Моцарт и Сальери

 

Всё тело в лихорадке, то в огне.

Из шкафчика тебе достану яду,

О Моцарт милый. Смерть твоя в вине.

Смерть, Бог, тебе. Ведь не тому ты чаду

Благословенье нежное подал.

О, не тому грехи простил талантом.

Как много я добился, как стадал,

Чтоб умереть забытым музыкантом,

Чтобы погаснуть под лучом звезды,

Чтобы померкнуть в радуге созвучий.

О, Моцарт, ты же гений, знал бы ты,

Какие ты во мне сбираешь тучи.

Я не боюсь божественной расплаты,

О небо, я тебя боготворил,

Но будь же ты отныне трижды клято,

Его талант тебе я не простил.

Я обнимаю Моцарта, как друга,

И он ко мне протягивает длань.

Как кролик, он не ведает испуга

И, как дурак, смеётся. Перестань.

Я безмятежность сладкую нарушу

Ожогом яда в крови молодой.

Мне твой успех вонзает иглы в душу,

Недолго уж осталось, Бог с тобой.

Снимаю крышку с страшного сосуда,

Тянусь к вину, пока не видит он.

Теперь испей, перед лицом Иуды

Издай последний многозвучный стон.

И, может быть, из этого мгновенья

Я оперу назавтра напишу,

Я даже в смерти жажду вдохновенья,

Я музыкой и плачу, и дышу.

И выпил он, и хрип его раздался,

И умер на моих тугих руках.

Но нету озаренья, я остался

Всё так же, как и прежде, в дураках.

В крови моей уж тягостно музыке:

Убийцею не может быть талант,

И я кричу, и в сем зверином крике

Истратился во мне мой музыкант.

 

 

 

Поэт перед зеркалом

 

Безвкусица, вокруг одна безвкусица,

Не спрятаться, не смыться, не сбежать.

И рожа грязная моя чего-то куксится.

Ей что-то хочется. Но что? - Нельзя понять.

Ну, что ты смотришь на меня да ухмыляешься?

В душе моей серьёзный передел.

Друзья твердили: "Духом творчества питаешься!"

Так я питался, взял его да съел.

Ах, дать бы, гад такой, тебе по роже,

А жалко всё же: рожа-то своя.

Смотрю я на себя - мороз по коже.

Да разве ж этот недоумок - я?

Пальто и шапки молию изъедены,

Листы тетрадные прочерчены до дыр,

И муза убежала в отпуск, вредина,

А Пан уже принёс коньяк да сыр.

Шкафы квадратны все до безразличия,

Прямоуголен стих моим дверям,

От дома милого такого неприличия

Не ожидал, сказать хочу я вам.

Вокруг так серо, так уныло всюду.

Тут архитектор явно прогадал,

Ему б скорей построить чуду-юду

И получить бы премию в квартал.

А мне живи в подобном безобразьи.

Храни в сарае душу! - Не спешу!

Да я себе от ревматизма мази

Втираю дольше нежели пишу.

Ну, это, прямо скажем, издевательство

Над нашими, над честными людьми.

Отягощает душу обывательство.

Творить желаю, сколько не корми.

Вокруг смешно всё, глупо и нелепо.

Мысля куда-то спряталась, нейдёт.

И потолок навис, ну, вроде склепа -

Примета нехорошая... Вот-вот.

Вокруг смотрю - сплошная фанаберия:

Напыщенность сервантов, кресел шик.

Как это б расценил товарищ Берия?

Он к этому, должно быть, не привык.

Хочу писать томами, а не строчками,

Но я давлю по капле, словно кровь.

Да у меня ж по жизни с заморочками

 

 

 

 

Я жалею, что что-то не я написал

 

Я жалею, что что-то не я написал,

Я бумагу кромсал, я ступени лизал,

Но божественных фраз, слитых рифмой в хрусталь

Я душой не достал, что мне, в общем-то жаль.

Я ловлю музу-птицу за призрачный хвост,

Мне уже даже снится узорный помост,

Но слезятся глаза в свете яркого дня:

Все чудесные мысли прошли до меня.

И никак не могу я с собой совладать,

Я читаю стихи, начинаю рыдать:

Как красиво и точно подметил поэт.

Я смотрю в свой блокнот, и такого там нет.

Как Сальери, я Моцарту кинул бы яд,

Но ушедшие лица с надгробий глядят,

Усмехаясь над нищим из глуби веков,

И живу я на днище страны дураков.

Я талантом обманут, я в землю зарыт,

Я творю на погосте разбитых корыт.

Дай мне силу хоть что-то придумать своё,

Я же тело могиле отдам за неё.

 

 

Какая-то взаимная любовь!

А что ты на меня кричишь? Не надо!

Ещё два слова, точно в морду дам,

Ещё хоть писк и я уйду из стада.

Ты понял, парень? Как ты смотришь там

На то, чтобы (минутка есть пока,

Пока музА находится в отъезде)

Купить пельмени в лавочке в подъезде

И заморить большого червяка?

 

 

 

 

   Исповедь пса

 

Я - просто мелкая собачка,

И я бегу на запах твой.

Одна сердечная подачка

И невесомый взмах рукой,

И я ловлю его, о боже,

Я им одним дышать готов,

Воды не нужно, пищи тоже

В стране, где царствует любовь.

По всей расчёсан я по моде,

Помыты лапы, выбрит хвост,

Я при любой дурной погоде

Готов подняться в полный рост

И быть твоим зонтом и шляпкой,

Быть сапогами и ковром,

Быть самой тонкою перчаткой

И самым лёгким веерОм.

У ног твоих лежать камином,

Не обжигая, но горя,

Быть в чае у тебя жасмином,

Быть чаем, проще говоря.

А по утрам, постель взметая,

Тебя будить, лизать щеку.

О, госпожа моя святая,

Ну, брось же палку дураку,

Чтоб я за ней бежал, как ветер,

И счастье в том лишь находил,

Что я с тобой на белом свете

Гулял, дышал, любил и жил.

 

 

 

Здесь только ветер задувает свечи

 

Здесь только ветер задувает свечи,

Где нет тебя и жизни тоже нет,

Пыль на полу, обрывки пьяной речи,

И твой в кармане внутреннем портрет.

Сыр потолок, оборваны обои,

И лампы жёлтой еле брезжит свет.

Я помню миг, когда нас было двое.

Тут нет тебя и жизни тоже нет.

 

 

 

 

   Посвящение Н.

 

Я Вас прошу, не укоряйте,

Я в Вас влюблён, мой свет очей.

Как Вы летали в белом платье

Под люстрой в тысячу свечей.

Как Вы кружились по гостиной,

Как все смотрели Вам во след.

А Вы своею шалью длинной

Затмили мне весь белый свет.

Как я следил за Вашим взглядом,

Как я ловил движенье губ.

Мне только б оказаться рядом

У Ваших ног, у Ваших рук.

Скажите, помните ль Вы это,

Как замирал, увидев Вас?

А Вы промчались, как комета,

Всего за час исчезнув с глаз.

Хотел писать – я слов не знаю,

Я не решаюсь Вас спросить

О том, чего я так желаю.

Могли б меня Вы полюбить?

 

 

 

Меж серых бойниц появляются лица

 

Меж серых бойниц появляются лица,

И каменных лиц сердце очень боится.

Они недоступны в воздвигнутых стенах.

Они только дома стоят на коленах,

Они только близких обнимут сердечно.

Для всех остальных мерзлоты пласты вечной.

Постойте же, люди! Увидьте друг друга.

В соседе по поезду - доброго друга,

Во встрече случайной ищите надежду,

И горю откройте подёрнуты вежды.

Заботьтесь о людях, ведь доброго мало.

Зачем же бродить по дорогам устало

И серою массой от точки до точки

Влачить только органы печень да почки?

Смотреть, но не видеть, и слушать, не слыша.

Искать середину, дай Бог, но не выше.

Вы - люди, вы - Люди, очнитесь, начните,

Увидьте, откройтесь, да просто живите.

 

 

 

Мне в этом мире было лучше, чем в раю

 

Мне в этом мире было лучше, чем в раю.

Среди коллажа фотографий на стене

Я вижу ту, что сердце крепко щемит мне

Я узнаю свою любовь, я узнаю.

О, Бог мой, милая всё было так давно.

Тебе я первые цветы свои дарил

И никогда потом так пылко не любил,

С такой надеждой не смотрел ни в чьё окно.

Прости, мой ангел, все завявшие цветы.

Я всё ещё люблю тебя... Узнай же ты,

Что каждый день встаю я с мыслью об одном

И заливаю до ночи её вином.

Лицо иголками закрыла борода

И утекала невозвратная вода,

Рельеф чела разбит ущельями морщин,

Мне больше жить на этом свете нет причин.

У нас не будет ни венчанья, ни детей,

Уже немного стали волосы редей,

Но я люблю тебя и, тайну сохраня,

Ищу тебя, как ищут ночью светоч дня.

Прости меня за всё, любимая, прости,

Я издержался слишком на своём пути

Мне не уйти...

Живым из жизни мне постылой не уйти.

И я целую фотокарточку твою,

И слёзы горькие на милый глянец лью,

Сегодня я гроши последние пропью,

И девять дней потом я проведу в раю.

Все эти дни я буду вниз смотреть с небес,

Чтобы тебя увидеть, чудо из чудес.

Я в ад к чертям сойду с спокойною душой,

Поскольку вечность мыслью буду я с тобой.

Как там на небе ты потом мне напиши,

Я положу письмо в алтарь своей души

И, бесконечно улыбаясь и любя,

В котле молиться буду Богу за тебя.

 

 

 

 

Монолог

 

Рвём и мечем за жизнь, что есть мочи.

Гонит страх погребальных огней.

Сном мы делаем ночи короче,

Чтобы дни наши были длинней.

Мы сжигаем последние страсти,

Силясь с боем разбить бой секунд,

Будто бы в человеческой власти

Позже лечь в предназначенный грунт.

В голове лихорадочным пульсом

Мысль о скорой кончине стучит.

Мы идём одинаковым курсом:

Кто в вальгаллу, кто в рай, кто в аид.

Вместо веры и счастья земного

Толпы женщин и даже мужчин

Колят иглами тело сурово,

Опасаясь премудрых морщин.

Мы влачим неподъёмное бремя

Медицинских запутанных фраз.

Слишком много мы тратили время,

Чтоб его было больше у нас.

Оглянитесь, живите счастливо,

Полной грудью вдыхая часы.

Хорошо как. Как свято, красиво.

Как не внять зову этой красы?