Здание, где размещалась 82 МСШ, в настоящее время - ХНПУ им. Г.С.Сковороды

Надо сказать, что это была русскоязычная школа, расположенная в центральном, Нагорном, районе Харькова. Во время тяжёлых боев за Харьков и в период немецкой оккупации города многие школы были разрушены полностью или серьёзно повреждены. Поэтому школ было мало, и нагрузка на каждую была огромной. Кроме того, на наполнении классов сказалось то обстоятельство, что из-за войны, эвакуации и по другим причинам в первый класс пошли не только семилетки 1938 года рождения, но и дети 8-9-летнего возраста. Поэтому в первый учебный год в нашей школе было семь первых классов — от «а» до «ж». Я попал в 1 «б» класс, в котором вначале было 45 учеников. По мере завершения ремонтов и реконструкции школьных зданий, вскоре в нашем районе появились новые школы, в частности, №89 и №5, куда ушла часть учеников из нашей школы.

В те годы практиковалось раздельное обучение, поэтому в названии нашей школы и фигурировало слово «мужская». Кстати, она считалась самой хулиганской школой в Нагорном районе. Даже известная 36-я школа, также мужская, не была столь "демонизирована" у жителей этого района, как наша. Однако мы хулиганами себя не считали. Мы были обычными детьми, кстати, и для учителей - тоже. Они с нами вполне справлялись. Тем не менее, мы сами называли свою школу «гвардии непромокаемой».  Слово «гвардии» было наследием военных лет, мы же были «детьми войны», а кто и почему придумал словечко «непромокаемая», история умалчивает. Позже некоторые ученики постарше даже стали носить самодельные значки с изображением зонта с каплями дождя на нем, прикрывающего цифры  8 и 2, перевитые георгиевской (гвардейской) лентой.

Недалеко от нашей школы, по той же, чётной, стороне ул. Чернышевского, в доме №50, был образцово-показательный детский сад №36, открытый в 1943 году, сразу после освобождения Харькова от фашистов, заведующей которым работала мама нашего одноклассника Сени Маргулиса. Этот садик был знаменит, в частности, тем, что детей там, несмотря на тяжелейшие военные и послевоенные годы, неплохо кормили, хорошо их воспитывали, отлично готовили их к школе, даже учили английскому языку. Почти весь 1“б“ в 1945 году состоял из выпускников этого сада №36. Я был одним из „исключений“, так как ни этот детсад, ни какой другой до школы не посещал, потому что до осени 1945 г. мы жили далеко от центра города, в Доме «Слово» в Барачном переулке, а мама с бабушкой сами занимались моим воспитанием и подготовкой к школе.

Конечно, никакой торжественной линейки, букетов цветов, нарядных костюмчиков, символического «первого звонка» не было и в помине. Вспоминаю, как мы стояли перед входом в класс на втором этаже, сбившись в кучу, испуганные, стриженые «под ноль», одетые кто во что... К нам подошла наша первая учительница Клавдия Александровна Попова, очень мягко обняла нескольких ребят за плечи и пригласила всех в класс. Что представляла собой тогда классная комната, я уже плохо помню. Запомнились лишь «разношерстные» парты — разной высоты, выкрашенные в черный и коричневый цвета, поцарапанные, с облупившейся краской, в чернильных пятнах, с отломанными спинками и т.п. Вероятно, собирали их по всему городу, чтобы 1 сентября дети могли сесть за парты. Новых учебников сразу не было, частично использовали бывшие в употреблении, но позже нам раздали новенькие, ещё пахнувшие типографской краской, «Букварь» А.И.Воскресенской, ставший впоследствии классическим, а затем, для второго полугодия, «Арифметику», «Русский язык» и «Родную речь».

Кстати, тетрадей вначале тоже не было. Мы писали в самодельных тетрадях, которые делали для нас родители из той бумаги, которую смогли достать для своих детей и кое-как разлиновав страницы. Помню, что отец сделал мне три тетради из обёрточной бумаги. Но вскоре нам выдали по пачке «настоящих» тетрадей в «три косых» для «письма» и в клеточку — для арифметики. Вначале, короткое время, мы писали карандашами, но вскоре перешли на чернила и начались проблемы. Писали мы тогда простыми ручками с перьями №11 или 86, которые обмакивали в чернильницы-непроливайки, и, если ручку положить на парту, то она этими чернилами вымазывалась. Непроливайки эти были очень даже «проливайками», хотя каждый ученик носил с собой «персональную» чернильницу в сумочке с затягивающимся „горлом“, с перьев капало, и школьная мебель, и наша одежда пестрели фиолетовыми кляксами. Но это было ещё полбеды. У меня оказался ужасный почерк. Пока мы писали карандашами, то было ещё куда ни шло. Но когда стали писать пером, то крючки и «палочки» выходили у меня отнюдь не «попендикулярными», как требовал персонаж «Двух капитанов» В.Каверина. Это было нечто! Но мой строгий отец быстро довёл дело до «кондиции», заставляя меня по нескольку раз переписывать домашние задания. Вскоре всё вошло в норму, и я стал получать «пятерки» и по «письму», и даже по «чистописанию» (был такой предмет!). Отец сохранил на память несколько моих тогдашних тетрадей, которые я могу показать читателям.

Как это ни странно звучит, английский язык мы учили, начиная с первого класса, правда, изучали его только желающие, то есть факультативно. Для этого специально приглашали учительницу, гонорар для которой собирали с родителей и которая занималась с нами два-три раза в неделю после основных уроков. Как я уже упомянул, большинство моих одноклассников были выпускниками 36-го детского сада. Так как родители не хотели, чтобы их дети забыли то, что они уже усвоили в садике, то эти уроки английского были продолжением занятий в детсаду. Клавдия Александровна, наша первая учительница и классный руководитель, поддерживала их в этом и на протяжении первого-четвёртого классов мы не всегда регулярно, но занимались языком. Так как учебников по английскому языку для младших классов тогда не было, то мы учились по учебнику для 5-го класса.

Несколько слов о нашем классном руководителе Клавдии Александровне Поповой. Это был Учитель Божьей милостью. Невозможно переоценить роль первой учительницы в жизни каждого человека. Именно она закладывает в ум и душу ребёнка начальные знания, их фундамент, а также моральные ценности. Представления о добре и зле, о том, что такое хорошо и что такое плохо, тоже формируются в раннем детстве, в начальных классах. Первая учительница - это как бы вторая мама, а мама, по определению, - добрая, мудрая и любящая. Всё это в полной мере относилось и к нашей первой учительнице.

Мы, первоклашки, обожали её, гордились ею, тянулись к ней всем сердцем, и всегда находили душевный отклик с её стороны. У неё был большой педагогический стаж, огромный опыт работы с детьми, но... Когда в начале войны немцы стремительно приближались к Харькову, то она по какой-то причине не смогла вовремя эвакуироваться на Восток. Поэтому во время оккупации города войсками вермахта, чтобы просто выжить, она вынуждена была работать в какой-то организации уборщицей. Как это было принято тогда с теми, кто был на оккупированных территориях, в райОНО, и не только, к ней относились с недоверием.

(фотографии из личного архива автора)

продолжение следует

           Комментарии

Таня Лившиц-Азаз      14.08.2024   20:13      Спасибо, Якуб! С большим интересом прочитала и эту главу. У Вас дар о простом и ежедневном рассказывать увлекательно. Жду продолжения!

Елена    20.08.2024  14:36     Хочется читать ...Эти воспоминания переносят в ушедшую эпоху.

Роман    28.08.2024  03:01     Дорогой Якуб, спасибо за твои воспоминания. Читать их невероятно интересно, потому что сам я уже плохо помню, что было в первом классе. С нетерпением жду продолжения.

Ваш комментарий появится здесь после модерации