РАССКАЖИ ДРУЗЬЯМ
Борис Левин
Божественная власть любви
(библейская драма)
Действующие лица
ИАКОВ – глава рода, 107 лет.
РАХИЛЬ – жена Иакова, младшая сестра Лии.
РУВИМ – сын Иакова и Лии, 23 года.
СИМЕОН – сын Иакова и Лии, 22 года.
ЛЕВИЙ – сын Иакова и Лии, 21 год.
ИУДА – сын Иакова и Лии, 20 лет.
ИССАХАР – сын Иакова и Лии, 18 лет.
ЗАВУЛОН – сын Иакова и Лии, 17 лет.
ДИНА – дочь Иакова и Лии, 16 лет.
ИОСИФ – сын Иакова и Рахили, 16 лет.
ЕММОР – князь города Сихема.
СИХЕМ – сын Еммора.
ВАЛЛА – служанка, рабыня Рахили.
ЗЕЛФА – служанка, рабыня Лии.
ГОЛОС БОГА – голос самого Иакова.
СЛУГА ИАКОВА.
ВОИНЫ ЕММОРА И СИХЕМА.
СЛУГИ И РАБЫ ИАКОВА.
АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Шатер.
Иаков и Рахиль. Входит Иосиф.
Р а х и л ь:
Иосиф, кто тебя обидел?
И а к о в:
Иосиф, чем ты огорчен?
И о с и ф:
Отец, на днях во сне я видел...
Р а х и л ь:
Ах, вот зачем задумчив он!
И а к о в:
Сынок, сейчас мы пастухи.
Но помни Божии слова.
Отец их слышал, дед… Грехи ль
Виной тому, что голова
Ни Исаака, ни моя
Не вознеслась над остальными?
Здесь меда, молока моря –
В обещанной земле мы ныне.
Но – власть?! И ты, сынок
Будь изворотлив, незаметен,
Ищи лазейки, думай впрок…
Как я, – не жди судьбы отметин.
За чечевичную похлебку
Мне братец продал первородство.
Он думал – шутка. Нет! Уловка...
И сослепу – тут благородство
Нам рано проявлять – меня
Вместо него отец благословляет...
И уж решенья не менял...
Одиннадцать сынов... Ох, зря я
Благословил Рувима на наследство.
(обращается к Рахили)
Как мог я поспешить, Рахиль?!.
Ну что же, снова средства
Я изыщу. Добры, плохи ль
Окажутся в глазах потомков,
Коль дело будет свершено –
Иосиф не останется с котомкой –
То Господу угодное оно!..
А то, что сын твоей сестры –
Мой первенец, – неважно.
Мой выбор изначально – ты.
Р а х и л ь:
Иаков, кнут судьбы над каждым.
И без того почти семь лет
Ты от меня ждал сына.
Мне горе заслоняло свет.
И думала, не жить мне, сгину.
Шесть сыновей дала сестра,
По двое – от рабынь!
Луне молилась до утра,
Днем – солнцу… Все – полынь!
И вот – от Бога – наш Иосиф!
И а к о в:
Да, наш. Но ведь не первый!
Р а х и л ь:
А мы вновь Господа попросим.
И а к о в:
Придется все ж, наверно,
Самим исполнить Божью волю,
(поворачивается к Иосифу)
Что узнаем во сне…
И о с и ф:
Так я продолжу?.. Снилось поле
На днях так ясно мне…
И а к о в:
Я говорил недаром о наследстве…
Вот ты умен, на всех доносишь.
Красив весьма... Тщеславен с детства.
Одежду ты ведь аккуратно носишь,
А за словами не следишь.
Ну, что это: «На днях я видел сон».
На днях! И – сон! Молчишь?
И о с и ф:
Смиренно ждал вопроса. Сон
Я видел днем. Обед был. После
В тени смоковницы заснул...
Р а х и л ь:
Бедняжка! Надо было возле
Масличных древ.
И о с и ф:
Там ветер дул.
И мне приснилась жатва. Поле.
Снопы мы вяжем. Вот мой сноп…
Он, видимо, по Божьей воле…
И а к о в:
Ты Бога слышал?! Стоп, стоп, стоп.
Он и тебе сказал про землю,
Что обещалась в царство нам?
И о с и ф:
Отец, я вам смиренно внемлю,
Но молод я служить богам...
И а к о в:
Каким богам?!. Мы их зарыли, –
Кумиров всех под дубом враз.
Иль это мать?
(поворачивается к Рахили)
Ужель Рахили
Напомнить надо, Слово – в нас.
Забыла, кто отверз утробу,
Как голос внутренний сказал:
«Зачни!». И зачала.
(говорит обоим: Рахили и Иосифу)
Потрогать
Кумиров можно. Да – металл.
А ведь безмолвны! Слово ж – сила!
Наш Бог не видим?
(показывает рукою вокруг)
Всюду, вот!
Живой! Хоть сам сойдешь в могилу,
А он живет. В живых живет!
Р а х и л ь (Иакову):
Ну, успокойся. Да, украла
Отцовских идолов. Постой!..
Но одного-то Бога – мало.
Во сне лишь виден твой герой.
И а к о в:
Мой!?.
Р а х и л ь:
Наш, наш...
И а к о в:
Наш, то-то!
Дед Авраам увидел первым
Во сне Господнюю работу:
Как искушен был, как был прерван
Искус сей. За руку вела
С ножом над сыном Исааком
Господня воля. То дела
Во сне – Его!
(показывает рукою вверх)
Иль я собакам
Оставил идолов от слабости ума?
Наоборот! Подумай...
Р а х и л ь:
Милый!
Да, убедилась я сама:
Не только ты – Господь дал сына.
Иосифа ждала семь лет.
Уж Господа я не отрину.
Ему молилась. Вот – ответ!
Хоть верила – наполовину.
Ведь я до этого считала,
Что впечатлителен ваш род:
Твой дед, отец и ты немало...
На жизни только сотый год
Наследника дождался Авраам.
И сын его – отец твой Исаак
Лет двадцать ждал. Да ты и сам…
Любвеобильны вы, вот как:
Готовы многие ждать годы
Потомство от любимых жен.
Вот в чем видений всех природа –
Бог, он любовью окружен.
А ты, Иосиф, не влюбился ль?
И о с и ф:
Смиренно отвечаю: да.
А только вас люблю… Но снился
Мне странный сон... Смутил тогда
Мой ум младой. От сводных братьев
По одному собрались в круг
Снопы. Мне поклонились… Врать ли,
Поведать братьям? Обозлятся вдруг?
Р а х и л ь:
Иаков, видишь, злое семя...
И а к о в:
Мое и – злое? Вот те раз!
А может, это ваше племя?
Да, точно, сеял – я, но в вас!
Рожали ж – вы. И нечего!
Ты, Лия, Валла, Зелфа…
Зла не держу, но к вечеру
Всегда мне горько. Взял-то
Тебя, проснулся – Лия,
Твоя сестра родная!
Р а х и л ь:
Отец мне срезал крылья,
Лишил земного рая.
И, может быть, от горя
Я долго не рожала.
Хоть по отцовой воле –
Но путь – перебежала!
Рувим, ее сын – первенец.
Украла твою силу.
А наш Иосиф, наш венец
Во снах страдает, милый!
(обнимает Иосифа)
И о с и ф:
Да, мама и отец мои,
Вот видел ночь во сне я.
Луна и солнце, звезд рои...
И а к о в:
Луна – Рахиль, а с нею...
Р а х и л ь:
Ты – солнце. Мы: муж и жена.
И о с и ф:
Одиннадцать звезд ярких –
Как будто в чем моя вина...
И а к о в:
Мои то дети, Господа подарки…
Р а х и л ь (в сторону):
Подарочки мне в печень.
А отчих как похитила богов,
С тех пор потухли печи
Троих моих врагов:
Сестры и двух служанок.
Им идолы важнее Бога,
Милей супружеских лежанок.
К Веельзевулу им дорога!
И о с и ф:
Собрались все они ко мне
И поклонились вместе
Почтительно...
И а к о в:
Как? Солнцу и луне
Оказывать ты знаки чести
Должен!..
Р а х и л ь:
Но это только сон!
А всякий сон – от Бога.
Уж ежели в цари пророчит Он
Иосифа, то согласись – немного
Бог требует от нас: поклон.
(кланяется Иосифу)
И а к о в (возмущенно-укоризненно):
Рахиль!
(уводит Иосифа)
Р а х и л ь:
Унижусь я не так,
Чтобы вознесся он!
СЦЕНА ВТОРАЯ
Шатер
Рахиль одна
Р а х и л ь:
Да, наши боги и Господь –
Они неразделимы.
Один Он создал кровь и плоть:
Евера, Ноя с Симом.
Вдохнул Он душу-то во всех:
Кровь в кровь перетекает.
Но – где-то горе, где-то смех,
Всеобщего нет рая...
Да, мы Семиты, меж собой
Весьма миролюбивы.
И не допустит Бог разбой,
Убийство... Всё красиво
Устроено меж нами так!
И не судья брат брату.
Но ведь живет вокруг и враг!?
Тогда пойдем обратно...
Кому Господь дал этот мир?
Семитам иль Хамитам?
Вот тут рассудит лишь кумир.
Все ясно и открыто:
Мой идол помогает – мне.
Врагу же он – помеха.
И враг спокоен на войне,
Дав жертву для успеха
Лишь истукану своему...
Стоит Господь среди богов,
И преклонились все Ему:
Кумиры наши и врагов.
Все, как у нас, людей:
Есть царь, есть судьи и народ.
К царю пробиться? Это где
Такое видано? Так вот –
Есть идолы, кумиры есть.
И как без них прожить?
Несчастий у людей не счесть…
(достает фигурку бога)
Богов же можно приложить
Ко всем болезненным местам.
(целует фигурку бога)
А урожай, приплод и дождь?
Господь все это должен сам?
Нет, каждому есть делу – вождь!
(озабоченно уходит)
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
На открытом воздухе возле очага.
Вдали виден город. Валла, сидя,
толчет зерно. Зелфа печет лепешки.
В а л л а:
Эй, Зелфа, дай зерна немного.
З е л ф а:
Сейчас... Лепешка подгорит.
В а л л а:
Ну, что ты смотришь на дорогу?!.
Да, там вдали что-то пылит.
Уже к нам, верно, за едой.
З е л ф а:
Опять Асир, чуть что – Асир.
В а л л а:
Он среди братьев – молодой...
З е л ф а:
Но ведь не самый. Моих сил
Смотреть на это нету.
Все вроде братья. Сын есть сын,
А ведь сживут со свету
За то – отвечу, ты спроси… –
Кухаркин сын, кухаркин...
В а л л а:
Ну, Зелфа, я-то вот молчу,
Хоть я тебе товарка.
И грех роптать. Несешь ты чушь.
Ну разве тебе мало?
Два сына! Сам наш господин –
Отец их!
З е л ф а:
Слушай, Валла.
И у твоих отец один –
Хозяин наш единый.
Все ж дело только в госпожах.
Дана Рахили ты в рабыни,
Я – Лии. Они-то на ножах.
В а л л а:
Ну ладно, «виноваты» мы?
Но дети тут причем?
Асир твой?.. Все же не рабы
Они...
З е л ф а:
Да, каждый наречен
Как сын, хоть мы рабыни.
Открой глаза...
(в сторону)
Сейчас устрою!
(Валле)
Рахиль хотела в твоем сыне
Иметь победу над сестрою.
Ты на колена ей рожала?
Так сын – её. Второй сын – тоже.
(Стук копыт. Зелфа берет лепешки, уходит)
В а л л а:
Смеешься над собой! Ты жало
Вогнала в сердце мне. О, Боже!
Я отплачу тебе, змея!
(Зелфа возвращается)
З е л ф а:
Повез лепёшки братьям.
Недалеко пасут… Земля
Тут вся в лугах. И дать ее
Пообещал Господь Бог господину.
Здесь мед и молоко, что реки.
Лишь Хананеев чуточку подвинуть.
(показывает на город)
Ведь сей народ – совсем не человеки…
Ты знаешь, где-то здесь Содом
Цвел двести лет назад.
Но был развратен каждый дом –
В почете был там …
(шепчет на ухо)
Мужчины брали там мужчин
В утеху друг пред другом...
В а л л а:
Вот ужас-то, хоть закричи.
З е л ф а:
Да, злы они, подруга.
И десять праведников в нем
Не отыскалось даже.
Всех поглотил вулкан огнем.
Бог, видно, был на страже.
В а л л а:
А я слыхала, старый Ной,
Проспавшись от винца,
Пять сотен! лет назад стеной
Разгородил сердца
Потомков бравых братьев двух
Всех против Ханаана...
З е л ф а:
Да, знаю, знаю этот слух
Про Сима и про Хама.
Потомки Хама здесь живут:
Злодеи – Хананеи.
Вон город их, Сихем зовут.
Уйти б от них скорее.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Возле шатра.
Иаков и Иосиф
И а к о в:
Ты понял, мой любимый сын,
Господь – кто, и что – боги?
Господь повсюду и один,
А идол – при дороге
Или в котомке, коль божок
Росточком невелик.
Ты был в Сихеме? Как высок
Ваал, и грозен его лик!
А мы живем не в городах,
И нет у нас высот.
От Евера во всех родах
Мы кочевой народ.
Чем на врагов нагоним страх?
Ведь идолы богов
С высот грозят развеять в прах
Атаки пастухов.
А побеждает на войне,
Лишь тот, кто вызвал страх.
Мой же Господь живет во мне –
Мой меч в Его руках!..
Что означает «Господь Бог»?
Он в каждом и един.
Понять лишь Авраам наш смог,
Что Бог – не господин,
Сидящий где-то в небесах,
На высоте, иль в храме…
Не в бороде и не в усах,
Не в нимбе – только сами
В себе мы мудрость познаем,
В себе находим силы.
И Бога в том мы узнаем,
В ком есть все это, сын мой.
И о с и ф:
Отец, как просто – Бог во мне?!
В тебе! И в моих братьях!
С нами Господь,
(берется за рукоятку меча)
и
(выхватывает меч)
быть войне!
Заставим их убраться!
И а к о в:
Остынь, сынок. Хоть братья все,
Как ты живут под Богом.
А злоба дремлет и в… осе,
Но силы в ней не много.
Нельзя нам начинать войну
И сотни лет спустя.
И о с и ф:
Отец, нам сила ни к чему:
Бог есть, и всё – пустяк.
Давай начнем с Сихема в ночь.
Во мне... Я сам, как Бог...
И а к о в:
Сынок, пусть даже превозмочь
Коварством ты б их смог, –
Падет Сихем, а дальше что?
Ведь хананеев много...
Причин их ненавидеть – сто.
Но даже помощь Бога
Нас не спасет от мести.
Вот если бы нашелся повод
Такой, чтоб делом чести
Нам было ... уничтожить город...
И о с и ф:
А-а... Так же и с Содомом
Наш поступил Владыка?
Сжечь сразу всех задумал
От мала до велика.
Но замысел свой воплотил
Не сразу, а тогда,
Когда свой образ во плоти –
Двух ангелов...
И а к о в:
Да-да!..
Двух ангелов, лицом прекрасных
Двух молодых мужчин
Направил в город не напрасно –
Подверг их нападению в ночи...
А ну-ка Дину позови.
(Иосиф уходит.)
Цветок не зря растил.
Коль счастье наше на крови,
То хватит моих сил
Ради любви к Рахили
Дать в жертву Лии дочь.
Бог Аврааму силу
Во сне дал. Тут не ночь...
Но для Иосифа готов,
Господь, себя сразить.
Все – ради будущих цветов.
Пусть: корни их – в грязи!
СЦЕНА ПЯТАЯ
Поляна возле городской стены
Девушки Сихема водят хоровод
Д е в у ш к и (поют):
Хвала Ваалу и Астарте,
Хвала богам Сихемским!
Нам девичью красу оставьте,
Когда лишите девства.
(смеются)
Себя Астарте посвящаем –
Сегодня и навеки.
Мы с утренней звездой познаем
Божественное в человеке.
Мы встретим вечер вместе с нею
И утреннюю зорьку…
(одна из девушек выкрикивает:)
Не только с ней – а с кем успеем:
Вон, парни смотрят зорко!
(все смеются)
Ты суженого дай, Ваал мне.
Астарта, дай приплода.
(смеются)
Вы нас сюда теперь созвали,
Чтоб множить силу рода!
(кричат, визжат, смеются)
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Городская стена Сихема.
На стене Сихем и воины.
К ним подымается Еммор.
Е м м о р:
Сын, время подошло тебе
Продолжить род наш славный.
Невесты – там, ты – на стене.
(и – насмешливо)
Иль «меч» твой неисправный?
С и х е м:
(непроизвольно хватается за меч)
Отец, мой меч всегда готов.
Но свадьба-то – не шутка.
Жена полжизни съест. Годков
Мне жалко – вот в чем штука!
(воины смеются)
Е м м о р (насмешливо):
Сейчас ты молод и здоров,
И сам себе – защита.
Но если б я – только коров,
(воины смеются)
Ты был бы – у корыта.
(воины хохочут)
С и х е м:
Отец, все знаю. Но поверь,
И я бы множил силу
Сихемов рода. Только дверь
Закрыта в душу. Милой
Не вижу я среди своих,
Что пляшут и смеются.
В о и н ы:
Идут, смотри!
Е м м о р:
На тех двоих?
С и х е м:
Евреями зовутся?
Сыны Евера – скотоводы,
Пастух на пастухе.
Мне мерзок дух сего народа.
Мой меч в моей руке
Давненько кровью не омыт.
Ваал ждет подношений.
(смотрит на идущих)
Да это женщины, а мы...
В о и н ы:
Ждем твоего решенья!
Е м м о р:
Я плохо вижу, но одна
Как будто миловидна...
В о и н ы:
Подходят ближе...
С и х е м:
О! Она
Достанется мне, видно.
(Сихем и воины сбегают со стены)
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Луг
Идут Дина и Валла
Д и н а:
Скажи мне, Валла, почему
Не с маминой служанкой?
В а л л а:
Ну, Дина, моему ль уму…
Д и н а:
Ах, как же это жалко,
Что нет сестричек у меня.
Как скучно все одной…
В а л л а:
Вот господин, тебя любя,
Отправил... Под стеной
Ты видишь девушек. Они
Тебе даны в подружки...
(в сторону)
Астарте отданы их дни
Со дня сей заварушки.
О, если б ведала, о чем
Поют они, что кличут,
То брата ты взяла б с мечом –
К мольбам здесь безразличны.
Д и н а:
Ты слышишь, Валла, что кричат:
Дай, господин, нам мужа?
Пожалуй, нам от сих девчат
Держаться дальше нужно.
Еще мой дед отцу зарёк
Родниться с Хананеями...
В а л л а (в сторону):
Сейчас получишь ты урок,
Как трудно быть Евреями.
Д и н а:
Ой, Валла, воины бегут
От стен Сихема к нам!
В а л л а:
Не бойся, пляски будут тут.
В о и н ы (слышны их голоса):
Лови! Хватай! Она!
Д и н а (мечется):
Куда ты, Валла, побежала?
В а л л а (убегая):
Прими обратно, Зелфа, жало!
СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Луг возле городской стены
Лежат Сихем и Дина
С и х е м:
Моя голубка,
Мой цветок,
Моя роса,
Моя краса,
Мой персик,
Мой ты виноград,
Мой ветерок,
Мой свет луны
И солнца. Рад,
Я рад, я рад.
Я счастлив.
Сам теперь не свой.
Я – твой,
Я – твой,
Я – твой,
Я – твой.
Д и н а (приподымается):
Мне было больно, но слова...
И эти жгучие глаза...
В них растворяюсь. Голова
Кружится.
С и х е м (приподымается вслед за Диной):
Мошка в волосах...
Вот так и я.
Опутан.
Всё.
Я мотылек.
Меня трясет.
Огонь,
Огонь
Во мне горит.
Я – сам Ваал.
Мне говорит
Какой-то голос неземной.
Во мне,
Во мне он. Это мой
Ваал, мой бог!
И это – я?!.
Я – пьян. А рог
С вином не брал.
Я – тут.
И я – вокруг. Обнял
Весь мир.
И мир в моих ногах
Лежит и смотрит.
Я же – прах.
Она – богиня...
Ты – Астарта?
Твои глаза, как небо сини.
И как озера голубы.
И глубоки, как два колодца.
Ярки, как солнце. Ручейки
Не так игривы.
Вольно льется
И речь твоя.
В губах твоих
Вся моя жизнь.
Скажи мне: «Да».
Будь мне женою
Навсегда.
Да, навсегда.
Не скрою то,
Мы – Хананеи,
Вы – Семиты.
Ну так и что?
Тебя люблю –
И все забыто.
Есть только ты и я.
А я – есть ты!
Ты мое сердце,
Звездочка,
Рассвет,
День, ночь
И вновь рассвет.
Волна,
И на ней лодочка.
И рыбка... Дай ответ.
Вот видишь, как тебя люблю:
Даже прошу согласья.
А речь бессвязную мою
Подняли б на смех. Глас я
Богов услышал – овладел
На празднике Астарты
Тобой. Других уж нету дел:
Я пьян тобой... А – ты? А – ты?
Меня ты любишь?
Д и н а:
Да, горю,
Как жертва я для Бога...
Ой, что? Не то я говорю!
Люблю? Люблю? Не много
Я знаю о любви... Да, нет –
Люблю отца и мать,
Цветы и солнце, и рассвет,
И братьев обнимать...
Но так – чтоб молнии во мне,
Чтоб звезды среди дня...
Гореть, как будто на огне...
Люби еще меня!
АКТ ВТОРОЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Шатер.
Иаков и Валла. Валла шепчет на ухо Иакову.
Входят сыновья Иакова. Валла выходит.
С ы н о в ь я:
Вам мир, отец! И мир в наш дом!
И а к о в:
Приветствую и вас.
Но только мир сейчас – кругом,
А нам Господь припас...
(вздыхает)
Беду.
С ы но в ь я:
Отец, на пастбище покой,
И скот у нас весь цел...
И а к о в:
Не весь. Овечку зверь лихой
Схватил, терзал и ел,
(братья переглядываются)
И покалечил навсегда...
Мне позовите Дину!
(один сын выходит)
Что наш закон гласит, когда
Девица в том повинна,
Что свой цветок не сберегла
Для племени Евреев?
С ы н о в ь я:
Коль с необрезанным легла?
Убить! Убить скорее!
(входит Дина и один сын)
И а к о в:
Вот та нечистая овца –
На суд вам отдаю.
Ну, что молчите? Иль отца
И седину мою
Вы предадите на позор?!
Д и н а:
Отец, позволь ответить.
Звала на помощь. И ты зол
Напрасно. Бог на свете
Всё видит. Валлу расспроси...
(Мгновенно появляется Валла)
И а к о в (Валле, тихо):
Твой камень будет первым.
(громко)
Свидетельствуй!
В а л л а:
Прости, прости,
Мой господин! Наверно...
(в сторону)
Ох, не могу я камень в руку,
И грех на душу взять.
Бог должен наказать гадюку,
Но я ведь тоже – мать.
(Иакову)
Наверное... кричала Дина.
Кричали небеса!
(падает на колени)
Моя вина наполовину...
Входит слуга
И а к о в:
Что там за голоса?
С л у г а:
Князь города Сихема с сыном.
И а к о в:
Еммор и сам Сихем?!.
Останьтесь дети.
Все уходят, кроме Иакова и сыновей.
Душу вынул.
Теперь пришел зачем?
С ы н о в ь я:
Убить! Убить волчонка надо!
И с ним всю волчью стаю!
И а к о в:
Остыньте дети. Все мы рады б…
Но вот, что точно знаю:
Мой дед, отец – все малодетны.
Плодитесь вы быстрее.
Земля дана нам по обету,
Но не для трёх Евреев!
С л у г а:
С Еммором сотня молодцов...
И а к о в:
Вот видите. Впусти!
И о с и ф:
А как же «Бог наших отцов»?
«Рука»? «Страх»? «Меч»? Прости,
Ты говорил...
И а к о в (обрывает):
Что нас немного!
И только силой не добьешься царства.
Ты все в себя возьми от Бога:
И ум, и хитрость, и коварство...
Входят Еммор и Сихем.
Е м м о р:
Приветствую, вождь всех Евреев!
Молчишь? А я с добром.
И а к о в:
Ну да... Куда уже добрее...
Е м м о р:
Мой дом – теперь твой дом!
Вот сын, Сихем, наследник
Мой. Он сейчас – купец.
У вас – товар...
С ы н о в ь я:
Последний
Он день живет, подлец!
С и х е м:
Мой господин, дай Дину
Мне в жены. Люба мне!
Все дам я господину.
С ы н о в ь я:
Дай – жизнь! Сгори в огне!
С и х е м (прижимая руку к сердцу):
Такой пожар бушует в нём, –
Когда б вы знать могли, –
То не грозили бы огнем…
С и м е о н (насмешливо):
Вот – и в глазах огни…
Л е в и й:
Того гляди, сожжет наш дом…
С и м е о н (тихо):
А может, мы – его?..
(Симеон и Левий перешептываются)
С и х е м:
Да, хоть убей, но лишь потом –
Сейчас мне всё легко…
Увидеть Дину на мгновенье,
А там – прощай душа:
Лети Ваалу на съеденье!
Е м м о р (Иакову):
Господь вам разрешал
Брать в жены Ханаанок.
Твой брат…
(Иаков морщится)
Тут нет греха.
Всё будет без обмана –
Есть выкуп. Не плоха
Земля наша. Обширна.
Живите вы на ней.
Пасите скот свой мирно –
Здесь до скончанья дней.
И о с и ф:
Земля? Подумать можно...
Всё, как Господь сказал!
Р у в и м:
Не всё: сказал – размножить…
С и м е о н:
Народ наш крайне мал.
Л е в и й:
Бог землю обещал сию,
Когда нас станет много...
Е м м о р:
Кто обещал страну мою?!
Бог? Ну, от такого Бога
Не отказался бы и я...
С и х е м:
Отец! О чем здесь спор?!
Ведь наша возрастет семья.
И наш Ваал хитер:
Принять Евреев Бога –
Ваалу в чем беда? –
Тогда не станет трогать
Их Бог нас никогда...
(обращаясь к Иакову)
Дам руку я на отсеченье,
Что буду с Диной до конца!
Ваал в свидетели решенья!
(достает божка)
И ваш Господь... Его лица
Что-то не вижу я у вас...
И а к о в:
Его и нет. Его слова
Звучат... Бог – в нас!
Е м м о р:
Как это мудрено... Молва
Была – не верили мы ей –
Что вы живете без богов.
С ы н о в ь я И а к о в а (хватаясь за мечи):
Но – с Господом! Судей
Из камня, золота и «дров»
Оставьте вы старухам.
Богаты златом боги ваши,
А все ж бедны вы духом!
И а к о в:
И что вам будет краше:
Господь наш и с ним Дина,
Или Ваал с Астартой?
Не будет середины!
Е м м о р:
Так, значит, хочешь в дар ты
Забрать у нас богов?!.
И а к о в:
Господь без них все может.
С и м е о н и Л е в и й (друг другу):
Проучит дураков!
И а к о в:
Но чтоб Господь вам тоже
Дал свой надежный кров,
Пожертвуйте собою,
Свою пролейте кровь...
С и х е м:
Не спорю я с судьбою...
Е м м о р:
Детей жечь? Я не дам!
И а к о в:
Ты – что? Всего кусочек...
Не жёг уж Авраам.
Чтобы украсить дочек –
Серёжки, в нос кольцо –
Кровь льете... А Господь
Не режет нам лицо –
Мужчинам обрезаем плоть
Совсем с другого краю –
Завет из рода в род.
Господь увидит: «Знаю,
Вы – избранный народ».
Е м м о р:
Сынок, а может, вправду –
Завета крепче нет?
На всех найдем управу,
Их Бог нам даст обет.
Всего кусочек тела…
В обмен же – кус земли!
С и м е о н (с угрозой, тихо):
Недолго ждать…
И о с и ф:
Ты смело
На это посмотри:
Дней через десять ранка
Навеки заживет…
Е м м о р:
Всё ясно – не баран-то:
Чтоб полон был живот
Даем Ваалу урожай,
Барана иль козла…
А тут – на кончике ножа
Чуть-чуть добра… Иль зла.
И о с и ф:
Единожды – и навсегда!
С и х е м:
Обрежусь – и увижу Дину?
И дело в этом только?
С и м е о н:
Да!
Получишь свою «половину»…
С и х е м:
Ну, так берите!.. Боже!
(обрезается)
Л е в и й:
Нас не дослушал ты…
С и м е о н:
Затем
Всё должен сделать то же
Весь город ваш – Сихем.
И а к о в:
А что, ведь дети правы:
Правленье крепко господина
Не милостью и не расправой –
А был бы люд и господин едины.
Не камнем, деревом и золотом вещей –
Повязанные кровью до конца,
Навеки – зачем вам идол вообще? –
Объедините вы сердца.
С и х е м:
Отец!..
Е м м о р:
Прельстим сограждан
Тем, что у пастухов
Дешевый скот. И важно,
Что навсегда. Готов?
(обращаясь к Иакову)
Сегодня все обрежемся, поверьте.
С и м е о н:
Тогда и Дина – ваша.
(обращаясь к Сихему)
Твоя.
С и х е м:
Со мной до гроба!
Л е в и й:
Да… – до смерти!
(Еммор и Сихем, прощаясь, уходят.
Их провожает Иаков)
И о с и ф:
Ну, как уговорил их я?!
Обрезался! Он – с нами!
А будет весь народ!
С и м е о н:
Держись за юбку мамы,
Сынок. А мы – в поход.
(уходят)
СЦЕНА ВТОРАЯ
На лугу. Вдали виден город.
Рувим, Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Завулон.
С и м е о н:
Два дня не моются в реке –
Смотри: сдержали слово!
Л е в и й:
Не зря мой меч и Бог в руке
Мне говорят: «Готово!»
И медлить нам нельзя ни дня –
Пока враги болеют.
Им обрезанье – западня.
Так что, вперед скорее!
С и м е о н:
Сколь нужно разум потерять,
Стать хуже дураков:
Так – без войны! – себя вверять
Во власть своих врагов!
И у д а:
И это сделал наш Господь,
Наш Бог!
Р у в и м:
Да нет, любовь
Сихема к Дине. Дух и плоть
Во власть взяла…
С и м е о н:
Готовь
Свой меч, а не уста,
Защитник тех, кто слаб.
Как видишь, истина проста:
Любви погибнет раб.
Р у в и м:
Не передумали ещё?
А ведь отец наш против…
С и м е о н:
А Бога ты берешь в расчет?
А честь сестры? Воротит,
Рувим, от сердца твоего:
Змея, и та – теплее.
Л е в и й:
Брат Симеон, оставь его.
Ведь первенцу важнее
Слова не Бога, а отца.
С и м е о н:
Да, где ж ему тогда понять,
О чем кричат наши сердца.
Убита горем наша мать…
Р у в и м:
Мы все родные братья,
Все – дети мамы Лии.
И я здесь – не ругаться,
Напомнить лишь о силе
Врагов.
Л е в и й:
Какая сила?!
Сейчас слабей младенцев…
Их ждёт уже могила.
Больным – куда им деться?
С и м е о н:
Ну, кто ещё не понимает –
Иуда? Иссахар? Ты, Завулон? –
Что я и Левий замышляем?
Р у в и м:
Слепцы вы, Левий, Симеон!
Ну, перебьете всех мужчин
С Сихемом и Еммором,
Вернете Дину – то зачин
Для нового нам горя.
Кругом другие города –
Отмстят. На жертвенном костре
Закончим жизнь…
С и м е о н:
То так, когда
Речь шла б не о сестре.
И у д а:
Отец нас учит вместе быть,
Чтоб стали мы – народ.
Р у в и м:
Что ж, если не со мною вы,
То с вами – я. Вперед!
И у д а:
Ну-у, если старший брат за вас,
То я – не в стороне.
И с с а х а р:
Все по закону: глаз за глаз!..
Быть честными в стране,
Где князь лишает чести дев
При одобрении богов?
Такого не было нигде!
И у д а:
Мы проучить должны врагов!
Не должен жить развратный люд:
Их боги – нам петля.
И с с а х а р:
Не станет Хананеев тут –
От их богов земля
Очистится сама собой:
Где нет людей – там нет богов!
С и м е о н:
Содом на то им стал судьбой.
Теперь вот мы. И хватит слов!
З а в у л о н:
Скажу и я, хоть младший тут…
Иакова не просто мы сыны…
Как говорят, врагов не ждут –
И нам не избежать войны…
Как человек, как всякий зверь,
В крови рождается народ.
Всего лишь братья мы теперь,
А завтра…
Л е в и й:
Это – оборот!..
С и м е о н:
Готовь мечи. Отцу ни слова!
До вечера. Сбор за шатрами.
Л е в и й:
Мечи у нас всегда готовы!
И слово Божье тоже с нами!
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
В шатре
Иаков и Валла
И а к о в:
Ну что, служаночка-рабыня,
Кем возомнила себя вдруг?
Ровней? О первом твоем сыне
Забудь! Он – наш! Рахиль подруг
И, прежде всех, свою сестру
Заставила молчать, что неплодна…
Не знала?.. Что – не по нутру?
Да, – и другой сын… Ты – одна
Была и будешь. Госпожа
И я – твоя семья и круг.
Тебе доверили рожать –
Так радуйся, мой милый друг.
А ты – печалишься. Хоть сим
Ты Дину перед всеми оправдала,
Прощу, коль будет... соблазнен… – Рувим.
Не справишься, смотри у меня, Валла!
(обняв за плечи, что-то тихо говорит)
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
У шатров
Идёт Рувим. Из своего шатра ему наперерез Валла
В а л л а:
Рувим…, тебя… искал отец.
Р у в и м:
Так поздно? Все уж спят.
В а л л а:
А?..
Р у в и м:
Я не старик и не юнец!
В а л л а:
Постой… До самых пят –
Ты весь в отца! Вот так и он,
Когда был помоложе,
Чуть ночь – ну, что тебе закон –
Нёс страсти пыл на ложе
Нам…
Р у в и м (рассеянно):
Вам?
В а л л а:
Да: Лии –
Матушке твоей – и Зелфочке её,
И…
Р у в и м:
Разумеется, Рахили…
В а л л а:
И мне… И мне… С отцом вдвоем
Мы…
Р у в и м (недовольно):
Братьев не видала?
В а л л а:
Нет… И они все-все – в отца!
Р у в и м:
Одно и то же, Валла!
В а л л а:
Нет, те – фигурой и с лица.
Характером лишь ты,
Рувим, всех превзошел.
Что толку с… красоты
Иосифа? Все в меру хорошо…
Р у в и м:
Любимчик взял не красотой –
Наушничеством, сладостью манер…
Рождён последним, но зато
Себя во снах он видит первым!
В а л л а:
Ни в красоте, ни в снах сыночка
Заключена вся его сила –
А в матери. С ней делит ночи
Его отец.
Р у в и м (рассеянно):
Ты о Рахили?
Что ж братьев долго нет?..
А ты, служанка, осмелела.
Таков-то благодетелям ответ.
Перечить господам – не дело:
То ты отца не поддержала,
Теперь уж непочтительна к хозяйке.
Не узнаю тебя я, Валла.
В а л л а:
Мне на Рахиль открыла негодяйка
Одна глаза…
Р у в и м:
Ну-ну. Раз начала…
Я жду…
В а л л а:
Рахиль…
(притворно плачет на груди Рувима)
Р у в и м:
Не плачь…
Морщины лягут на чело,
Ведь горе – красоты палач.
В а л л а:
Меня считаешь ты красивой?
Р у в и м:
Да… Да… Отец ведь поменял
Рахиль-то на тебя – не диво!
В а л л а:
Она… сама… дала меня…
Иакову.
Р у в и м:
Сама? А разве?..
Я полагал, к Рахили охладел
Отец.
В а л л а:
Сама… Как грязью
Проведен через жизнь раздел.
Там – материнская удача сознавать,
Что дети – не рабы, не слуги.
Свободны, и не просто – знать!
И вдруг – не выдумки, не слухи –
И дети не мои, а госпожи,
И поступать, как хочешь не вольны.
Орудие в борьбе… Скажи…
Ах, да! Начало той «войны»
Откуда знать тебе, Рувим, –
Когда трёх лет ты был.
Хвалилась первенцем моим
Рахиль пред Лией. Да, рабы
И есть рабы. Вот это
Морщинками ложится на лицо,
Лишает сна, не вижу света…
Р у в и м:
Не плачь… Иаковом – моим отцом –
Рахиль прикрылась. А вот всё же
Вся его сила – здесь!
(указывает на себя)
В а л л а и Р у в и м (одновременно):
Коль враг один у нас – негоже
Быть порознь.
(смеются – от совпадения мыслей и слов)
Р у в и м:
С тобой я весь!
В а л л а:
И я с тобой. Скрепим союз…
(целуются)
Р у в и м:
Теперь отца я понимаю!
Не нарушая брачных уз, –
Блаженство…
В а л л а:
А ещё до края
Со мной ты не дошел…
Пойдем же… Что ты?
(тянет Рувима в свой шатер)
Нам будет вместе хорошо
Как… пчёлкам в сотах.
Р у в и м:
А… Братья… Я братьев ожидаю.
В а л л а:
Ну что это: то братья, то отец!
Ты замер на пороге рая!
Ну, будь мужчиной наконец!
Да, если хочешь, то Иаков
Стал разом мужем двух сестер,
Когда ему было, однако,
За восемьдесят! Но – хитер:
Влюбил в себя и нас, служанок.
И вот уж дюжина детей!
Есть у тебя на сердце рана:
Власть, первенство среди людей, –
Тем паче в племени Евреев.
А чем удерживают власть?
Любовью…
Р у в и м:
Нет же, силою вернее.
В а л л а:
Ты мне поверь, прочнее – страсть.
Сотворено любовью все вокруг.
Добро дает добро, а сила…
Вот, например, мой милый друг,
Пасешь ты скот. И он красивый,
Тучный – ты господин ему,
Его ты любишь: ты – хозяин.
А у рабов скот слабый? Почему?
Р у в и м:
Да, знаю это. Видно, зря им
Волов и коз даем пасти.
Наказываем слабо тех людей.
В а л л а (задумчиво):
Я поняла, что смысл постичь
Возможно лишь, родив детей…
(снова обращается к Рувиму)
Слыхала я, Бог дал обет,
Что Ханаан под вашу власть
Отдаст лишь через сотни лет?
Р у в и м:
Ну да, ведь не должна пропасть
Земля совсем без пастухов,
Когда из этих райских мест
Изгоним Хананеев. Ведь именно таков
Обета смысл.
В а л л а:
И все окрест
Заполонить должны собою?
Р у в и м:
Как звезд на небе, как песка
Нас будет!..
В а л л а:
Что ж, открою
Глаза тебе. Чтоб не искал
Напрасно путь свой ты впотьмах.
Бог заповедал, создавая мир,
Живому размножаться и во прах
Тогда лишь отходить. А мы?..
Чем Авраам прогневал Бога?
Что был он малодетен.
Отсюда – сны-виденья. Много
Слов слышал. И вот эти:
Про «звезды», про «песок» и землю,
Где было б жить народу…
И ты мечтаешь…
Р у в и м:
Не приемлю
Менять на сны свободу!
В а л л а:
Все знают про виденья-сны…
Р у в и м:
Зато не все в них верят…
В а л л а:
А вот на днях Рахили сын…
Р у в и м:
Да брось ты его зверю!
Ты можешь говорить яснее?
В а л л а:
Яснее быть не может:
Владеть землей, а значит с нею –
Владеть народом тоже.
Но как родиться человеку,
Размножиться народу?..
На то любовь от века к веку
Собой полнит природу!
Р у в и м:
И что?…
В а л л а:
Опять тебе не ясно?
Любовь царит повсюду!
Все – от любви… Я не напрасно?..
Р у в и м:
И что же?
В а л л а:
Это чудо
Сам Бог навеки сотворил,
Познанье дав чрез змея.
Р у в и м:
Так, слава змею! Повтори
Еще: что мы имеем?
В а л л а:
Любовь – от Бога. Ясно?
Р у в и м:
Да.
В а л л а:
Всех множит эта страсть.
И вот как воздух, как вода –
Любви божественная власть.
Ты посмотри, Господь-создатель
Растит созданья своих рук
Любовью, милый мой приятель:
Все греет солнышком вокруг,
Дождем, росой питает травы…
Р у в и м:
А гром, а молния, потоп?..
В а л л а:
Ты прав… И – я. Мы оба правы.
Да, Божий страх – но лишь потом.
Вначале всё должно родиться.
Страх нужен, чтоб разрушить зло.
А вот создать… Тут лишь годиться
Добро, любовь и вновь добро.
Кто любит, в том частица Бога…
Р у в и м:
А страх внушать – Он не при чем?
В а л л а:
Ты хочешь править? Так немного
Сдержи свой пыл рубить мечем.
Всех запугаешь? Это вряд ли.
Влюбить в себя – ты можешь всех.
Начни сейчас: с меня наряды
Сними. И ждет тебя успех…
В борьбе с Рахилию-плутовкой.
Р у в и м:
Мне женщину любить не трудно,
Да и опутала ты ловко
Меня
В а л л а:
Так – что?
Р у в и м:
Отец…
В а л л а:
Зануда!
Ну и зануда ты, Рувим!
Коль так, узнай же ты тогда,
Чему рождением своим
Обязан ты. Как навсегда
Иаков потерял покой.
История сия чудна.
Но Бог всесильною рукой
То сотворил. Так пей до дна!
Не знаю, верить ли тому,
Что жил он одиноко.
На семьдесят седьмом году
Пришел в страну Востока
Иаков к дяде своему,
Отцу Рахили с Лией.
Молил и плакался ему:
«Чуть было не убили
В родном дому Исав – мой брат –
С родителем-отцом».
Р у в и м (насмешливо):
Что из того? Ну, не был рад
Отец, что в грязь лицом
Попал его любимый сын…
(притворно удивляется)
Смеешься?..
В а л л а:
А представь-ка сам,
Как рвал косматые власы
Вконец униженный Исав!
Иакову за чашку чечевицы
Продать наследные права!
(смеются вдвоем)
Р у в и м:
Да-а! Можно только подивиться,
Что у отца за голова!
В а л л а:
С таким умом Иаков нищим
Бежал из дома прямо к нам.
За кров, убежище и пищу
Определен был – к пастухам!
Семь лет за выкуп отработал,
Чтобы… Рахили мужем стать…
Р у в и м:
Чудного нет. Что за забота
Года Иакова считать?
Постой… Рахили, ты сказала?
А – как же я? И моя мама?..
Так… Так… Как раз выходит, Валла,
Что по годам…
В а л л а:
Цифирь упряма…
Всё это помню хорошо.
Прошло семь лет. Иаков к дяде:
«Жениться время подошло».
Отец невесты, честно глядя
В глаза ему: «Пир, так горой!»
И вот Рахиль – невесты краше…
Р у в и м:
Как же – Рахиль?
В а л л а:
Рахиль, герой!..
Уже недолго басне нашей…
Рахиль расправила все перья.
Она цветет под покрывалом:
Браслеты, кольца, ожерелья…
Вся в злате-серебре… Вповалку
Напились все. И наш Иаков
Пил наравне, как молодой.
За восемьдесят – а забияка!
В ночь свадьбы с трезвой головой
Быть надо… Горькое же счастье
Досталось матери твоей…
Р у в и м:
Ну, не тяни, что за напасти?!
В а л л а:
Ты – первый, но – каких кровей,
Обид и слез… Как жалко Лию!
Р у в и м:
Ну, Валла, хватит причитать.
В а л л а:
Когда глаза ему залили,
То твою будущую мать,
А не Рахиль взвели на ложе…
Так Лия первою женой…
Р у в и м:
Какой позор! О Боже, Боже!
Как допустил!
В а л л а:
Господь тобой
Хотел продолжить род евреев.
Р у в и м:
Но то – бесчестно!
В а л л а:
Да – средь нас.
А для богов мы лишь трофеи
В вечной войне… Взять ананас:
Колюч снаружи, непригляден.
А если снять покров с него…
Р у в и м:
Мне все равно. Хорош же дядя!
А он-то это для чего?
В а л л а:
Все просто: твоя мама старше.
Р у в и м:
По праву первенства?
В а л л а:
Ну, да.
Теперь ты видишь, что не страшно
В отцово ложе. Не беда:
Отец опутан был Рахилью.
Я, Зелфа, Лия – лишь товар.
Отцу Иосиф – словно крылья,
А наши дети – лишь навар.
Да и свободно мое ложе –
Иакову перевалило за сто,
И женам и служанкам тоже
Он дарит нежность так не часто.
Он власть удерживает силой,
А ты любовью завоюешь.
Ты докажи, какой ты милый!
Ты радуйся, а ты горюешь?..
Р у в и м:
Ты душу, сердце растерзала.
В а л л а:
Тебе я их и залечу…
Р у в и м:
Я буду чист пред Богом, Валла!
Себя забыть в тебе хочу!
(входит за Валлой в её шатер)
К шатру крадутся Иаков и Рахиль, но
услышав шаги, прячутся.
Появляются Симеон и Левий.
С и м е о н:
Ну вот, все обошли шатры,
А братьев нет. Рувим, и тот
Нас предал! Честь сестры
Мы защитим вдвоем. В поход!
Л е в и й:
А нас не двое – с нами Бог!
С и м е о н:
Ну, да… Само собой…
Ле в и й:
Помолимся, чтоб Он помог.
(молча стоят минуту)
Сихемцев всех убьем!
(Иаков, отвлекая Рахиль, страстно её целует)
На бой!
(Симеон и Левий быстро уходят
в сторону Сихема)
К шатру осторожно подходят Иаков и Рахиль.
И а к о в:
Ну и плутовка!
Р а х и л ь:
Хороша!
А я что говорила?
И у рабыни есть душа.
И а к о в:
Ну, да – когда ей вилы
Приставишь к горлу…
Р а х и л ь:
Это – ты?
А я решила, что – сама.
И а к о в:
Скажи еще, от доброты
К тебе – хозяйке. Еле уломал
Ослицу.
Р а х и л ь:
Да, она добра:
Из сострадания ко мне –
С тобою, помнишь?
И а к о в:
Я-то брал
Её – и мне, наверное, виднее,
Как сильно милая «страдала».
А всё же кнут… или дубина
У Зелфы и, особенно, у Валлы
Гораздо лучше гнут их спины,
Чем…
Р а х и л ь:
Чем состраданье, милый.
И а к о в:
Я понимаю, ты не хочешь,
Чтоб я решал тут силой.
Ну, что же… Среди ночи
Крик тихий громче слышен?..
Вот, слышишь? Валла закричала.
Р а х и л ь:
Нет… А-а-а… Теперь уж слышу.
Я знала… Я ей обещала!
И а к о в (тихо):
Пошли же.
(входят в шатер)
И а к о в (громко):
Кто кричал тут?
Кто громко помощь звал?
Ты, Валла? А раздет-разут?..
Рувим?! Мой старший сын?! Обвал,
Вулкан, ночь среди дня! –
Все меньше, чем твой грех!
Ты в грязь втоптал отца, – меня!
Теперь уж первым среди всех
В наследстве не бывать тебе!
(На крик Иакова сбегаются слуги)
Ты первенства лишен!
К моей наложнице, рабе,
Служанке ты вошел!
Так оставайся среди слуг!
Рахиль! Смотри: твоей сестры
Потомство каково! И этот слух
Должны узнать не два, не три,
А все вокруг евреи.
И помнят пусть это в веках!
Годам чтоб не развеять,
Я запишу – в моих руках
Наследственная книга Авраама!
Впишу, впишу в сей свиток!
И средь легенд о Еве и Адаме,
О Ное, Лоте, обо мне! – прибито
Намертво к позорному столбу:
«Рувим преспал с наложницей отца».
Да, пусть клеймо и на моем лбу, –
Но чрез такого наглеца
Наш род вестись не может!
От блудника не нужен вождь стране!
(Рувим, закрывая лицо, выбегает)
Не посох в руки, а лишь вожжи –
Да по спине, да по спине!
(Выходят и слуги)
Теперь ты. Отвечай блудница,
Кричала ты иль нет?
Ну что же ты молчишь, ослица?!
Из уст твоих ответ:
«Да», – будешь жить, иначе…
В а л л а:
Кричала, господин мой.
И а к о в:
Смотри ты – она плачет:
Рувима жалко? Ну, не вой!
И я – не изверг. Но Рувим
Не в меру честен, благороден.
И что, с характером таким
Вести народ? В самом народе
Да, мы должны быть справедливы.
Ну, а с другими? Лишь коварство
И хитрость позволяют жить счастливо,
Моим потомкам обеспечат царство.
Так может Дина не кричала?
Ты вспомни… Ну, упрямица!
Но уж не важно. Для начала
Все сделано. А дети – справятся!
(смотрит в сторону Сихема, откуда уже
видны отблески пожара)
Устал... Оставьте все меня.
(Валла и Рахиль уходят. Иаков все смотрит
в сторону Сихема)
Кровь... Кровь стучит в висках...
Так виноград не опьянял,
Как цель, что так близка.
Прилягу... Может Господин,
Мой Бог, придешь, Судья?
Суди меня. Меня один
Ты знаешь...
(зевает)
Да – и я.
(засыпает)
АКТ ТРЕТИЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Ночь. Иаков спит под открытым небом. В воздухе появляется широкая белокаменная лестница Вавилонского зиккурата, как бы соединяющая землю и небо. Вверх по лестнице движется торжественная процессия жрецов в белых одеждах. У основания зиккурата – разноплеменной народ.
Г о л о с:
Иаков! Иаков! Пусть не спит душа твоя!
И а к о в:
И не сплю я. Вот он – я.
Г о л о с:
Это – я, Господь, Бог твой, Бог Авраама
и Исаака – Бог отцов твоих.
И а к о в:
Помню, помню Бога их...
Г о л о с:
Иаков, подтверждаю свое давнишнее обещание исполнить заветную мечту твою: твой род получит во владение отчизну Хананеев, их благодатную землю, так полюбившуюся вам, землю, что источает молоко и мед, все эти горы
и долины, по которым издавна кочевали со своими стадами еще отцы твои – дед твой Авраам и отец твой Исаак, – вот эту самую землю, на которой ты сейчас лежишь, всю – от Египта до великой реки Евфрат, всю – от края до края.
И а к о в:
Ладно, и ребенок знает, –
Есть предание у нас,
Будто слышали твой глас
Авраам и Исаак...
Но когда же станет так,
Как обещано тобой?
Кто же будет тот герой:
Царь, судья или пророк?
Хватит нам внимать урок...
Г о л о с:
А ещё – во исполнение твоей мечты – обещаю размножить тебя, как песок речной, как звезды небесные, как... И произойдут от тебя народы и цари...
И а к о в:
Ну, смотри мне, до зари
Чтоб исполнил свой обет!..
Сможешь?.. Нет?!. Тогда в ответ
Вызову тебя на бой!
В рукопашную с тобой
Буду биться хоть всю ночь.
(Борется во сне. Жрецы на лестнице
остановились и смотрят на Иакова.
Вслед за ними на Иакова обернулся и народ)
Посулы твои все – прочь!
Сотни лет – одно и то же!
На... обман это похоже...
Кончилось мое терпенье!
Дай мне лишь благословенье –
Всё свершу своей рукой!
Одобряй! Ведь я покой
Потерял из-за мечты.
Землю посулил мне – ты!
Соблазнил, так одобряй!
Или – не увидишь рай,
Коль оставлю до зари!
Иль – всё ж чудо сотвори?..
Г о л о с:
Чудо? Зачем тебе это, если ты, действительно, все можешь сделать сам, своими руками. Как делал до сих пор: то хитростью и силою, то тяжким трудом и покладистостью... Чудо? Пусть на чудо надеются слабые. Да, эту землю я обещал ещё Аврааму и Исааку много лет назад. Я дал им цель. А идти к завоеванию обещанной земли – вам самим.
И а к о в:
С кем же путь свой сохраним?
Мой Рувим иль мой Иосиф?
Жертвы мы тебе приносим –
Ты и отвечай за всё...
Г о л о с:
Иаков! Ты знаешь, я живу в тебе, и ты вправе просить меня и даже требовать, как с самого себя. Но причем тут жертвы твои?.. Они – лишь малая часть твоего состояния. Всё твоё идет тебе. Вот и требуй с самого себя! Да и что это за жертвы! Ещё Авраам...
И а к о в:
Не забыл ли ты, что сам
Стал невидим и уже
Сотни лет живешь в душе
Каждого, кто тебя знает.
Все ж – тебе перепадает,
Что имеем за душой!..
Г о л о с:
... Авраам, к которому я так благоволил, вознамерился было пожертвовать мне
самое дорогое, что у него было – своего единственного сына, Исаака, но в последний момент отвел руку, и с тех пор...
И а к о в:
Бесполезный разговор!
Ты благословишь меня?!
Что, Рувима значит зря
Я ославил? Жертва эта
Не тебе ль? Я жду ответа!!.
Г о л о с:
Так вот в чем дело! Ты ждешь от меня
не чуда, не благословения даже,
а оправдания того, что ты сделал. Что
же, откроюсь... Раз я в тебе, тогда то,
что хочешь ты, хочу, разумеется, и я.
Как ты этого не понял?
И а к о в:
Хорошо, пусть так. На троне
Не сидеть мне. Но когда же
Сбудется?.. Иосиф даже
Не возвысится над всеми?
Зря с тобой терял я время...
(перестает бороться)
Г о л о с:
Почему же? Открою тебе будущее. Очень
скоро именно твой младший и любимый
сын Иосиф окажется не по своей воле
в Египте, станет там вторым человеком
после фараона, спасет тебя и твой род
от голода и переселит к себе в Египет.
За четыре сотни лет вы неимоверно размножитесь, и когда та земля южная станет непоместительна для вас – сбудется: вы с мечом и огнем, с моим именем вернетесь сюда и навсегда завладеете землею, обещанной ещё твоему деду Аврааму. Но это произойдет более, чем через четыреста лет. А во свидетельство
даю тебе новое имя – Израиль: себя преодолел и других поборешь! Благословляю!
(все громче звучит спокойная еврейская мелодия, несущая оттенок нарастающей угрозы, и переходящая – в завершение – в спокойный стук сердца спящего человека)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Ночь. Городская площадь.
Слышны звуки резни, крики, стоны, плач...
Отблески пожаров.
Вбегают Симеон и Левий с мечами в руках.
Л е в и й:
Смотри, что там за истукан?
С и м е о н:
Это Ваал их грозный.
Л е в и й:
И этот каменный чурбан
Нам представлял угрозу?
С и м е о н:
Молились истово ему.
Л е в и й:
А он им не помог!
С и м е о н:
Носили жертвы вот кому.
Л е в и й:
Какой же это бог?
А ну, поборемся мы с ним!
Плечо, брат, подставляй…
Посмотрим, кто и кем храним:
Потомки знавших рай –
Созданья Господа живого,
В ком Бог живет живой?
Иль – плод труда мастерового,
Что сорной зарастет травой,
Когда мы сбросим с основанья.
(сбрасывают с постамента)
С и м е о н:
Себя не защитил!
Л е в и й:
А подвиг наш войдет в преданье:
Как, не от многих сил,
(продолжают вдвоем, нараспев)
Невидимый, но Бог живой,
Живущий в двух сынах,
Лишь хитростью, лишь головой
Поверг весь город в прах!
С и м е о н:
Не весь: мы Дину не нашли –
Не привели домой сестру;
Сихема не убили. Ну, пошли.
Л е в и й:
Смотри, лежит, как будто труп.
А был Ваал им богом…
С и м е о н:
Что – идол?! Здесь лежит народ.
Л е в и й:
Да… Как это убого
Кумиру кланяться. Весь род
Зависел чтоб от одного?
Наш Бог мудрее. Он повсюду,
И в каждом видим мы его.
Возьмем меня, тебя, Иуду…
(На площадь выходят все сыновья Иакова.
Они тянут тележки, нагруженные добром,
ведут женщин и детей.)
С и м е о н:
А вот и он!
Л е в и й:
Кто? Бог?!
С и м е о н:
Иуда! И братцы наши с ним.
Л е в и й:
Поспели вовремя… Уж рог
Победу вострубил... Рувим?!
Нас не забыл. Стал во главе
Не битвы, так хоть грабежа…
И о с и ф:
Да, нет. Я видел, по траве,
Не по дороге – напрямик – бежал
Рувим стремглав от стана
И одевался на ходу,
Когда мы встретились. Не стану
То утверждать, но на беду
Свою проспал, наверное, Рувим.
С и м е о н:
Проспал?!. Ты смог уснуть?!
Хорош защитник! И вы – с ним!
Что, тоже дальним стал вам путь
И меч тяжел?
И у д а:
Ты не кричи!
Договорились мы вчера…
Оправдываюсь? Нет причин!
С и м е о н:
Да не жужжи ты как пчела!
И о с и ф:
Нас всех подвел один Рувим.
Не встретил вас. К нам не привел.
А уговор с ним был таким.
С и м е о н:
«Отвел-привел»... Кто – лев иль вол –
Придумал так?!.
Р у в и м:
Я – не они.
И о с и ф:
Он, он – наш старший брат.
Р у в и м:
Из осторожности. Брани
Меня как хочешь, но отряд
Заметней. Много безопасней
По одному, по двое, трое.
Как на ладони…
С и м е о н:
Эту басню
Рассказывай своим «героям»:
Про «зорких соколов» Сихема;
Мол, у шатров костры пылали;
Как на ладони видно, где мы;
Ну, что ещё?.. Вы что, не знали,
Что все мужчины здесь в болезни?
Три дня нас братьями считают?
Л е в и й:
Считали…
С и м е о н:
Да. И тут полезней
Не осторожность, щит и тайна,
А меч и смелая атака!
И о с и ф:
Все знали, но из-за Рувима…
С и м е о н:
Вы задержались. Но однако
Успели к дележу и мимо
Добычи не прошли, я вижу.
И у д а:
Что необычного такого?
Когда пожар, и пламя лижет
Жилище, то тут долг любого
Идти и брать. Все по закону.
И о с и ф:
Мы не себе, а в отчий дом.
Л е в и й:
С обычаем и мы знакомы.
Но жечь – сначала, брать – потом!
С и м е о н:
А вы пришли, где все готово, –
Рувим, иль кто там виноват…
И о с и ф:
Дай, Симеон, сказать два слова,
Хоть я и самый младший брат.
Позволь спросить: а где же Дина?..
Нашли её?.. А что – Сихем?..
И у д а:
Он не убит?!. Так в чем причина
Такого гнева? «Я вас съем», –
Не говорит лев. Просто ест.
Вы ж всё бранитесь и бранитесь.
Я жду, – когда им надоест.
Как паутины липкой нитью
Опутали…
Р у в и м:
Так для чего
Других мужчин вы убивали?
Сихем виновен? Бей его!
Ведь кровожадностью едва ли
Добьетесь вы земли и власти.
Мы – избранные Богом люди.
Подобны мы ему. И пасти
Как львы мы разевать не будем!
Господь – не зверь, а всем пастух.
Сгубили вы обрезанное стадо.
Об этом разойдется страшный слух…
Л е в и й:
И добрый пастырь, если надо,
Больное стадо изничтожит.
Ты вспомни мировой потоп…
С и м е о н:
Содом с Гоморрой вспомни тоже…
Л е в и й:
Не добренький Бог!.. И потом:
В Содоме жили дети Хама?
Р у в и м:
Да, Хананеи.
Л е в и й:
«Угадай» скорей:
А спасся кто?
Р у в и м (в недоумении от простоты вопроса):
Племянник Авраама.
Л е в и й:
Не просто – Лот! А Лот-еврей!
Р у в и м:
Но Лотова жена окаменела,
Не спаслась!
Л е в и й:
А потому опять
Что не из наших – в этом дело.
Р у в и м:
Откуда мог ты это взять?
Я изучил законы о наследстве
И помню все семейные предания...
Л е в и й:
Сообразительность не стала следствием
Всех этих знаний. Без гадания,
Не ведая законов тех времен,
Но помня жизни Лота поворот,
(присаживается на поверженную статую Ваала)
Расследуем, каких таких племен
Жену себе взял бедный Лот.
Из райских мест, от берегов Евфрата
Женатым Авраам пришел сюда.
Переселился с ним и отпрыск брата.
В Содоме Лот женился.
Р у в и м:
Ладно, да –
Пусть Ханаанка. Что же из того?
Л е в и й:
О! Из обширного отцова дома
Тебя, Рувим, прежде всего
Касается трагедия Содома.
Из свитка Авраама я узнал,
Какое Лот свершил злодейство –
Хоть грех неволен, но не мал.
И непростителен для нашего семейства.
Так вот. Ещё две дочки Лота,
Спаслись с ним от беды Содомской.
Свалилась тут на них забота –
Как завести себе потомство?
Вокруг же никого. И вот однажды
Они споили своего отца,
С ним переспали. И, что важно,
Всё ж родили. Хоть без венца…
На Лоте жизнь не прекратилась –
Она сейчас еще цветет.
Но быть потомком… крокодила –
Почетнее. Ну, как вам оборот?
Что говорит закон? Молчит!
Закона нет. Но ясно всем,
Уж Лот не праведностью знаменит.
Как говорят: каков посев,
Таков и плод. От блуда
Вестись не будет род евреев.
Сильнее яда пересуды.
Так ждать, пока созреет
Слух ядовитый про сестру?
Пусть лучше говорят: хитры,
Жестоки, кровожадны… А по утру
Другим проснется Ханаан. И ты,
Рувим, нас осуждать не смеешь!
Вся слава первенцу пойдет.
Р у в и м:
Хитер ты… и подобен… змею.
Л е в и й:
Все лучше, чем добрейший… идиот!
(Вбегает Дина)
Д и н а:
О! Наконец! Я знала, знала!
(С плачем бросается на грудь Рувиму)
Я верила, что вы придете!
Всеми богами заклинала
И Господом отцов. Что ждёте?
Горит весь город! Все убиты.
Средь ночи пробрались сюда
Враги – разбойники, бандиты.
Не побоялись Божьего суда:
Лишали жизни беззащитных, слабых…
Одних мужчин… обрезанных, больных.
Р у в и м:
Ну что, такой хотели славы?
С и м е о н:
А что Сихем? Еммор? Про них
Не говоришь ты. Где они?
Д и н а:
Хвала богам Сихемским – живы!
Ой, где Ваал?
Л е в и й:
Ну, не тяни!
Веди скорее к ним.
С и м е о н (братьям):
Поживы
Вы не бросайте. Мы тут сами
Сестру от бед убережем.
Р у в и м:
Нехорошо так…
С и м е о н:
Быть ослами
Не лучше. Взяли этих жен,
Детей, добро – и быстро к стану!
(Все уходят, кроме Симеона, Левия и Дины.
Тайком остается Иосиф)
Л е в и й:
А как же мы вас дома не нашли?
Мы всюду были…
Д и н а:
Как настала
Пора ложиться спать, ушли
На кровлю мы с Сихемом и Еммором
На яркую звезду Астарты посмотреть –
Что цвета неба, и реки, и моря…
Но не успел Ваал взять в руки плеть
Кровавую рассвета – ночь прогнать
От утренней звезды своей супруги,
Как слышим мы, Сихема мать
Кричит, и снизу шум и звуки
Резни… Хвала Астарте и Ваалу,
Что оказались мы на крыше…
Л е в и й:
А может Господу? Так мало,
Всего три дня, – и ты не слышишь
Господень голос?! Идол стал
За эти дни твоей надеждой?
Звезда Астарты, солнышко Ваал!
Да, это боги… для невежды!
Твою звезду и ослик видит,
А солнцу и терновник рад.
А облака, наверно, – свита?
Иль мокрый трон? Что скажешь, брат?
С и м е о н:
Я говорить – не разучился:
Я – не осел, не дикий куст,
И как свинья я не напился.
Я – человек! Из моих уст
Ты слышишь речь? Так разве Богу
На то б уменья не хватило,
Чтоб говорить? Да и дорогу
На небе звёзды и светила
Ни разу в жизни не меняли.
Я ж человек, и то свободней!
Господь – над всеми. И едва ли
Нас привела звезда сегодня.
Как думаешь?
Д и н а:
Уже не знаю.
Л е в и й:
Но знаешь кем Господь уж не был?
Бесплотным голосом был в рае
Он для Адама и для Евы.
Для Авраама образ Божий
Являлся сразу в трех мужчинах
В хитонах белых и похожих
Как бы на крылья на их спинах.
Но кем бы ни был образ Божий,
Он не молчит, он говорит.
А звезды, солнце, луна тоже –
Безмолвны… Тоже: «кнут зари»!
Д и н а:
А мне Сихем…
С и м е о н:
Ну вот и спросим.
Пусть отвечает он мужчинам.
Пошли. Мы зададим вопросы
Такие, что он до кончины
Своей на них уж не ответит.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Княжеский дом.
Сихем лежит на ложе. Входят Дина,
Симеон и Левий. За ними крадется Иосиф.
С и х е м:
О, Дина!
Д и н а:
Ах, Сихем любимый!
С и х е м:
Мне жизнь в разлуке не мила!
Д и н а:
Моим мы Господом хранимы:
Вот – братьев в помощь привела.
Знакомься: Симеон и Левий.
С и х е м:
Я знаю, помню вас. Меня
Простите, что лежу. Тут лени
Нисколько нет. Уже три дня
Не отхожу я от постели –
И подойти к вам не смогу.
С и м е о н:
То правда, Дина? В самом деле?
Мы, видимо, пришли к врагу.
Д и н а:
Нет – к другу! Он, и правда, болен...
С е м е о н:
А для Астарты был здоров?!
Или он против своей воли
Взбирался на высокий кров?
Л е в и й:
Что, Симеон, ты хочешь – боги!
А тут – овечек пастухи.
Скажи спасибо: мы пороги
Переступили... Да, плохи
Друзья Сихема – пропустили.
Л е в и й:
А где ты видел их, скажи?
С и м е о н:
А вон, лежат. Спят, что ли? Или...
С и х е м:
Убиты...
Л е в и й:
Кто ж их уложил?
С и х е м:
Пока не знаю...
(смотрит на мечи Симеона и Левия)
Л е в и й (Симеону):
А ты, брат?
С и м е о н:
А выспросит пусть у богов
На крыше.
Л е в и й (Сихему):
Кажется, не рад?
Там нет ни трупов, ни врагов...
Или ты с женщиною смелый,
А с нами не пойдешь один?
Д и н а:
Что вы цепляетесь? Не дело
Вдвоем на одного. Ходил
Ради меня. Я виновата в этом:
Про жизнь богов хотела знать.
Могла бы слушать до рассвета
Сихема, и его отца, и мать.
О, братья, как была глупа я:
Какая разница, чьи боги…
С и м е о н:
Ты и сейчас, словно слепая –
Не видишь, куда ставишь ноги.
Не доведет все это до добра…
С и х е м:
Ни в чем не виновата моя Дина!
Вот ваш Господь в себя вобрал
Пустыни зной и холод льдины.
Он добр и зол, мстит и голубит…
У нас: Ваал – хозяин и воитель,
Астарта – плодоносит, пылко любит.
И каждый бог, как человек – носитель
Лишь своего характера и вида.
Они за землю борются, как люди,
За власть. И любят. Тоже – ненавидят.
Л е в и й:
За землю?
С и м е о н:
Ну и что?
С и х е м:
Забудем
Обиды. Ведь и меж богов...
Ну, пусть – Господь устроил так:
Добро и зло, им нет оков;
Все поровну: и свет, и мрак.
Бессмысленна их жизнь в борьбе.
Предрешено всё и за нас.
У нас есть притча о судьбе...
Д и н а:
Не время рассуждать сейчас –
Вокруг враги, и может, близко.
Нам уходить пора...
С и х е м:
Да, да...
Враг – здесь.
(смотрит на братьев)
Ни высоко, ни низко,
И не вокруг. А... здесь.
(прикладывает руку к сердцу)
Когда
Мы замышляем что-то злое,
Он селится у нас внутри.
И пожирает. Неживое
Живет лишь тело. Посмотри –
В себя. Что там увидишь?
С и м е о н, Л е в и й (фанатично)
В нас жив Господь всегда!
С и х е м:
Меня тем не обидишь, –
Я ожил лишь, когда
Увидел Дину. Третий день,
Как возрожден для жизни новой.
Та жизнь, похожая на тень,
Была неверной мне основой.
Я точно так меч возносил.
И не боролся сам с собой.
И был уверен, хватит сил
Тягаться мне с самой судьбой...
С и м е о н:
И в этом притча вся твоя?
Д и н а:
И я жизнь обрела с тобой...
Л е в и й:
Я понял – басня про вояк,
Которых судят за разбой:
Меч мстителя пронзает тело,
(колет мечем в сторону Сихема, Дина
инстинктивно заслоняет Сихема)
Но жив металлом поражённый!
Ну что, Сихем, не расхотелось
Жить заново «рожденным»?
С и х е м:
Нет, моя притча вот о чем...
Хоть в общем и об этом тоже.
Чем держим: плугом иль мечем
Мы землю? Что дороже?
С и м е о н:
Меч!
Л е в и й:
Меч и сила!
С и х е м:
Нет!
Конечно, меч заметней плуга.
Но от богов такой ответ.
Природы завершенье круга –
И засуха, но чаще, урожай.
Да, у Астарты есть враги.
Но кто б мечем не угрожал,
Без урожаев бы другим
Стал мир. Но мы – живем!
Так значит – плуг, добро!
С и м е о н (Левию):
Что мы за жвачку с ним жуем?!
Он мягким стелется ковром...
Мы слушаем... А он-то жив!
Л е в и й:
Тут Дина...
С и м е о н:
В том и дело...
Л е в и й (Сихему, с издевкой):
От этой притчи и ежи
Колючки сбросят. Так задело
И нас, что мы почти готовы
Мечи перековать в орала...
С и м е о н:
Но поколеблются основы
Всей нашей – от Создателя – морали...
Издревле служит нам примером,
Как поступил с убийцей брата
Наш Бог. Он Каину отмерил
Жизнь вечную. Ведь за утрату
Второго сына Евы и Адама
Бог наградил подобного себе
Знамением: чтобы ни шрама,
Ни ушиба... Врагу хребет
Круши, – и Богом сохранен!
Мы – пастыри овец и коз.
И быть едой – их участь со времен
Потопа.
Л е в и й:
А ещё хозяин гроз
Одел Адама с Евой в кожи.
С и м е о н:
Для этого овечек он «раздел».
Л е в и й:
Мы ж, люди, на кого похожи?
С и м е о н:
Вот так заложен жизней передел.
Отсюда наша притча на века.
Убить для достиженья цели?
Во имя Бога?! Ни дитя, ни старика,
Ни женщину...
Л е в и й:
Ни спящего в постели...
С и м е о н:
Не пощадим! Кто ест –
Тот убивает. Разве нет?
(обращается к Левию)
Что, Левий, хочешь есть?
Л е в и й:
Брат, невозможен наш обед,
Если на нем не будет друга...
(указывает на Сихема)
С и х е м:
И в качестве кого я на обеде?
С и м е о н:
Да-а, болен ты – соображаешь туго...
Д и н а:
И что это за странная беседа?
С и х е м (успокаивая Дину):
Да..., возлиянье будет в стане
Под кровом твоего отца...
С и м е о н:
А где обед, там меч достанет
Не в меру резвого тельца.
Д и н а:
Ну, так скорей идем туда!
Грустить не время о животных.
Сихем, очнись, что за беда?
С и м е о н:
Грустит, наверное, что плотно
Поест не скоро он.
Л е в и й:
Ну, да!
Скорее не получится, прости.
Ведь то немалого труда
И времени – больных вести.
С и м е о н:
Так! Чтобы спор этот угас:
Ты с Левием спешишь домой,
Шатер готовишь и... ждешь нас.
Л е в и й:
Сестре нельзя идти одной.
Но почему я, а не ты?!
С и м е о н:
Ты младше...
(Из укрытия неожиданно появляется Иосиф)
И о с и ф:
А зачем же – вам?
(все вздрагивают)
Я – самый младший! И хребты
Совсем я не крушил врагам.
Так дайте отведу к отцу...
Л е в и й:
Подслушивал?!
С и м е о н:
Какие спины?
Каким врагам?!
Л е в и й:
Ему – к лицу...
И о с и ф:
Да я... Да я... Лишь... ради Дины...
Вернулся... – вдруг я нужен тут...
Л е в и й:
А что? И ладно – пусть поможет
(Симеону, тихо)
С овцы паршивой...
С и м е о н (Иосифу):
Ладно, плут!
Д и н а:
Благодарю, наш добрый Боже!
(Сихему)
Так я пошла? Все приготовлю...
Я знаю, ты не рад разлуке.
Но – ненадолго... Вспомни кровлю,
Где мы мечтали... Дай же руки...
(Иосиф нетерпеливо тянет Дину)
Не мешкайте и вы.
С и м е о н:
Конечно!
Мы не болтать пришли сюда.
С и х е м:
Дина!.. Постой!.. Хотя... Навечно,
Людского не страшась суда,
И порознь мы – неразделимы!
Ты в помыслах со мной – всегда!
Д и н а:
И ты – со мною...
И о с и ф:
Так пошли мы?
(уводит Дину)
С и х е м (вслед):
Я не прощаюсь – помни!
Д и н а:
Да!!!
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Рассветает. В стане.
Иаков только что проснулся и ещё
находится под впечатлением сна.
Вбегает Дина. Сзади спешит Иосиф –
и сразу к отцу. Что-то шепчет ему.
Д и н а:
Отец!
И а к о в:
Я, доченька моя...
Не плачь – ты средь своих.
Вот видишь, где Ваал стоял,
Защиты нет. Всего двоих
Хватило Господу сынов –
И вот уж город наш!
Лишь ветерок из наших снов –
И рухнул их шалаш.
Д и н а:
Так это братья!!! Вот беда,
Они ж убьют его!
(порывается бежать обратно в город)
И а к о в:
Сюда, рабы мои, сюда!
(Сбегаются люди, возвращают Дину. Понемногу собираются все действующие лица, слуги и рабы Иакова, причем вокруг Дины – в основном женщины, Иакова – мужчины)
Д и н а:
Отец... Молю... Отец... Сего
Не вынесет душа моя...
Я здесь, она же – там...
И а к о в:
Я – ей, что Бог – нам, не тая...
Тогда скажу я сам,
Коль к Богу ты глуха.
Господня воля – нам земля,
Она – жизнь пастуха.
А чтобы горы и поля
Нам дал, сдержав обет,
Надо того любить, кто дал
Надежды вечный свет.
(Приходят Симеон, Левий и другие братья
с пленными и награбленным добром)
С и м е о н:
Отец, возрадуйся! Ваал
Низложен, город – наш!
Честь рода отмщена –
Не будет больше краж,
И Дина – не жена!
Д и н а:
О, боги! Милый мой!..
О, Бог наших отцов!
Я привела домой
Не братьев, а лжецов!
Отец!.. Отец?!. Ты знал!!!
Что город обречен,
И не спасет Ваал
Мне мужа...
И а к о в:
Вот о чем
Все мысли! Знал?.. Ну, да...
Господь сказал во сне
Сейчас вот. Так всегда.
День стоит думать мне
О райских сих краях:
Лугах и реках, и холмах,
О виноградниках, полях;
О ненавистных городах...,
Как ночью, среди мрака –
То сон, то ли не сон –
Мне голос молвит...
Г о л о с:
В драку
Пока не лезь...
И а к о в:
Вот – он!
Г о л о с:
Кругом другие города.
Вас мало...
И а к о в:
Мало нас...
Вот, слышали?..
С ы н о в ь я:
Нет... Нет...
И а к о в:
Тогда
Я буду им для вас.
(и, подражая голосу Бога, продолжает)
Эта земля должна стать вашей.
Но вашей – навсегда!
(и вновь своим голосом)
Ведь земли, больше что и краше, –
Не по зубам еда.
Там издревле осели царства
Обширны и крепки.
А тут что город, то и царь свой,
Единой нет руки.
Несложно одолеть беспечных
По одному, как – вы.
Но без людей здесь обеспечим
Власть... терна, крапивы.
С и м е о н:
Не столько царства – Дины ради
Всю ночь мы до утра...
И а к о в:
Сравнили землю с женской прядью?!.
Л е в и й:
Но Дина – нам сестра!
И а к о в:
Вот именно! Вот – Лии дети!
Вот – будущее нам!
Вы все достойны моей плети!
А жезл передам
Тому, с кем говорит Всевышний –
Кто часто видит сны,
Кто не считает чем-то лишним
К отцу быть ближе... Сын!
Иосиф!
И о с и ф:
Да, отец, смиренно...
И а к о в:
Смиренно?! Вот оно!
На этом и стоит мир бренный.
А вам же все одно...
От Авраама – Исааку.
От Исаака – мне
Обещана земля.
(и с угрозой)
Все – прахом?!
Так и останется во сне?!
Бог обещал мне эту землю
И царство – на века.
И я наследником приемлю
Того, кого рука
Господняя по жизни прямо
Ведет... смиренно! к цели.
(обращается к детям Лии)
А кто противится упрямо?
Рувим...
(подыскивает слово)
застрял в постели.
Вы ж поспешили чересчур.
Как заблудились вы!
Но Динин блуд! Вот чей к мечу
Привел. Отцы были правы.
Родниться с недругами Бога?!
Д и н а:
Но я его люблю!
И а к о в:
Смиренней! Бог и так не строго...
Д и н а:
Вы!!
И а к о в:
Бог!.. Которого молю,
Который говорит во мне,
А значит и живет.
(Дина порывается что-то сказать)
Не отвечай ни «да», ни «нет»!
Молчи! Молчи! Так вот...
Ты любишь? Но люблю и я!
Не только ты, другие – тоже.
Цель же у нас одна – земля!
Когда я был моложе,
Влюбился крепко. Но в кого?
В дочь дяди! Мамин брат
Мне говорил: ну что с того,
Что ты, зять, не богат?
Ведь всё приданое, считай,
Останется в роду...
А ты хватила через край:
Чужак, враг Бога... Вот беду
К себе и призвала –
В Господней все руке мы...
Так что любовь тебе дала?
Д и н а:
Дала... Дала?.. Сихема!
И а к о в:
Ты от любви с ума сошла.
Его ведь уже нет!
Или упрямей ты осла?!
Тогда держи ответ:
Ты видеть, слышать и... обнять,
Кого уж нет, способна?
Д и н а:
Да!
И а к о в:
Спрашиваю я опять...
Да не смотри так злобно!
Д и н а:
Да!.. Да!.. Да!.. Да!..
Меня ласкают руки...
Я вижу жгучие глаза...
И завораживают звуки
Любимого речей... Отец!
Ужели не поймешь?!
Сейчас вот те же, те
Слова, что повергают в дрожь,
Ты говорил: живет как плоть,
И говорит невидимый никем...
И а к о в:
Остановись!!! Это – Господь!
Д и н а:
Тогда мой бог – Сихем!
(Иаков на время теряет дар речи. Все
застывают: кто от удивления, кто от страха,
а некоторые женщины понимающе,
и даже восхищенно смотрят на Дину. Затем,
придя в себя, начинают обсуждать услышанное.
Но их голоса постепенно становятся всё
менее различимы, и тут возникает голос
Сихема. Его слышит только Дина)
Г о л о с С и х е м а:
Ты меня слышишь, я – с тобой!
Пусть думают, что меня нет.
Зато теперь нам враг любой
Не страшен: мы друг другу – свет
Луны и солнца, звездный путь;
Не потеряемся во тьме...
И навсегда мне не уснуть,
Пока ты помнишь обо мне.
И сколько буду в тебе жить –
Пока я у тебя в душе,
Столько я буду говорить
Слова, что не забыть уже:
Ты мой цветочек ласковый...
Смотрю и всё не верю я.
Мне кажется, что в сказке мы,
Что на земле мы первые,
Одни – в раю: Адам и Ева.
От нас вся жизнь взойдет.
Не пресечётся жизни древо.
Пусть каждый украдет
Познанья плод. Пьянил он нас,
Вдвоем вознес под облака.
Три дня с тобой и миг сейчас
Не променял бы на века...
(Вновь слышатся голоса присутствующих.
Дина продолжает разговор с отцом)
Д и н а:
Ни ты, ни братья, ни земля
Его не отберете.
Он – тут, и – тут...
(прикладывает руку к сердцу и ко лбу)
И а к о в:
Так и змея
Змею любит в болоте.
Д и н а:
Да?.. Да! Любовь пленяет всех!
(обводит взглядом и рукой всех присутствующих)
А землю – отбирает враг!
И а к о в:
Бог – Господин! Ну, просто смех:
Любовь и – Бог?! Какой дурак,
Безумец повторит сей бред?..
Р а х и ль:
Иаков, не смешно мне это.
Бога любви, быть может, нет.
Но власть любви сильнее света
Дня и мрака преисподней.
И а к о в:
И – ты?!
Р а х и л ь:
Я говорю о нас.
И а к о в:
Так почему сегодня –
Непослушание, отказ...
Вам жизнь отдал в трудах!
Ни ночи не было, ни дня
Без мыслей о земле. И – крах...
Вы все против меня!
(выразительно смотрит на Иосифа)
И о с и ф:
Не все, отец, есть – я.
И а к о в:
Не зря тебя люблю!
Вот для кого – земля,
Кого на власть – благословлю!
(под влиянием любви обнимает Иосифа. На заднем плане видны отблески разгорающегося пожара в Сихеме)
Комментарии
Ваш комментарий появится здесь после модерации
Ваш email-адрес не будет опубликован
Коммерческое использование материалов сайта без согласия авторов запрещено! При некоммерческом использовании обязательна активная ссылка на сайт: www.kruginteresov.com
