Доброта, сердечность, отзывчивость — понятия синонимичные и значительные, но, увы, в наше время, довольно редко встречающиеся. Осмелюсь заметить: перечисленные черты характера, словно самые важные, недостающие фрагменты, встраиваются и доводят до совершенства пазл извечной картины, созданной для нас самим Создателем и наречённой прекрасным именем «Всепобеждающая любовь».  Очевидно, и другое: люди, обладающие такими качествами, всегда порядочны и человеколюбивы. Намного же чаще нам приходится натыкаться на высокие ухабины неприглядных людских поступков. И, словно в подкрепление нашей веры в прекрасное человеческое начало, уберегающее от досадных разочарований, нам дарованы удивительные встречи с необычными индивидами — проводниками тепла и света. Прикосновение к таким маячкам надежды даёт нам твёрдую почву на зыбкой трясине жизни, состоящей из множества скверных пороков.

   В далёком гостиничном прошлом, ваш покорный слуга занимал нелегкую и хлопотную должность администратора одной из гостиниц Мертвого моря. По службе, мне доводилось немало общаться с постояльцами. С некоторыми из постоянных наших гостей, со временем, невольно завязывались дружеские отношения.

   В один из дней, на пороге нашей гостиницы, появилась, на первый взгляд, несколько необычная семья в составе трёх человек: супружеской пары весьма преклонного возраста и крепкого высокого мужчины лет пятидесяти. Чем же она была необычна? В какой-то внешней непохожести. Мужчина почтительно обращался к старичкам «мама и папа», но почему-то на «вы». Супруги подслеповатые, глухонькие, чистенькие, с типично еврейскими чертами лица, ласково звали его «сыночек» и «Васенька».

   Сын совершенно внешне был не похож на родителей: русый, курносый, широкоскулый. Диссонанс ощущался даже в речи: отец с матерью прилично картавили; сын же чисто говорил по-русски. Однако, по-человечески сердечное общение, не оставляло сомнений в подлинном их родстве. Трудно было упустить из вида и то, что Василий смотрел на своих стариков как-то по-особенному тепло.

  При оформлении выяснилось: родители проживают в Израиле, Василий, прибыл в страну туристом, поэтому предъявил на ресепшен российский паспорт.

   В гостинице они прожили две недели, купались в море, отдыхали. Василий, держа пожилых родителей под руки, повсюду сопровождал их, не отпуская одних ни на минуту. Сын стремился предвосхитить все желания папы и мамы, беспрестанно предлагая приятные сюрпризы. Родители чувствовали себя неудобно: стеснялись, краснели, отнекивались, явно не желая утруждать Васю.

  Они стали регулярно, раз в полгода, приезжать в нашу гостиницу. Душевное отношение Василия к папе и маме не претерпело изменений, что не могло не вызвать во мне глубокую симпатию к этой, повторюсь, необычной семье. Их визиты к нам продолжались несколько лет с завидным постоянством. Мы подружились, но в длинные беседы не вступали.

   В один из приездов, на правах уже старых знакомых, я заметил Василию, что он внешне мало похож на родителей.

 — Вы, наверное, приемный сын? — довольно бестактно задал я вопрос мужчине.

 — Нет, вы ошибаетесь, я вообще им не сын, но мы самые близкие родственники, — ответил с легкой улыбкой Василий. — Если вы располагаете свободным временем, я всё подробно расскажу. С готовностью согласившись, я услышал от первого лица удивительную историю подлинной человеческой доброты и благородства души.

Мужчина начал неторопливо рассказывать.

 

Глава первая. Родители.

 

   Абрам и Соня познакомились на фронте. Он, молодой лейтенант-артиллерист, с первого взгляда влюбился в симпатичную юную связистку. Соня ответила взаимностью. Живых родичей у обоих не осталось совсем — без остатка выкосила проклятая война. Молодые твердо решили в будущей совместной жизни служить опорой друг другу и незамедлительно узаконили свои отношения у батальонного командира.

   Им повезло — они выжили на войне. Можно сказать, закончили войну почти невредимыми: у Абрама были лишь повреждены барабанные перепонки, обеспечившие ему частичную глухоту на всю жизнь, а Соня, вследствие осколочного ранения в голень, приобрела небольшую хромоту.

    После войны, отучившись в пединституте, помыкавшись в неустроенном общежитии, отправились по распределению учительствовать в далекий Сыктывкар. Корни у молодых специалистов были из Белоруссии, но возвращаться туда душа не лежала... Абрам начал преподавать в школе физику, а его жена Соня — русский язык и литературу. Они мечтали о детях, но Соня долго не могла забеременеть. К счастью, после десяти лет брака, на свет появилась дочь-красавица Лея.

   Девочка родилась в положенный срок здоровенькой. Родители, внимательнейшим образом рассматривая крохотную дочурку, каждый раз находили в ней родные черты своих убитых в войну родственников. Абрам настаивал на том, что Леа очень похожа на его маму Рахиль, Соня, не возражая мужу, была счастлива схожестью глаз дочери с глазами её любимого папы Рувима.

  Лея росла в окружении родительской любви и заботы. Интеллигентные, порядочные Абрам и Соня, тщательно оберегая дочь от грязи и пошлости, воспитали её правильно, вложив в душу Леи все лучшее, что было в них самих.

 

 Глава вторая. Дети.

 

   Судьба усадила Лею и Васю за одну парту в третьем классе. Большеглазая, тоненькая еврейская девочка с косичками, воспитанная, говорившая на каком-то другом, интеллигентном языке, покорила сердце здоровяка Васи. Способный к учебе, спортивный мальчик, родившийся и выросший в деревянном бараке в простой семье заводчан, крепко подружился с Леей.

   Познакомившись с родителями Леи, Вася стал бывать у них дома. Мальчик, по природе своей, был не глуп и не груб — родители Леи не возражали против их дружбы. Учились они хорошо. Вася заботливо оберегал Лею от дворовых и школьных хулиганов, повсеместно сопровождая и провожая после учёбы домой. В десятом классе, подарив девочке серебряное колечко, он, краснея и путаясь в словах, признался Лее в любви, предложив руку и сердце. Услышав в ответ взволнованное «я согласна», душа юноши от счастья вознеслась на седьмое небо.

   Родителям о своём решении влюблённые не сообщили, условившись подождать совершеннолетия. Окончив школу, Вася не смог поступить в ВУЗ с первого раза и ушёл в армию. Лея, наоборот, успешно сдав вступительные экзамены, начала учиться на экономиста.

   Армейская служба парня проходила погранвойсках в Средней Азии. Лея волновалась и с нетерпением ждала его возвращения. И вот, наступил долгожданный дембель, потом длиннющая дорога по нескончаемым рельсам — и, наконец, как в кино, счастливое окончание двухлетней разлуки — Вася в парадке, украшенной армейскими значками, в объятиях любимой Леи на перроне железнодорожного вокзала Сыктывкара.

 

Глава третья. Свадьба и последующие годы.

 

  С чемоданчиком в руке, прямо с вокзала, Вася отправился с невестой за благословением родителей. Абрам и Соня были ошарашены неожиданным для них известием о предстоящей свадьбе единственной дочери. Наученные горьким жизненным опытом, они спросили счастливого жениха: «А твои родители не возражают? Ведь Лея - еврейка. Подумай! Им может очень не понравиться». Молодой человек заверил Абрама и Соню, что его родители никак не смогут повлиять на твердое решение жениться. Мама и папа жениха, люди простые, категорически были против избранницы сына. Отец кричал на сына: «В нашем роду жидов не было и никогда не будет!». Мать, всхлипывая, горестно вопрошала: «Господи, за что?». Но Вася крепко стоял на своём: «Делайте, что хотите, решение моё твёрдое — не отступлюсь. Заявления в ЗАГС уже поданы».

   Василий насилу уговорил отца встретиться с будущим тестем — мать наотрез отказалась. Как ни странно, Абрам и Соня понравились отцу Василия Николаю. Выпив с Абрамом по сто грамм, они нашли общую для беседы тему: Николай, прошедший войну наводчиком сорокопяток, узрел во   фронтовике-артиллеристе Абраме родственную солдатскую душу. Просидев за столом всю ночь, крепко выпив, предавшись воспоминаниям военного лихолетья, они, ударив по рукам, решили породниться. Вернувшись под утро домой, Николай строго сказал жене: «Всё мать. Решено! Готовься к свадьбе. Ничего, что она еврейка. Не страшно. Девка она хорошая, правильная. Васька наш её любит. Она — его. А родители ейные — хорошие люди — за Родину кровь проливали — в тылу, по Ташкентам всяким, не отсиживались».

   Сыграв скромную свадьбу, молодожёны заняли одну из двух комнат квартиры родителей Леи. Притирок не случилось никаких: зять был покладист и быстро стал своим в доме. Зажили дружно, одной семьёй. Поступив на вечернее отделение университета, Вася устроился работать на завод, его молодая жена продолжила учёбу.

 

Глава четвёртая. Отъезд родителей. Новые возможности.

 

   Незаметно пронеслись счастливые пятнадцать лет. В начале трудных девяностых, Абрам и Соня, заручившись согласием дочери и зятя вскоре присоединиться к ним, выехали на ПМЖ в Израиль. Вася и Лея, оформив документы на выезд и сидя на чемоданах, вдруг передумали уезжать из страны.

  Все дело в том, что зятю удалось преуспеть в перипетиях новой жизни. Основав ещё в горбачевскую перестройку успешный торговый кооператив, проявив незаурядные деловые качества, Василий превратил небольшое предприятие в процветающую коммерческую фирму, устроив туда на работу и Лею. Отъезд отложили на неопределённое время. Абрам и Соня, искренне радуясь за успехи детей, довольствуясь частыми телефонными разговорами, на их переезд в Израиль не настаивали. К тому же, дети навещали их по два раза в год. Родители, проводив дочь и зятя, начинали нетерпеливо отсчитывать последующие шесть месяцев, в ожидании очередного их прилёта.

   В трудах - заботах, встречах - расставаниях, стремительно пробежали ещё пять лет. Одно огорчало: супругам бог детей не дал, и они уж было решились на приемного ребёнка, но случилось несчастье - тяжело заболела Лея.

 

Глава пятая. Болезнь.

 

   В начале симптомы надвигающейся беды были почти незаметны. Лея часто оставалась дома, жалуясь на слабость. Бледность, полное отсутствие аппетита, хроническую усталость супруги списывали на авитаминоз и переутомление на работе. Но, принятие витаминов и отдых в Сочи, не облегчили состояние женщины. Лицо её осунулось; прекрасные глаза её глубоко запали. В мучительном ожидании результатов проверок, изменилось и само выражение глаз — они смотрели на окружающий мир, на потерявшего сон Васю с настороженностью и печалью, словно предчувствуя свой скорый уход.

    Страшный диагноз — острый лейкоз, поставленный местными светилами, выбил у них почву из-под ног. Старый доктор, грустно сообщая Василию о вариантах лечения, порекомендовал, немедля ни дня, отправится на лечение в Германию. Придержав у двери мужчину за рукав, врач, не смотря в глаза, тихо сказал: «Впрочем, не стоит тратить деньги. Ваша жена обречена. Лечение не поможет. Год или два, не больше…». В ответ, увидев на минуту обезумевший от горя взгляд мужа, он спешно, бормоча извинения, отвернувшись вернулся к своему столу.

   Быстро собравшись и вылетев в Германию, Супружеская пара, скрыв всё родителей, вступили в яростное сражение с раком. На первых порах, лечение дало положительные результаты, болезнь на время отступала. Супруги возвращались домой в Сыктывкар, ожидая следующий курс химиотерапии. Они много времени проводили вместе, стараясь не вспоминать о болезни. Спустя два года отчаянной, но безуспешной борьбы,  Лея тихо умерла в одной из немецких клиник.

 

Глава шестая. Семья.

 

   Василий был безутешен. Горе раздавило его всей тяжестью. Он не знал, как сообщить родителям страшную весть. Абрам и Соня и так сильно недоумевали по поводу их двухлетнего отсутствия в Израиле. Заботясь о родителях, Лея запретила мужу сообщать родителям что-либо о состоянии её здоровья. В последние дни она попросила мужа не оставлять родителей, всячески поддерживать после её ухода.

 И вот однажды, собравшись с духом, он позвонил тестю.

 — Вася, как я рад тебя слышать!  Как ты? Как Леечка? Мы ждем — не дождёмся увидеть вас. Когда прилетаете?

 — Папа, — еле вымолвил Василий, — Леи больше нет. Закатилось наше солнышко — некому больше светить. — И, в голос, зарыдал в телефонную трубку.

  После долгой паузы, на другой стороне телефона, убитый горем вдовец услышал тихий голос Абрама.

 — Прилетай к нам, сынок.  Леечку, пожалуйста, привези к нам. —  Вместе поплачем.

   Василий, как во сне, вылетел с телом Леи в Тель-Авив. Потом были похороны, шив'а. Старики купили себе участки рядом с могилой Леи. Работник «Хеврат Кадиша» маленького южного городка, в просьбе Василия продать ему участок подле жены, вежливо отказал, объяснив галахическим запретом хоронить евреев и неевреев в соседних могилах.

   Месяц вдовец почти не вставал с кровати. Из дома выходил только на кладбище, где, стоя у могилы любимой, выплакал всё сердце. Слушая кадиш на открытии памятника Лее, Василий пообещал сам себе никогда не оставлять папу и маму — своих Абрама и Соню.

 

Глава шестая. Послесловие.

 

Слово своё Василий сдержал. Он продолжал раз в полгода навещать родителей жены. Каждый раз приезжал на целый месяц. Вдовец надевал кипу, брал охапку белых роз и вместе, держась за руки, они шли к могиле Леи на кладбище. Потом бывший зять увозил Абрама и Соню из городка и месяц путешествовал с ними по стране.

   Материальное положение позволяло ему арендовать комфортабельную машину, оплачивать проживание, спа-процедуры в дорогих израильских гостиницах, возить родителей на экскурсии. Василий, как мог, оказывал внимание старикам, пытаясь как-то заменить им умершую дочь. Вопрос устройства собственной личной жизни его вообще не занимал.

   Что тут добавишь, друзья? Поступок моего знакомого был незауряден — подобное отношение к родителям покойной жены — большая редкость в наши дни. Искренне тронутый рассказом, я воскликнул:

— Я почти не встречал таких людей как вы. Уверен — добро вернется вам в стократном размере!

 —  Что вы, Миша, — возразил Василий, — Я делаю то, что должен. Видите ли, я прожил с Леей самые счастливые годы моей жизни. Я никогда не оставлю её родителей.

   Мы ещё много раз встречались и сиживали вместе за одним столом. После моего увольнения с работы, видеться мы перестали.

    Вероятно, уже давно Абрам и Соня упокоились подле Леи и в последний путь их провожал их зять Василий. Вне всякого сомнения, он продолжил приезжать в Израиль, чтобы навещать и ухаживать за их могилами.

   Я многим рассказывал о нём. Встречая туристов-его земляков, полушутя говорил, что в их городе живут исключительно добрые люди, потому что с одним из них, Василием — добрым человеком из Сыктывкара, мне выпала честь быть знакомым.

 

© Михаил Гурджи

*****************