В  марте  1923  года  в Нижнем  Новгороде    в семье  Али-бека  и Феоктисты (Феты) Заир-Беков родились мальчики-близнецы, которых назвали тюркскими именами Азат и Измаил. А через полтора года в ноябре 1924-го, у них родился ещё один сын, которого назвали Али.

Али-бек Заир-Бек с сыном Алишкой, Н.Новгород, 1928 г.

В то время Али-бек Заир-Бек работал в местном театре режиссёром. Позже в этом же театре служила и моя мама, актриса Татьяна (Тина) Любина, она хорошо знала всю семью Заир-Беков, называла детей Алишка, Малишка и Зязя (или Азатик). Она мне много рассказывала о детстве ребят, моих сводных братьев. Например, о том, что Азат и Измаил были очень похожи друг на друга, так что многие их путали, в частности, школьные учителя. Правда, она узнавала их даже со спины.

Азат и Измаил с домашним любимцем, г.Горький, 1933 г.

Несмотря на удивительное внешнее сходство, они были разными по характеру: Малиша был более мягким, ласковым, покладистым. Мама рассказывала мне много курьёзных историй, связанных с их сходством.

Братья, г.Горький, 1932 г.

К примеру, когда Азата вызывали к доске на уроке немецкого языка, то отвечать частенько выходил Измаил, который знал немецкий лучше брата. Был ещё случай, когда на спор Азат ходил на свидание с девушкой Измаила, а она не заметила подмены.

Измаил, курсант Горьковской морской спецшколы, май 1941 г.

Братья хорошо учились в школе, занимались спортом и художественной самодеятельностью, у них было много друзей. Выросших на Волге, их постоянно тянуло к воде, в море, к большим кораблям, на океанские просторы.

Алишка с младшим братом Якубом, г. Пенза, 1940 г.

В 1938 году, когда близнецам было по 15 лет, они поступили в Горьковскую морскую спецшколу, которую окончили в 1941 году и, выдержав огромный конкурс, поступили в Высшее военно-морское инженерное училище им. Дзержинского в Ленинграде, знаменитую «Дзержинку», кузницу инженерных кадров для советского ВМФ. Это училище в августе 1941-го  было эвакуировано в город Правдинск Горьковской области, а в феврале 1942 года — в Баку. Вскоре после непродолжительного курса молодого матроса курсанты попадали на фронт для прохождения так называемой "боевой практики". Азат и Измаил в составе роты морских пехотинцев в декабре 1941 года  были отправлены под Москву, где шли кровопролитные бои со  рвавшимися к столице гитлеровцами. Всего в боях под Москвой принимали участие несколько бригад морской пехоты, в каждой из них изначально насчитывалось до 5 тысяч бойцов, из которых полегло до 80% личного состава. В середине декабря сложил там свою голову и Измаил. Он похоронен в братской могиле в деревне Борис-Глеб Клинского района Московской области, в 23-х километрах от Солнечногорска.

Мемориал павшим морпехам, д. Борис-Глеб Клинского р-на Московской обл.

В мою память врезался яркий эпизод,  когда почтальон принес письмо от первой жены отца Феты  с  известием  о гибели  Измаила,  которому было только 18 лет. Письмо это пришло в село Илек Оренбургской области, где жила наша семья, в январе или феврале 1942 года. Тогда я впервые увидел, как мой строгий и даже суровый папа горько плачет... Это письмо отец сохранил, а после его смерти бережно храню его я. Приведу обширный отрывок из этого письма, ставшего уже документом эпохи...

„Отец!  Мы лишились прекрасного сероглазого сына. Малиша погиб от руки фашистских бандитов, погиб героем.  Когда – я и сама не знаю. Похоронки нету. Я получила письмо от Зязи, они были всё время вместе. Когда шли в атаку, Зязя бросился оказывать помощь раненому бойцу, гляжу, говорит, Измаил выпрямился во весь рост и тут же упал. Потом Азат опять пошел в атаку, и когда немцы отступили, он нашел убитого брата. Я, говорит, поклялся мстить... Даже числа не написал, когда Малиша погиб. Азатик пишет так: я не плачу, мама, а только сжимаю кулаки... Отец, я все дни не находила себе места, точно чувствовала: что-то должно случиться. Смерть такого сына у меня вырвала полсердца. Очень болит душа за Азата. Пиши, слезы меня душат, не могу. Фета..."

Письмо о гибели Измаила, январь 1942 г.

В 1948 году Измаил был посмертно награждён медалью "За оборону Москвы".  Эта награда была торжественно вручена его отцу Али-беку Заир-Беку в Харьковском облвоенкомате.

После битвы под Москвой, где он был ранен, и лечения в госпитале Азата откомандировали на Северный флот. Он  служил  на минных тральщиках, принимал участие в охране кораблей союзников и в других операциях. Награждён медалью «За оборону советского Заполярья». А об одном эпизоде из жизни Азата я узнал только незадолго до его кончины, что было связано с данной им подпиской о неразглашении в связи с особой секретностью этого события. Дело в том, что в ноябре 1943 года в составе спецроты морских пехотинцев Азат был в охране советской делегации на Тегеранской конференции «большой тройки». Кто-то из больших командиров доложил Сталину, что в составе его охраны есть краснофлотец, который очень хорошо читает патриотические стихи, и вождь приказал вызвать к нему этого матроса. Азат прочитал Сталину и его окружению несколько стихов и, в частности, очень популярное тогда стихотворение Константина Симонова "Убей его!" («Если дорог тебе твой дом…»).

Азат в период учебы в «Дзержинке», Ленинград, 1945 г.

Так как Али был на год младше своих братьев, то он поступил в „Дзержинку“ только в 1942-м, а до этого он тоже учился в Горьковской морской спецшколе. Поскольку училище им. Дзержинского с 42-го года находилось в Баку, то курсантов направляли на "боевую практику" в Каспийскую военную флотилию. Корабли этой флотилии в течение всей войны несли  службу в иранских портах. Кроме того, флотилия организовывала противоминную оборону и прикрывала своими кораблями грузоперевозки, прежде всего, нефти из Баку, а также доставку грузов, поступавших по ленд-лизу из иранских портов. Отец рассказывал мне, что однажды ночью в штормовую погоду Али смыло волной с палубы в море, но, будучи хорошим пловцом, он сумел продержаться, пока его утром не заметили с корабля. Когда руки стали неметь от холодной воды, Али снял и выбросил часы - подарок отца. Это "купание" не прошло даром: Али „заработал“ серьёзную болезнь, лечился в госпитале. В конце войны, когда училище возвратилось в Ленинград из Баку, они с Азатом оказались на одном курсе, т.к. Азат потерял год из-за ранения и лечения. После окончания „Дзержинки“ они получили звания инженер-лейтенантов и дипломы инженеров по специальности «корабельная электротехника». Али получил направление на службу в Севастополь, а Азат - в Кронштадт.

Али-бек Заир-Бек с сыновьями, Харьков, 1946 г.

В результате договоренности с союзниками, СССР получил по репарациям от Италии 45 кораблей, в том числе линейный корабль «Giulio Cesare», сразу же переименованный в «Новороссийск». Основным пунктом передачи кораблей была избрана Одесса, но часть кораблей, в частности, «Новороссийск» и подводные лодки, передавались Советскому Союзу  в  албанском порту Валона. Итальянские корабли находились в нерабочем состоянии, нуждались в серьёзном ремонте на судоремонтных предприятиях. Для наблюдения за проведением этих работ, приему кораблей от итальянцев и последующим переходом судов из Албании в Севастополь в Валону был направлен отряд особого назначения. В этом отряде в качестве специалиста по электротехнике был и инженер-лейтенант Алибек Заир-Бек. В конце февраля 1949 года линкор «Новороссийск» и две подводные лодки в сопровождении танкера вышли из Валоны, а уже через четыре дня эта группа кораблей благополучно, без чрезвычайных происшествий и серьёзных поломок в пути, прибыла в Севастополь.

Инженер-капитан-лейтенант Алибек Заир-Бек, г. Николаев, 1956 г.

За эту операцию её участники получили правительственные награды, в  частности,  Али - боевой  орден  Красной  Звезды. В 1950-е годы он служил в Николаеве, был военпредом на Судостроительном заводе имени 61 коммунара, выпускавшем ракетные крейсера, большие противолодочные корабли, эсминцы, сторожевые корабли, подводные лодки.

После нескольких лет службы в Николаеве, Алибек был переведен в Севастополь, где в 1960-е годы служил на кораблях Черноморского  флота. В 1966 году у Алибека новое назначение: в Северодвинск  Архангельской области. Ещё в 1950-е годы местный Судостроительный завод «Севмаш» было решено перевести на строительство атомных подводных   лодок,  и в скором времени он стал главным предприятием СССР по производству стратегических подводных лодок,  а город Северодвинск — центром советского атомного судостроения.

Головная атомная подводная лодка проекта 705К «Лира» с уникальным ядерным реактором ОК-550, получившая шифр К‑123, была построена в Северодвинске в середине 1977 года.

Здесь был создан учебный отряд атомных подводных лодок, а Алибек назначен его начальником. С тех пор 20 лет своей жизни капитан первого ранга Алибек Заир-Бек отдал этому отряду и самому городу. Говорили, что когда он выслужил уже все сроки и по правилам его должны были уволить в отставку, адмирал Горшков, Главнокомандующий ВМФ СССР, знавший его ещё по службе на Черноморском флоте, сказал: "Служи, Алибек, пока желание есть и здоровье позволяет..."

Инженер-капитан первого ранга Алибек Заир-Бек, Северодвинск, 1984 г.

И он служил до 62 лет, уволился только в 1986 г. Этот флотский «долгожитель», как называли его сослуживцы, был не только строгим и требовательным командиром, но и заботливым боевым товарищем, талантливым организатором и воспитателем молодых подводников.

Часть семнадцатая.

 «Будут внуки потом, всё опять повторится сначала...»

   В предыдущем эссе этой серии очерков я начал рассказ о трех сыновьях Соломона Зейбера (Сулеймана Заир-Бека), которые связали свою судьбу с военно-морским флотом, а  один  из них, Измаил, геройски погиб под Москвой в декабре 1941 года.  Два других сына, Азат и Алибек, пройдя всю войну и окончив знаменитую «Дзержинку», стали военными инженерами, служили в ВМФ СССР. В семнадцатой части этого цикла эссе я продолжу знакомить читателей с историями жизни этой ветви семьи Заир-Беков и расскажу о детях, внуках и правнуках Азата и Али.

После окончания «Дзержинки» в 1948 года Азат получил назначение в Кронштадт, на Балтийский флот. Но ещё будучи слушателем 5-го курса, он женился на своей довоенной подруге нижегородке Людмиле Хряпуновой, уже окончившей к этому времени Горьковский мединститут и ставшей врачом-фтизиатром. В сентябре 1948 года в молодой семье родился первенец, которого назвали Измаилом в честь погибшего на войне брата, а в 1954 году - второй сын, Сергей.

Али-бек Заир-Бек с сыновьями Али и Азатом и их женами Верой и Людмилой, Ленинград, 1949 г.

Здесь я хотел бы немного отвлечься от рассказа об этой семье и отметить, что у Азата и Али примерно в этот период началось негласное соревнование между собой: Азат женился, и Али сразу  же решил не «отставать», Азат получил очередное звание, а Али - ещё нет. Как я понимаю, у Али было проявление "синдрома младшего брата". Между тем, вскоре после свадьбы старшего брата, Али женился на 20-летней ленинградке Вере Барковой, и в 1949 году у них в Севастополе родилась дочь Марина, а в 1951 году - уже в Николаеве, сын Владимир.

Но вернемся к Азату. Он проходил службу на легендарном линкоре "Октябрьская революция", входящем в состав Балтийского флота. В июле 1949 года, ко Дню ВМФ, газета «Комсомольская правда» посвятила целую страницу этому военному кораблю. На одной из иллюстраций к статье был сфотографирован Азат Заир-Бек с группой матросов у орудия главного калибра линкора, а в самой статье один абзац был посвящен молодому инженер-лейтенанту Азату Заир-Беку и его службе на знаменитом корабле.

Линкор «Октябрьская революция», Кронштадт, Балтийский флот

После службы в Балтийском флоте Азат прошёл специальное переобучение в Москве, и в начале 1950-х гг. был направлен в Феодосию в филиал военного НИИ, который занимался разработкой новых видов вооружений для морской авиации.

Азат и Людмила, Москва, 1951 г.

В Феодосии Азат прослужил около 10 лет, после чего был переведен в головной НИИ, расположенный в Ленинграде. Весь последующий период его жизни и жизни его семьи прошёл в городе на Неве. Его работа в НИИ была связана с государственными секретами, поэтому он, естественно, никогда не рассказывал о сути своей работы, а я ему, по понятным причинам, никаких вопросов, связанных с этим, не задавал.

Меня, конечно, интересовал вопрос, знает ли Азат историю нашей семьи, тайну происхождения отцовской фамилии и всё, что связано с этим. Но  я  не задавал ему «лишних» вопросов и не ставил в неудобное положение. Хотя мне было ясно по отдельным репликам, что он что-то знал, хотя со мной об этом никогда напрямую не говорил. Лишь однажды,  уже в 1970-х годах, после очередного вояжа Сусанны в Париж к сестре Рае, я спросил Азата, не „вредят“ ли ему такие родственники. На что он мне ответил, что спецслужбы его постоянно проверяют, и они знают, что никаких контактов с родственниками за границей у него нет.

Инженер-капитан первого ранга Азат-бек Заир-Бек, 1986 г.

Как мне рассказывал мой племянник Владимир, сын Али, его отец якобы вообще не знал о том, что у него есть родственники за границей, и даже за это пострадал: несмотря на его заслуги как начальника учебного отряда атомных подводных лодок в Северодвинске, представления его к званию контр-адмирала и к почетному званию героя соцтруда были отклонены с резолюцией "неискренен".  Эти  документы Владимир якобы видел сам. Вообще  я думаю, что "органы" всегда всё знали ещё со времён, когда нашли Моню в Нижнем, но братьев не трогали и доверяли им секреты как участникам войны и многократно проверенным людям.

Сергей Заир-Бек, внук Азата  и мой внучатый племянник, которого я уже неоднократно упоминал  в этой серии эссе, рассказывал мне, что про родственников за границей он иногда слышал в доме у деда, но без подробностей, только то, что они есть, а один раз Азат даже резко прервал разговор, когда кто-то упомянул о его дяде, живущем в Штатах. При этом младший сын Азата, Сергей, т.е. дядя Сергея-младшего, говорил, что связь с этими родственниками Азат никогда не поддерживал.

Старший сын Азата, Измаил, как и его жена Елена, урожденная Иванова, в 1971 году окончили географический факультет Ленинградского пединститута имени Герцена.  После завершения учёбы Измаил работал учителем географии в школе.

Измаил Заир-Бек с семейным любимцем Лютиком, Ленинград, 1970-е гг.

Потом стал географом-экологом, защитил диссертацию, участвовал в изучении последствий аварии на ЧАЭС, ездил  в Припять.  Предполагают, что  он там получил большую дозу радиации, по возвращении из 30-километровой зоны у него вскоре стали проявляться болезненные симптомы, в частности, сильно выпадали волосы. В 90-х годах он  работал  на  гидротехническом  факультете  в Политехническом институте, ныне — Санкт-Петербурский политехнический университет им. Петра Великого («Политех»), вплоть до своей кончины от повторного инфаркта в мае 2001 г.

Младший сын Азата и Людмилы (Люси), Сергей, после окончания школы учился в Ленинградском кораблестроительном институте, потом работал на ленинградских предприятиях. Он умер от инфаркта в 1999 г.  Сергей не был женат и детей у него не было. Для Азат смерть Сергея была страшной потерей, ведь Сергей жил вместе с отцом, а Люся перед своей смертью в 1979 году просила его не оставлять Сережу. Сергей был похоронен на кладбище "Марьина роща" в Нижнем Новгороде, рядом с могилами своей мамы и бабушки Феты.

Жена  Измаила Елена после  окончания  института  работала  учителем в средней школе, затем вернулась в свою альма-матер, сейчас это Российский государственный педагогический университет. Защитила сначала кандидатскую, а затем и докторскую диссертации, доктор педагогических наук, профессор. Работает в РГПУ им. А.И.Герцена, занимается методологией педагогических исследований и другими проблемами педагогики.

Профессор РГПУ, д-р пед. наук Елена Заир-Бек

У Измаила и Елены — двое детей. После окончания школы старший сын Сергей (родился в 1971 г.) в 1988-1993 годах  учился в  альма-матер родителей — на географическом факультете Ленинградского пединститута им. Герцена. Работал учителем и консультантом в школах Петербурга, в Академии российского балета им. Вагановой, в 1997 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени «кандидат педагогическиз наук».

Сергей Заир-Бек с сыном Митей и племянником Тимуром, Москва

В 2000 г. переехал из Петербурга в Москву, работает в Высшей школе экономики, доцент, эксперт в области систем образования. Сергей женат на известной переводчице англоязычной прозы и драматургии Ольге Варшавер.

Ольга Варшавер

У супругов — сын Дмитрий (2001 г. рожд.), руководитель правозащитного проекта «Первый отдел», специализирующегося на делах о госизмене и шпионаже.

Дмитрий Заир-Бек, руководитель правозащитного проекта «Первый отдел»

Младший сын Измаила и Елены, Андрей, родился в 1975 году. Имя ему придумал его четырехлетний  братишка  Серёжа,  хотя мама хотела назвать сына Тимуром. Кстати, поэтому Андрей своего сына так и назвал, воплотив мамину мечту. Андрей учился на электроэнергетическом факультете петербургского «Политеха», по окончании которого работал по специальности на различных предприятиях Питера и Петрозаводска. Был женат, его сын Тимур (2001 г. рожд.) в настоящее время учится в магистратуре в альма-матер отца — в петербургском «Политехе».

Андрей Заир-Бек

25 января 2008 г. произошла трагедия: на переходе «зебра» у своего дома в Питере Азат был сбит грузовой машиной. Человек, прошедший всю войну, с первого до последнего дня,  отдавший  всю свою жизнь служению Отечеству, погиб в мирное время по вине шофёра-лихача. Он скончался на месте, не дожив двух месяцев до своего 85-летия. Прощание с капитаном первого ранга Азат-беком Заир-Беком проходило в большом зале питерского крематория. Были отданы воинские почести: в сопровождении почетного караула в зал внесли военно-морской флаг, за стеклянным  витражом  во дворе был выстроен взвод курсантов-автоматчиков, которые произвели прощальный салют из трех залпов. Урну с прахом Азата перевезли в Нижний Новгород и захоронили рядом с могилой его матери Феты, жены Люси и младшего сына Сергея на кладбище "Марьина роща".

Капитан первого ранга Алибек Заир-Бек умер в 2003 г., его жена Вера пережила мужа на 8 лет. Оба они похоронены на городском кладбище в Севастополе. Трагична судьба сына Алибека и Веры, Владимира Заир-Бека. Выпускник факультета международных экономических отношений знаменитого МГИМО, он с 1978 по 1997 год работал преподавателем, затем старшим преподавателем, а после защиты кандидатской диссертации - доцентом кафедры экономической теории в этом институте. Он - доктор экономических наук, профессор, академик РАЕН, академик Академии социального образования. Владимир ушел из жизни 24 августа 2018 г. при невыясненных обстоятельствах.

Профессор, д-р эконом. наук Владимир Заир-Бек

Его жена Людмила Романова — доцент, заместитель завкафедрой экономической теории в МГИМО. Сын  - Владимир Романов, студент факультета международных экономических отношений МГИМО.

Фотографии из семейного архива

Продолжение следует

Часть восемнадцатая.

 Непроходящая обида

     В двух предыдущих эссе этой серии очерков я рассказал о трех сыновьях Соломона Зейбера (Сулеймана Заир-Бека), которые были участниками Второй мировой войны, а один из них, Измаил, погиб в битве под Москвой зимой 1941 года. Два других сына, Азат и Али, пройдя всю войну и окончив знаменитое училище «Дзержинку», стали военными инженерами, служили в Военно-морском флоте СССР. Завершая истории жизни внуков семьи Зейберов, в восемнадцатой части этого цикла эссе я расскажу читателям о Даре, дочери младшего сына Зейберов — Исаака (Изи).

В тревожное военное время конца 1941 года Изя и его жена Роза находились в подмандатной Палестине. Предвидя возможное нападение Японии на Америку и, таким образом, втягивание её в мировую войну, правительство Соединенных Штатов не могло, тем не менее, гарантировать безопасность своим гражданам в Палестине, и им было предписано покинуть страну.

Роза Зейбер (1907-2003), мать Дары Перфит

Более того, Роза в то время была беременной, и врачи рекомендовали ей вернуться в США по медицинским соображениям. Поэтому Роза немедленно покинула Палестину и с большими сложностями, кружным путем через Сингапур, преодолев более 23 тысяч километров, возвратилась в Штаты, где 24 января 1942 г. в Манхэттене, Нью-Йорк, благополучно родила дочь, которую назвали Эллен Дара. Правда, имя «Эллен» использовалось в семье только до четырехлетнего возраста Дары.

По причинам, подробно изложенным в десятой части этого цикла очерков, Дара росла без отца, жила с матерью, сначала в съёмной квартире в Нью-Йорке вместе с родственниками  Розы - тётей Лили Собер-Шварц и дядей Сэмом Шварцем, а затем они купили дом в городе Уайт-Плейнсе, штат Нью-Йорк. Дара с большой теплотой и благодарностью вспоминает Сэма и Лили, которые очень помогли им с Розой в первые годы, когда они жили все вместе. Именно тетя и дядя привили Даре, по её собственным словам, чувство любви к семье.

Дара в возрасте четырёх лет, 1946 г

Интересно, что тётя Лили сочувствовала сионистскому движению и жертвовала крупные суммы на поддержку больниц и многие другие проекты в Израиле.

В 1947 году, когда Роза смогла  найти  работу  учительницы  английского  языка в средней школе на Манхэттене, они с Дарой переехали туда, сняв квартиру, в которой жили уже до  окончания  Дарой  учёбы  в  колледже. Напомню  читателям,  что Роза - дочь  младшего брата Семена Зейбера, Касриеля (Каспера) Собера (так трансформировалась его настоящая фамилия в Южной Африке), эмигрировавшего из Литвы в ЮАР (Кейптаун).

Сара Зобер (1882-1943) и Каспер Зобер (1876-1958), Кейптаун, ЮАР, ок. 1900 г.

В это время Каспер жил уже в Америке, а его жена Сара умерла, когда Даре было шесть недель, так что она свою бабушку по материнской линии не может помнить. А вот о дедушке Каспере, с котором она виделась в основном во время летних каникул, у неё сохранились самые теплые воспоминания. Её дедушка и бабушка по отцовской линии, Семен и Паулина Зейберы, погибли в Литве за полгода до её рождения.

Можно понять психологическое состояние брошенной мужем Розы и непроходящую обиду на отца девочки Дары, детство которой было омрачено безотцовщиной и непростым материальным положением семьи. Правда, по бракоразводному соглашению Изя Зейбер ежемесячно выплачивал алименты на воспитание дочери, а позже - частично оплачивал её обучение в колледже.

Как рассказывала мне сама Дара, ей посчастливилось с 1951 по 1954 гг. учиться в известной школе High School of Music and Art в Манхэттенне, где, в дополнение к обычным общеобразовательным дисциплинам, она изучала основы музыки и изобразительного искусства, что оказало серьёзное влияние на её дальнейшую судьбу.

Роза с дочерью Дарой, Манхэттен, 1952 г.

Затем, с 1955 г. она училась в Connecticut College for Women, частном гуманитарном колледже, расположенном в городе Нью-Лондон, штат Коннектикут.

Дара, студентка колледжа, Коннектикут, 1958 г.

После окончания колледжа в 1958 году Дара работала учителем изобразительного искусства в Нью-Йорке, затем художником и исполнительным секретарем Гильдии художественного творчества в Литл-Сильвере, штат Нью-Джерси, а также учителем для одарённых детей во Фрихольде, там же, в Нью-Джерси.

В 1960 году Роза с Дарой посетили Израиль. Для Розы эта поездка была, несомненно, встречей  с  юностью  через  четверть века, воспоминанием о тех временах, когда были счастье и любовь, когда её жизнь была прекрасна и казалось, что это продлится вечно... Вместе с тем, пребывание в Израиле было постоянным напоминанием о предательстве мужа и о большой семейной трагедии. Ципора Закс была еще жива и очень разволновалась, увидев Розу с уже взрослой дочерью. Любопытно, что Ципора сохранила какую-то посуду и даже очки, принадлежащие Розе. Эти вещи она брала с собой каждый раз, когда переезжала в другой дом. Она надеялась, что Роза однажды сможет вернуться за ними...

Эта поездка  в Израиль была очень интересной и содержательной. Дара смогла увидеть там многое, о чём раньше только читала или слышала: Иерусалим, Тель-Авив, Масада, Голанские высоты, Мёртвое море, Галилейское море, верблюды, пустыня и... необычайно вкусная еда. И ещё необыкновенное чувство того, что люди в Старом городе Иерусалима, на набережной Тель-Авива, просто на улице любого израильского городка, все они, вероятно, евреи. И это было замечательное чувство.

В июне 1962 года в Нью-Йорке Дара вышла замуж за Мартина Перфита, который работал в Совете по образованию Нью-Йорка, сначала учителем, а затем менеджером по делам школ для учащихся с особыми потребностями.

Свадьба Дары и Мартина, Нью-Йорк, 17.06.1962

В семье Перфит двое детей – сын Миха (родился в 1966 году) и дочь Тамар (родилась в 1971 году). Сын работает в фирме Universal Studios Food services в Калифорнии, а дочь Тамар, юрист по профессии, имеет адвокатский праксис в Бангоре, штат Мэн.

Во время своих отпусков Дара с Мартином постоянно совершали интереснейшие туристические поездки, география которых очень широкая: это и путешествие по Европе, и поездки на Аляску, в западную Канаду, Калифорнию, Ньюфаундленд и во многие другие замечательные места.

Выйдя на пенсию в 2001 году, Дара и Мартин переехали из Нью-Йорка в штат Мэн, расположенный в северо-восточной части США на границе с Канадой и известный своими  уголками  первозданной природы. Этот штат полюбился Даре и Мартину за красоту природы и значительно более спокойный темп жизни, чем в Нью-Йорке. Кроме того, им хотелось  быть поближе к дочери Тамар и ее семье, которая уже жила в г. Бангоре, штат Мэн. Сейчас семья Перфит живёт в собственном доме, расположенном в живописной местности в городке Авалон Хэмпден, пригороде Бангора.

Дара на веранде своего дома, штат Мэн

Но и находясь на пенсии,  Дара не сидит сложа руки, активно ведет общественную работу, занимается разработкой различных программ для пожилых людей, участвует в жизни местной еврейской общины.

Дара Перфит

Долгое  время мы с Дарой поддерживал связь друг с другом только путем переписки по  электронной и обычной почте, а моя первая личная встреча с ней состоялась в мае 2004 года при следующих обстоятельствах. В тот год мы с женой Риммой совершили долгожданную  поездку  в  Соединенне Штаты. Жили в пригороде Бостона Ньютонвилле, в уютном доме Ноэми и Ашера, наслаждались чудной природой окрестных мест, знакомились с достопримечательностями штата Массачусетс. В один из дней Ноэми организовала для всех нас семейную встречу. Совершив 250-мильный «марш-бросок» из штата Мэн в Массачусетс на машине, Дара и Мартин прибыли в Ньютонвилль, где и произошла встреча кузенов семьи Зейберов. Дочь Раи Ноэми, дочь Изи Дара и сын Мони Якуб, две двоюродные сестры и их брат смогли  наконец-то увидеться и обнять друг друга. Несмотря  на языковые проблемы (Дара и Мартин не говорят по-русски,  а мой  английский оставляет желать лучшего), это была незабываемая встреча, по-родственному тёплая и необыкновенно сердечная.

Встреча у Ноэми, май 2004 г.

Когда в 2022 году началось полномасштабное вторжение России в Украину, и в Европу хлынул поток беженцев, спасающихся от ужасов войны, большая группа еврейских беженцев из Украины оказалась в Ольденбурге, небольшом городе на севере Германии. Местная еврейская  община  организовала  для  них благоустроенное общежитие на 40 мест, где исстрадавшиеся люди смогли наконец обрести мир, покой и добрую заботу о себе.

Я рассказал об этом своей кузине Даре, и она близко к сердцу приняла проблемы и заботы еврейских беженцев, оказавшихся в Германии. Она не только пожертвовала солидную  сумму на дальнейшее  благоустройство  этого  общежития, получившего название «Бейт Ор хадаш» (Дом «Новый свет»), но и организовала публикацию обширного материала о работе ольденбургской общины и её активистов на интернет-сайте Центра изучения Холокоста и прав человека штата Мэн.

Заканчивая этот очерк о моей кузине Даре, сделавшей так много для того, чтобы этот цикл эссе о семье Зейберов появился на свет, о чём я подробней расскажу в следующем очерке, отмечу лишь, что её мать, Роза Зейбер, которая после того, как её бросил Изя, так и не вышла замуж, умерла в 2003 году на 97-м году жизни.

Фотографии из семейного архива

Продолжение следует