в Библии понимают буквально, но сказано же: «буква убивает, а дух животворит…». И если это высказывание уж чересчур лаконично, то позвольте прочитать великолепное стихотворение, которое, как мне, кажется, исчерпывающе объясняет соотношение между мыслью (то есть духом) и словом.

Это стихотворение замечательного русского поэта и по совместительству не менее выдающегося дипломата, посла Российской Империи в королевстве Баварском Фёдора Ивановича Тютчева. По крайней мере, одну строчку из этого стихотворения, наверное, все без исключения знают наизусть. И всё же, если мы ограничимся только этой строчкой, то, скажем так, повествование наше с вами будет решительно неполным. Короче говоря, вот:

 

                                                                                                     Silentium!

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои —

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Безмолвно, как звезды в ночи, —

Любуйся ими — и молчи.

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь —

Взрывая, возмутишь ключи,

Питайся ими — и молчи…

Лишь жить в себе самом умей —

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум —

Их оглушит наружный шум,

Дневные разгонят лучи —

Внимай их пенью — и молчи!..

                                        1830 г.

 

Ну вот. На этом, наверное, вполне можно было бы и закончить. И размышлять молча.

Однако, мы с вами ещё абсолютно ничего не выяснили относительно колен Израилевых. Единственное, что пока выяснили, так это то, почему они Израилевы. Поэтому, мы, конечно же примем к сведению услышанное нами, наверное, одно из мудрейших поэтических произведений, и не станем понимать буквально то, что выражено словами. Мы постараемся почувствовать состояние души героя нашего повествования в тот самый, один из самых драматических моментов его жизни, почувствовать всю глубину его внутренних терзаний перед грядущей тревожной неизвестностью.

Что же мучило Иакова, когда, переправив семью через поток, он остался один со своими думами и страхами? А терзали его действительно страшные муки – это муки совести. Ведь вы же знаете, как и при каких обстоятельствах получил Иаков благословение от своего престарелого и почти умирающего отца, праотца нашего Исаака. Ведь это был обман, в который втянуты были трое честнейших, святых людей: мудрая Ревекка – инициатор заговора против собственного сына, и святой Исаак, позволивший себя обмануть, ну и сам Иаков – главный субъект заговора, ради которого этот заговор и затевался. Впрочем, конечно, не ради его одного, а скорее ради будущего, ради судьбы всего рода, всего многочисленного, как песчинок на морском берегу, народа. Того народа, к которому принадлежим и мы с вами, сидящие  перед экранами своих компьютеров.

Вы, конечно, помните, что Ревекка родила близнецов, причём первым появившимся на свет ребёнком был Исав, а Иаков появился сразу вслед за братом и, как образно говорится в Писании, держал первенца за пятку.

 

​

 

Ну первенец – он и есть первенец. Ему – все права, он по закону наследник, он глава всего будущего рода, ему положено благословение, когда придёт час. А благословение – это ведь не просто слова, это – всё! Это и хозяйство, это и власть, по существу, царская, это и главенство духовное. Но вот дети подрастают, и начинает проявляться нечто несусветное. Младший ребёнок… ну, что значит младший, близнецы же они… формально просто второй – растёт красивеньким умненьким и послушным мальчиком, а первенец – ну просто чудовище какое-то: дикий нравом, неуправляемый, туповатый, да ещё к тому же безобразный ликом и обильно обрастающий по всему телу густыми волосами. В юности Иаков помогает отцу по хозяйству, осваивая премудрости земледелия и скотоводства, а Исав, простоватый и недалёкий умом, предпочитает дикую охоту и подолгу пропадает в лесу.

 

​

 

Ну как тут быть родителям, как тут относиться одинаково к таким совершенно разным сыновьям? И когда приходит час, когда старый Исаак уже почти что на смертном одре, слепой (или почти слепой?), мудрая Ревекка во имя, разумеется, высоких целей, о которых мы уже говорили, решается на подлог. Здесь идёт в дело всё: и Исав отсылается в лес на охоту под благовидным предлогом, мол, отцу перед смертью вкусненького захотелось, и Иакову на руки навязывается овечья шерсть, чтобы слепой Исаак наощупь мог принять Иакова за косматого Исава, ну и так далее.

 

​

Гербранд ван ден Экхоут (1621 - 1674.) Исаак благословляет Иакова

 

Благословение происходит. Благословлён Иаков, а Исав обманут и по возвращении из леса ещё и всеми соплеменниками осмеян и унижен. Степень его ярости можно представить. Спасти Иакова от ярости брата может только бегство, и Ревекка отправляет Иакова как можно дальше, не много, ни мало – в Месопотамию, в Харран. Вы же помните, откуда пришёл Авраам? А в Харране у Иакова родной дядя Лаван. Между прочим, тот ещё тип. Бестолковый, но хитрый и беспардонный обманщик.

 

​

Рафаэль Санти (1483 - 1520). Иаков просит у Лавана руки Рахили

 

Водил Лаван Иакова за нос больше 20 лет. За многолетний рабский труд (рабство, правда, по договору) всё обещал Иакову выдать за него замуж младшую дочь – красавицу Рахиль, а подсунул-то сначала обманом старшую - Лию, некрасивую и косоглазую. Обе они, однако, вкупе с ещё с двумя служанками в конце концов – прародительницы колен Израилевых. О них у нас ещё будет разговор, а пока вернёмся к реке Иавок, на берегу которой Иаков всю ночь терзается тяжёлыми раздумьями.

 

​

 

Борьба Бога (посредством Ангела) с Иаковом, о которой мы с вами уже говорили достаточно подробно, проходила, конечно же не на телесном уровне. И хотя именно так изображают этот эпизод художники - как напряжённую физическую борьбу Иакова с Ангелом (крепким юношей с  крыльями),

 

                                       

Эжен Делакруа (1798 – 1863) Фрагмент фрески в церкви Сен-Сюльпис

 

      Борьба Иакова с ангелом, судя по всему, шла на невидимых духовных уровнях. Вот здесь на фреске Делакруа мы видим очень даже натуралистически тот самый момент, когда ангел наносит Иакову увечье, коснувшись его бедра. Однако мы понимаем, что фантазии художников, будь то Делакруа, или Гюстав Доре, или Луи Лелуар, - их фантазии следуют буквально вслед за текстом. Ведь они люди творческие, впечатлительные, как и сам Иаков. А уж Иакову во впечатлительности не откажешь, и это наверняка унаследовал от него его любимый сын Иосиф, которому без конца снились вещие сны. У самого же Иакова случались такие грандиозные видения, на грани галлюцинаций (а не исключено, что и вправду галлюцинации, этот дар божий всегда свойственный пророкам)!

 

​

Микеланджело Меризи да Каравджо (1571 - 1610)  Лестница Иакова

 

Именно Иакову за много веков до пророка Иезекиля довелось видеть во сне лестницу от земли до неба, и ангелов Божиих на ней, и самого Всевышнего на вершине.

Здесь же на берегу Иавока Иаков всю ночь терзался страхом и сомнениями относительно неизбежно предстоящей встречи с Исавом. В памяти Иакова возникали картины 20-летней давности. Последнее, что он помнил о своём брате, это была бешенная ярость обманутого Исава. И лишь слабая надежда, что Исав успокоился за эти два десятилетия,  едва  брезжила в душе Иакова. Он испытал панический ужас и животный страх за свою жизнь и жизнь своей семьи, когда нависла угроза их неизбежной встречи.

Исав с четырьмя сотнями воинов, как доложила разведка, стремительно приближался к стану Иакова. Утром они должны были встретиться лицом к лицу. Иаков отправил навстречу Исаву разными путями одно за другим три посольства с богатыми дарами. Семью же послал отдельным путём. Оставшись один, он истово молился о своём спасении и призывал БОГА сделать так, чтобы встреча с братом не состоялась, чтобы Господь задержал Исава, пока Иаков с семьёй, рабами, слугами и скотом не удалится достаточно далеко.

БОГ посредством Ангела явился Иакову в видении и пытался побороть его страх, и убедить Иакова, что он под Божией защитой, что он должен покаяться перед братом и испросить  прощения за грех против него, что ничего плохого Исав с ним и семьёй не сделает, и что бегство его погубит.

Вот в этом коллаже показаны как раз, навеянные, наверное, Всевышним, лучшие варианты предстоящей встречи.

 

​

 

Всю ночь Ангел боролся с Иаковом (с его страхами, недостатком веры в защиту БОЖИЮ, с его упрямством и отсутствием смирения перед БОЖЬЕЙ Волей), но всё было напрасно. Иаков молил спасти его, но именно тем способом, каким он, Иаков, считал правильным.

Иаков в страхе и сомнениях в кромешной мгле метался из стороны в сторону, обхватив голову руками. Не исключено, что при этом, оступившись на каком-нибудь подвернувшемся под ногу камне, и повредил он свой тазобедренный сустав?

Не зря, однако, дошла и до нас древняя мудрость о том, что утро вечера мудренее. Встреча с братом произошла как нельзя лучше. Конечно, прошедшие 20 лет смягчили сердце Исава. Людям экспансивным вообще свойственно сменять гнев на милость, а тут ещё двадцать лет, за которые Исав остепенился, вырастил детей, обзавёлся большим количеством скота. И рабов. Короче говоря, стал куда более миролюбивым.

 

​Эдуард Юлий Фридрих Бендеман (1811 – 1889)  Встреча Иакова с Исавом

 

Итак, проблема, которую Иаков ожидал с таким страхом, разрешилась с Божией помощью наилучшим образом. Но не знал ещё Иаков, какие испытания подстерегают его впереди.

Мы помним с вами, что у переправы через Иавок, где Иаков остался в одиночестве, мучимый страхами и сомнениями, он там оказался не случайно. Обстоятельства заставили его покинуть владения хитрого Лавана в Месопотамии и со всем семейством отправиться в родные края в Землю Ханаанскую, обетованную Богом ещё Аврааму, в удел своего отца Исаака в окрестностях Беэр-Шевы. 20 лет назад он бежал оттуда в Харран в полном одиночестве. Но прибыв к Лавану, абсолютно неимущим, поскольку был ограблен в пути, заключил с ним трудовой договор, с условием, что через 7 лет получит в жёны красавицу Рахиль. Иаков оказался чрезвычайно эффективным менеджером, да ещё и талантливым селекционером, мелиоратором и поднял хозяйство Лавана из состояния полного развала, когда Лаван был весь в долгах, как в шелках, до состояния полного процветания. Лаван же, неблагодарный, Иакова обманул, и не однажды. Он обманом выдал за него замуж вместо Рахили старшую свою дочь Лию, затем, правда и Рахиль тоже.

 

​

 Рафаэль. "Иаков и Рахиль" (слева направо: Иаков, его дядя Лаван, отец Лии и Рахили, Лия, Рахиль)

 

Иаков продолжал успешно трудиться, далее развивая хозяйство Лавана до невиданного ранее богатства, но при этом, не забывая и о своих интересах, платя обманщику Лавану той же монетой, о чём хитрый, но туповатый Лаван даже не догадывался. Но собственное состояние Иакова тоже успешно росло.

 

​

Бартоломе Эстебан Мурильо (1617 – 1682)  Иаков со стадом Лавана

 

Росло и семейство Иакова. Вот тут нам придётся быть особенно внимательными, поскольку мы приступаем к происхождению колен Израилевых. Сразу назовём всем известное число колен – это двенадцать по числу сыновей Иакова. Вообще-то число 12, так же как и число 40, которое тоже часто встречается в Торе, это числа сакральные, и точное их смысловое значение никому не известно, хотя существует множество предположений и толкований. Но в данном случае – сколько сыновей, столько и колен. Казалось бы. Но это не совсем так, и не совсем так просто. Поэтому давайте разбираться.

 

​

 

Итак, первая жена Иакова Лия, которая досталась Иакову (или, точнее сказать, Лии Иаков достался) обманным путём, из-за чего некоторые толкователи считают её незаконной женой, Лия родила Иакову первенца Рувима (Реувена), а затем двух погодков Симеона и Левия и ещё одного сына Иуду.

А вот красавица Рахиль – у неё с беременностью как-то всё не получалось, хотя женой Иакова она стала вскоре после свадьбы Лии.

Лия же после четырёх сыновей родила ещё дочь Дину, которой придётся сыграть ещё немалую роль в семейной истории, хотя и не по собственной воле.

После Дины и у Лии что-то вдруг остановилось в организме. А вы же понимаете, что нормально – это когда ребёнок каждый год, а если не каждый год, то - ненормально. И в таких ненормальных ситуациях положение принято было исправлять за счёт наложниц. Лия отдаёт свою служанку Валлу Иакову в качестве наложницы (ну, как Сарра в своё время отдала Агарь Аврааму). Валла в положенный срок исправно рожает сына, не как-нибудь, а на колени Лии, а это значит всё равно что Лия сама родила. То есть идея суррогатных матерей ещё тогда реализовывалась, только по иной нежели сегодня технологии. Валла, значит, рожает сына, которого нарекают Даном, а через год ещё одного сына – Неффалима.

А у самой Лии – всё никак, да и у Рахили тоже никак. Тогда Рахиль уже свою служанку Зелфу отдаёт Иакову. Та тоже одного за другим рожает двух сыновей – погодков, разумеется, на колени Рахили. Это Гад и Асир (или Ашер).

К этому времени и у Лии вновь пробуждаются способности к деторождению, и она тоже рожает ещё двух сыновей – Иссахара и Завулона. Сама.

Вы ещё не сбились со счёта? Десять их пока что, сыновей-то. Но вот, наконец, и у Рахили, любимой жены Иакова, красавицы Рахили получилось!

 

​

 

Некоторые толкователи объясняют это чудо вот какими соображениями. Если Лия сразу приняла всем сердцем Бога своего мужа Иакова, то Рахиль, хотя и любила Иакова страстно, ещё долго колебалась между мужниным Богом и своими родовыми языческими божками. И когда, наконец, приняла полностью веру мужа, вот тогда "утроба ея и разверзлась". Хотя, насчёт веры: действительно ли полностью приняла? Дальнейшая история показала, что от родовых божков она ещё не совсем отказалась. Покидая в конце концов отчий дом, она всё-таки даже украла у отца этих самых родовых божков и увезла их с собой. Не потому ли её вторые роды стали для неё смертельными?

Но пока что Рахиль родила, хоть и в тяжких муках, первого своего сына и одиннадцатого для Иакова, но первого настоящего от любимой жены сына - Иосифа – красавца и умницу, полную противоположность всем остальным десяти и по благообразию, и по интеллекту.

 

​

 

Как уживались в подростке Иосифе такие качества как светлый ум, пытливость, память и сообразительность с одной стороны, и наивность, простодушие, не умение держать язык за зубами – с другой? А к тому же ещё тщеславие, самовлюблённость и зазнайство, которые сыграли в его судьбе роковую роль.

На исходе двадцатилетнего пребывания в Харране до Иакова стали доходить слухи, что братья его жён, завидуя его, говоря современным языком, успешному бизнесу, что-то злоумышляют против него, и это становится небезопасным. Вот тогда и решил Иаков поднять по тревоге всё своё семейство и, по-английски, не попрощавшись с Лаваном, форсированным маршем, насколько это позволяли стада овец и коз, осуществляет эвакуацию из Месопотамии в Ханаан. Именно на этом маршруте у потока Иавок мы и застали Иакова в начале нашего сегодняшнего рассказа. Ну а дальше после трогательной встречи Иакова с Исавом случилась первая беда.

Иаков раскинул шатры невдалеке от города Шхема и договорился со старейшинами об арендной плате за клин земли. Четыре года прожил Иаков со своим родом у стен Шхема, когда на его единственную дочь, тринадцатилетнюю Дину, положил глаз княжеский сын Сихем. И не просто глаз положил, а таки похитил и...

 

​

 

Правда, на следующий день старик-князь явился к Иакову со сватовством за сына. Иаков позвал на совет десять старших сыновей, а те, отстаивая честь своей сестры, выставили условие: чтобы все мужчины Шхема совершили обрезание, причём в назначенный братьями день. Князь согласился, всем своим приказал – дело было сделано. Когда все мужчины города лежали беспомощные, страдая после обряда, братья Дины напали на Шхем и чуть ли не всех там вырезали. Зачинщиками бесчинств были близнецы Симеон и Левий.

 

​

 

Иаков впал в ярость от поступка сыновей и велел всем уходить подальше от места кровопролития. Но беда никогда не приходит одна. У Рахили в пути начались роды, и были они такими тяжёлыми, что Рахиль умерла, успев только взглянуть на произведённого на свет мальчика. Она завещала назвать его Бенони, что означает «Сын смерти».

 

​

 

Отец же выбрал для сына имя Вениамин. Рахиль похоронили у дороги; лишь годы спустя он перенёс её могилу в Хеврон. Иаков очень горевал. И даже появление ещё одного сына от любимой жены не утешило его горя. Однако сыновей теперь стало ровно двенадцать.

Иаков со своим караваном дошёл до Мигдал Эгера, а там – опять происшествие. Сын Лии Рувим, вообще-то первенец Иакова, этакий здоровенный богатырь, добродушный, но без тормозов, взял да и согрешил с наложницей отца Валлой. Иаков, узнал о его поступке. От кого узнал, между прочим? А от Иосифа. Иосиф же такой простодушный. Увидел – сказал: так мол и так, батя, а Рувим-то с Валлой того… Ну, Иаков, конечно, такой наглости простить не мог и проклял своего первенца. Первенца - проклял! Так что, когда придёт час благословения, никогда уже не будет Рувим благословлён. Рувим, конечно, тоже переживал, стыдно ему было. Да что-ж теперь поделаешь! Сам виноват. Вообще-то он был мужик незлобивый, как уже говорилось, добродушный, и вот эти его неплохие качества ещё проявятся.

Иосиф же тем временем усердно учился, постигая премудрости веры под руководством старшего раба Елиазара. К своему младшему братику Вениамину Иосиф относился с нежностью, нянчил его и опекал.

 

​

 

 А вот со старшими братьями всё шло как-то не так. Иосифу часто снились вещие сны, и он не пропускал случая, чтобы не рассказать об этих снах старшим братьям, при этом во всех этих снах Иосиф возвышался над братьями, а они ему поклонялись. Каково это было братьям слушать, особенно таким хулиганам как Симеон и Левий, да и прочим тоже.

 

​

Рафаэль Санти. Иосиф толкует братьям свои сны

 

Навестив старших братьев на дальнем отгонном пастбище, он и там продолжал свои провокационные речи и так их «достал», что они его просто брутально избили, причём все вместе. Один Рувим, правда, как-то так кулаками махал, что только изображал участие: Иосифа он не касался, а остальным как бы невзначай только мешал. Но всё равно Иосифа избили. И в пересохший колодец бросили и сами ушли, чтобы криков его не слышать. И три дня он там пролежал без пищи и воды.

 

​

 

Рувим, правда, тайком от братьев с мотком верёвки вернулся к колодцу, да поздно. Над колодцем уже стоял проходивший мимо торговый караван, и караванщики обессиленного Иосифа вытащили, омыли, напоили-накормили. Тут и остальные братья подошли и, чтобы скрыть своё групповое преступление, заявили караванщикам, что это их раб, наказанный за непослушание. И тут же Иосифа караванщикам и продали.

 

​

Рафаэль. Братья продают Иосифа в рабство

 

А отцу послали с посыльным изодранную одежду Иосифа, вымазав её козлиной кровью, со словами о том, что бедного Иосифа сожрал лев.

 

 

​

 

 Фридрих Вильгельм фон Шадов (1788 - 1862) . Иаков оплакивает Иосифа

 

Ну а дальше вы знаете, что, попав с караваном в Египет, после серии удивительных приключений, головокружительных взлётов и падений, благодаря своим неординарным способностям Иосиф стал вторым после самого фараона человеком в государстве, самым влиятельным чиновником.

 

                

 

 

                  

 

Благодаря его власти, весь род Иакова, гонимый настигшим его в Ханаане голодом, был принят в Египте, накормлен и обласкан.

 

​

 

Нам сейчас важно определить, в каком составе род Иакова прибыл в Египет, и какие изменения род Израилев претерпел за два века пребывания в Египте. Насчёт двух веков – тоже есть разные мнения. Читая Священные Писания и знакомясь с их многочисленными толкованиями, полученными от древних и от современных мыслителей, вообще обнаруживается множество различных, иногда противоречащих друг другу, трактовок одних и тех же библейских событий и разных численных значений и сроков. И всё же большинство еврейских источников сходятся во мнении, что от момента переселения рода Иакова в Египет до исхода евреев из Египта прошло 215 лет.

Что касается численности рода Иаковлева, прибывшего в Египет во времена властвовавшего там Иосифа, то она с достаточной определённостью указана в книге Берешит (46:26 - 27): "... семьдесят душ, произошедших из чресл Иакова". В Египте Иаков прожил 17 лет. Так указано в книге Берешит, раздел Ваехи, глава 47, стих 28-й: "И жил Йааков в земле Египетской семнадцать лет. Было дней Йаакова, годов жизни его, сто сорок семь лет.

Будучи на смертном одре, Иаков всё-таки нашёл в себе силы, чтобы, сев на постели, призвать детей своих для благословения. Момент этот очень важный с точки зрения понимания «Колен Израилевых», как системы, с правовой точки зрения. Мы уже знаем с вами, как велико было значение благословения на примере благословения самого Иакова вместо Исава их отцом Исааком. Речь идёт прежде всего о первенце, как преемнике патриарха, главы рода. Здесь речь идёт уже о двенадцати сыновьях Иакова, среди которых ему, умирающему Иакову предстояло сделать нелёгкий выбор. Казалось бы, что проще: назначай по старшинству, то есть по мажоритарной системе, и всё будет справедливо. Но вы же помните, что натворил самый старший из сыновей, сын Лии первенец Рувим. И что натворили следующие два сына Лии – близнецы Симеон и Левий. Как тут быть с благословением этих троих. Это ещё при том, что Иаков, по всей видимости, до конца жизни своей так и не узнал о полном составе преступления, совершённого десятью его сыновьями против одиннадцатого – самого любимого – Иосифа.

Но и с самим Иосифом тоже всё не просто. Иаков ещё накануне акта благословения сказал Иосифу, что при всей его отцовской любви, не может он его благословить. «Какой же ты еврей,  - восклицает Иаков, - ведь ты же египтянин!», имея в виду и его одежду, и его социальное положение, и его образ жизни. Но при этом Иаков потребовал к благословению обоих сыновей Иосифа: Менаше (Манасию) и Эфраима (Ефрема).

 

​

Бенджамин Уэст (1738 - 1820). Иаков благословляет Ефрема и Манасию

 

И тут же, опять вопреки, кажется, всякой логике, он возлагает руку сначала на голову младшего – Ефрема, а уж потом на голову старшего – Манасии, решительно отвергнув при этом всякие попытки Иосифа как-то скорректировать ситуацию.

Так же решительно Иаков лишает благословения Рувима, осквернившего отцовское ложе, а также Симеона и Левия, которые своим коварством и жестокостью, проявленными у Шхема, подвергли смертельной опасности весь род, вынудив его скитаться, спасаясь от мести жителей этого города. В итоге первым, кого безусловно благословил Иаков, оказался четвёртый сын, тоже сын Лии – Иуда.

 

​

Гарри Андерсон (1906 – 1996).  Иаков благословляет Иуду



   Да, таким образом после смерти Иакова именно Иуда становится преемником патриарха. Именно поэтому все мы не только дети Израиля, то есть Иакова, но мы все также и иудеи, потомки колена Иуды. И земля, которой через 250 лет после смерти Иакова Иисус Навин по завещанию Моисея наделит колено Иуды, получит название Иудеи. Но мы ещё к этому вернёмся.

Итак, Иаков лишил благословения и Рувима, и Симеона, и Левия, преемником фактически определил Иуду, но всё равно все они четверо, так же как и другие шестеро: Дан, Неффалим, Гад, Ассир, Иссахар и Завулон, а также Вениамин и двое сыновей Иосифа: Ефрем и Манассия, то есть всего тринадцать, стали главами родов, то есть колен. Но речь всегда идёт именно о двенадцати коленах, а не о тринадцати. Почему? Только ли потому, что 12 – это число сакральное? Деление на 12 колен сохранялось во время Исхода из Египта и странствий по пустыне: у каждого израильского колена было свое место в израильском стане и своя очередь в порядке движения.

 

​

 

У каждого колена был свой флаг и свой герб.

 

​

 

В земле Израиля каждое из 12-ти Израильских колен получило свой надел. И только колено Левия никакого надела не получило.

 

​

 

Думаете, это за грех Левия? Но почему тогда и колено Симеона таким же образом не ущемлено в правах? Нет, дело здесь, конечно не в этом. Потомки Симеона и Левия – это уже совсем другие люди. Шутка ли: больше четверти тысячелетия прошло.

 

​

 

Колено Леви (левиты) — это уже храмовые служители, а часть из них – коэны – священники. Они, как правило, считалось отдельно, и левиты, не имея собственного надела, проживали во всех наделах.

Получилась интересная вещь: в тех случаях, когда колено Леви «принимается в расчёт», колено Иосифа считается за одно, как, например, на нагруднике Первосвященника.

 

​

 

Однако в Земле Израиля, где левиты не имели собственного надела, колена Ефрема и Манасии получили каждое по наделу.

Итак, колен всё-таки двенадцать, хотя бы с точки зрения административного деления Эрец Исраэль при вхождении евреев в Землю праотцов после Исхода из Египта. А «Двенадцать» - напомним ещё раз – число сакральное!

Что касается численности евреев, вышедших из Египта, то, как сказано в Книге Шмот, глава 12 (37 - 38): "И отправились сыны Исраэйлевы из Раамсэйса в Суккот, до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей."

 

​

"А также многочисленная толпа иноплеменников вышла с ними. И мелкий и крупный скот, стадо довольно большое".

Таким образом, общая численность народа, вышедшего из Египта и собравшегося под горой Синай, могла достигать и миллиона человек. Мы этот вопрос обсуждали в апреле во время нашей 32-й беседы. Тогда же рассказывалось об археологических открытиях Рона Уайета, убедительно доказывающих, что гора Синай находилась вовсе не там, где принято считать и как это назначила Елена Августа, мать римского императора Константина Великого, и где не найдено ни одного артефакта. А находилась гора Синай совсем в другом месте, где найдено множество подтверждающих артефактов, а именно на Аравийском полуострове (не зря же евреи Красное море переходили!), вот здесь, у горы с арабским названием Джабаль эль Лауз, которую местные бедуины, в отличие от арабов, вообще называют  Джабаль эль Муса, т.е. гора Моисея:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

И пресловутое сорокалетнее блуждание по пустыне тогда тоже было подвергнуто серьёзному  сомнению. Ведь основано оно было разве что на стихе 35-м из 16-й главы раздела Бешалах: "Сыны Израиля питались маном сорок лет, пока не пришли в обитаемую землю: они ели ман, пока не достигли границ земли ханаанской".

Но уже в главе 19-й (стих 1-й) говорится, что уже на третий месяц после выхода из Египта сыны Израилевы пришли в пустыню Синай и разбили там стан. И всё. Нигде они больше не бродили, а занимались важным делом: готовились к вхождению в землю Ханаанскую. Ведь это было не вхождение в парк отдыха, а военная экспедиция трёхсоттысячной армии, которая в течение этих сорока лет как раз и формировалась, воспитывалась не в одном поколении, в среде народа, изживавшего рабский менталитет и язычество, вооружалась, тренировалась, приобретала боевой опыт. Нет, конечно, в течение тех же сорока лет далеко не всё шло гладко. Было немало рецидивов, страхов, недоверия и неуверенности в собственных силах, откровенного ренегатства. Если бы всё шло гладко, так и эти сорок лет не потребовались бы. Но вот одна-единственная строчка, точнее стих 13-й из 32 главы книги Шмот стал, что называется, притчей во языцех.

Это ещё один пример буквального понимания слов Священного Писания. Так же как в том эпизоде, если вы помните, где Иаков боролся с ангелом Господним. Не физическая, не телесная то была борьба, а духовная. Так же и здесь. Так о какой строчке идёт речь? А вот о какой:

 

​

 

 

               Поле для комментариев - ниже, под видеоверсией