1. Книга представляет собой популярное изложение проблемы взаимосвязи сознания («Взгляд») и бытия («Нечто»). Книга далеко не развлекательная, её надо, как заметил один из тех, кто уже держал её в руках, не читать, а изучать. Чем, к слову сказать, я и сам занимаюсь, поскольку известно, что наши книги умнее нас, так как реализация всегда богаче замысла.

 

2. Сжатость материала автор пытался облегчить максимально простым изложением, для чего выбрал вопросноответную форму изложения: на конкретный вопрос даётся предельно краткий ответ, чаще всего от 5 до 15 строк, редко — на полстраницы, и таких вопросов-ответов более тысячи.

 

3. Приятная для читателя особенность книги в том, что материал, содержащийся в отдельных её главах, относительно независим, поэтому главы можно читать вразнобой и даже по диагонали - на понимание нужного читателю материала такая непоследовательность отразится не столь сильно.

 

4. Несколько слов об истории создания книги. Всё началось с того, что почти 40 лет назад, в 1982г. в парижском еженедельнике «Русская мысль» - одном из двух крупнейших зарубежных изданий русской эмиграции (второе - «Новое русское слово», издававшееся в Нью-Йорке) вышла моя первая печатная статья «Мария и Марфа» - о соотношении культуры и религии, вызвавшая тогда  резонанс среди русской диаспоры на Западе. Благодаря этому неожиданному для меня успеху я стал довольно популярным автором, так что публикации мои продолжались вплоть до 1991г., пока не рухнул Советский Союз. Некоторые из этих эссе позднее вошли в сборник «Похищение Европы». После примерно десятилетнего перерыва я возобновил публикации уже на другой платформе — в петербургской «Звезде» - одном из старейших и знаменитейших литературно-политических журналов России: старшее поколение ещё помнит постановление ЦК ВКПб от 1946г. о журналах «Звезда» и «Ленинград». В «Звезде» я даже стал на несколько лет ведущим рубрики «Философский комментарий». Опубликованные там статьи позже вошли в сборники «Демон Сократа», «Интересный век» и «Смысл молнии». Вот так выглядят эти книги снаружи:

 

                    

 

 

5. В 2012 году это сотрудничество закончилось, поскольку мои взгляды окончательно разошлись с либеральными взглядами редакции, и мне пришлось сменить направление своих изысканий, перейдя к более свойственной мне естественно-научной тематике. Площадкой для дальнейших публикаций стал наш здешний Семинар «Философские проблемы современной науки»  (г. Вюрцбург, Бавария - прим. ред.) Мои доклады вошли в т.3 трудов Семинара. Все перечисленные книги были своего рода «конспектами» ранее написанных статей. Что касается данной книги, то она представляет собой некий компендиум - конспект конспектов - более или менее связное обобщение всего ранее мною написанного на тему «бытие и сознание».

 

6. В некотором отношении «Взгляд и Нечто» книга автобиографичная, хотя «биография» здесь особого рода: не хронологическая реконструкция житейских ситуаций прошлого, а попытка восстановления и упорядочивания некогда случайно и наспех уловленных, но до конца так и не усвоенных, а частично, уже и полузабытых смыслов. Это как забрасывание сетей в житейское море: сети - наше восприятие жизни, улов - почерпнутые из жизни знания. Человек забрасывает познавательные сети всю жизнь, при этом многие так увлекаются этим процессом, что забывают, для чего они этим делом занимаются, а когда спохватываются, то оказывается, что на вытаскивание улова уже не хватает сил. Те же, кто спохватился достаточно своевременно, оставляют после себя мемуары, подводящие итог прожитой жизни. Большей частью это воспоминания о внешних событиях жизни, перемежающееся с описанием душевных переживаний, и крайне редко в этих мемуарах говорится об интеллектуальных поисках и находках.

 

7. Причина в том, что человек инстинктивно не спешит подводить итоги своей жизни, потому что не считает прожитую жизнь завершённой, полагая, что самое главное ещё впереди. Обычно мы воспринимаем жизнь как настройку оркестра перед концертом, который, как нам кажется, вот-вот начнётся, тогда как на самом деле он уже не начнётся никогда: то, что мы считали лишь «настройкой», на самом деле было самим концертом.

 

8. Известно восходящее к средневековой схоластике деление человеческой жизни на три   этапа. В детстве и юности человек живёт для себя, о нём заботится общество в лице своих институтов — от семьи до государства. Взрослый человек живёт для этих же институтов — для семьи, профессиональной и общественной деятельности и для государства, отдавая тем самым свой социальный долг. В старости человек, рассчитавшись с внешними долгами, должен пожить хотя бы немного - для Бога, надеясь хотя бы частично  отдать свой главный - внутренний долг.

 

9. Книга написана с позиции научного мировоззрения, но не в рамках привычной классической научной парадигмы, а в рамках новой научной парадигмы, которая характеризуется существенным сближением с религиозным мировоззрением. Эту парадигму автор исповедует, а при случае, как в этой книге, и проповедует. В рамках этой парадигмы приходится признать, что от бесконечно продолжающегося познания ничего существенно нового в настоящее время ожидать не приходится. Эпоха великих интеллектуальных открытий закончилась, подобно тому, как когда-то закончилась эпоха великих географических открытий. Самое важное уже найдено и описано, так что не новые неведомые земли надо открывать, а рекультивировать старые — плодородные, но запущенные и заросшие сорняками. И нам надо не забрасывать снова и снова наши познавательные сети, а разобраться с тем уловом, который человечеством уже вытащен на берег. Этим ретроградством, среди прочего, объясняется и обилие в книге цитат из авторов прошлых времён. Как говорил Лец: «Я говорю вещи настолько старые, что все о них уже успели забыть».

 

10. Ярче всего этот подход проявляется в статьях, посвящённых естественно-научной тематике, которых у меня было немало. Но эта поляна очень хорошо разработана и разрабатывается по настоящее время, поэтому в данной книге я сознательно ограничился чисто гуманитарным аспектом: это теория познания, философия и религия, культура и искусство.

 

11. Изложенный в книге мировоззренческий подход всецело лежит в русле платонизма, утверждающего первичность мира идей. Противоположная платонизму установка – здравый, практичный, но в то же время и бескрылый аристотелевский подход, в рамках которого стала возможной вся современная наука, техника, равно как и европейский социальный прогресс. Уже по одной этой причине Аристотель должен быть нам дорог. Но всё же истина должна быть нам дороже. Во все века лишь очень немногие, взыскуя большего, хотя и невидимого, отдавали этому невидимому приоритет, а то и самую жизнь, все они противостояли аристотелизму как главному и победному течению европейской мысли. Весь пафос книги лежит в русле этого противотечения, в русле русской философии, развивавшей именно платоновскую линию - в противовес аристотелевской, всецело завладевшей Западом. Аристотелизм это главное течение современной интеллектуальной жизни Европы, и его высшее достижение — нынешний кошмар постмодернизма.

 

12. Проблема современного человека прежде всего в том и состоит, чтобы понять, что, собственно говоря, означает этот загадочный мир идей. Путь к моему пониманию начинался с Платона, Лао Цзы и Бхагавадгиты, затем мою жизнь озарила Библия — оба Завета, уяснение которых происходило как через восточных Отцов Церкви, так и через западных мистиков от Франциска Ассизского до Мейстера Экхарта. Далее это были такие мыслители как Паскаль, Кант и Шопенгауэр,  Достоевский и Толстой, русские философы серебряного века от  Бердяева до Шестова и такие замечательные западные авторы, как Гильберт Честертон и Клайв Льюис. Но также и не имеющие никакого отношения к Библии европеизированные индийцы Махатма Ганди и Джидду Кришнамурти. К когорте этих гуру должен причислить и таких выдающихся физиков 20 века, как Эрвин Шрёдингер, Вернер Гейзенберг, Давид Бом, Джон Уилер, Илья Пригожин и других.

 

13. Именно с представлением о дихотомии аристотелизма и платонизма книга была замышлена, но она не выполнила бы своей задачи, если бы этим и ограничилась. К счастью, в процессе работы над ней неожиданно стала прорезаться «новая» идея, а точнее — очень старая, намного более древняя, чем даже платонизм и тем более аристотелизм. Это принцип изоморфизма - центральная идея всей книги. Изоморфизм это структурное подобие частных проявлений бытия на разных его уровнях: на разных своих уровнях бытие играет одними и теми же возможностями. Наиболее важное проявление принципа изоморфизма - внутреннее подобие структур мироздания и структур мышления, благодаря чему только и возможно адекватное осознание реального мира. Надо заметить, что термин этот выражает древнейшую формулу  тат твам аси, что в вольном переводе с санскрита означает: «то, что ты видишь, есть ты сам», то есть бытие и его познание неразделимы. Тот факт, что мы находимся в мире, неоспорим, но не менее неоспоримо и то, что и мир находится в нас: ведь мир, каким мы его знаем, всего лишь наше представление о нём, наше восприятие его и наша мысль о нём: человек не только осознаёт мир, получая от него информацию, но он одновременно и творит его, оформляя бездушный хаос своим сознанием.

 

14. В заключение краткий обзор содержания книги. Первые две главы: «Бытие и сознание» и «Телеология и причинность» создают общую канву книги. Далее, в блоке «Эволюция» эти установки разворачиваются на примере внешней природы. Затем идёт обширный блок «Феномен человека», содержащий восемь глав: восприятие и мышление, язык и речь, интеллект и интуиция, логика, акусматика и математика, знание и заблуждение, модели познания, понимание и творчество. Затем идёт гуманитарный блок: культура и искусство. И наконец, философско-религиозный блок: философия и этика, вера и религия,  смысл жизни и эсхатология. Собственно говоря, все предыдущие главы являются введением к этому заключительному блоку.