Последнее – перед августовскими каникулами – 313-е заседание Иерусалимского Клуба библиофилов (ИКБ) оказалось настолько ярким и не тускнеющим в памяти, что, несмотря на прошедшие месяцы, решила поделиться с читателями своими впечатлениями.

«Три портрета на фоне века: А. А. Ахматова, Н. С.  и Л. Н. Гумилевы» – такова  была тема этого вечера, а его сюжетным центром стал рассказ о семейной усадьбе в селе Слепнево Бежецкого уезда, о его значении в творчестве обоих поэтов и в жизни их сына. Там молодая пара регулярно проводила летние месяцы с 1911 по 1917 годы, там же родился в 1912 году и прожил до 12-ти лет Лев Николаевич Гумилев.

Д-р Леонид Юниверг – основатель и бессменный руководитель Клуба – пригласил выступить бывших сотрудниц Музея А. А. Ахматовой в Санкт-Петербурге (ныне жителей Израиля) Татьяну Позднякову и Марину Писаренко. Активное участие в вечере принял режиссёр, сценарист и композитор Павел Фрейчко, показавший снятый им несколько лет назад фильм, посвящённый нынешним дням села Слепнёво и сохранению памяти о двух замечательных поэтах Серебряного века (он же сделал памятную видеозапись этого вечера, выложенную в ютьюбе на сайте Иерусалимской русской библиотеки).

Надо уточнить, что сейчас на том зеленом холме, где было Слепнёво сто лет назад, нет не только самого господского дома, но и всего небольшого села. К счастью, деревянный усадебный дом сохранился и в 1935 году был перенесен в соседнее село Градницы. В 1989 году в нём открылся музей Ахматовой и Гумилева. А на холме остался лишь одичавший парк и в нем огромный дуб с мемориальной табличкой, под которым, по преданию, любили гулять молодые.

Вечер начался с выступления Татьяны Поздняковой – известного исследователя и знатока жизни и творчества Ахматовой, автора нескольких книг о ней.

       

                                               Татьяна Позднякова рассказывает

Темпераментно и эмоционально, она рассказала об обстоятельствах и перипетиях жизни тех лет, проследила эволюцию в отношении Ахматовой к этому затерянному в «неярких просторах» провинциальному уголку Тверской области. Туда, летом 1911 года, Гумилев впервые привёз свою молодую жену, 22-летнюю Аню  Горенко, будущую Анну Ахматову. После детства у Черного моря, отрочества и юности, проведённых в Петербурге и Царском селе, венчанья в Киеве, двух посещений Парижа, в 1910 и 1911 годах, Ахматовой поначалу показалось, что она попала в заточенье. Да и Николай Степанович, по её словам, здесь откровенно скучал. Патриархальный быт, скромный и строгий, к которому надо было привыкнуть. Плотное кольцо семейных связей – мать мужа, Анна Ивановна Гумилева, её старшая сестра, Варвара Ивановна Лемпе, сводная сестра Николая Степановича Александра Степановна  (тетя  Шура)  Сверчкова, её дети, замечательное  семейство  соседей  Кузьминых-Караваевых, с которым тоже переплелись судьбы обитателей усадьбы… Постепенно у Анны Ахматовой возникла настоящая дружба с Анной Ивановной, завязались отношения с племянниками мужа, которые смешно и трогательно с подростковой влюбленностью за ней ухаживали. А в «неярких просторах» для неё стала проступать истинная красота и начали рождаться стихи. В них она обращалась ко всем важным событиям, происходившим в её жизни в те годы: чуду материнства, мукам любви и ревности, восхищению природой и… ужасу перед войной. В 1914 году, с самого начала, она не мечтает о военной победе России, а видит лишь гибель и разорение, приносимые войной!

Расставаясь с Ахматовой в 1917 году, Гумилёв признался, что она научила его двум важнейшим вещам: верить в Бога и любить Россию. Для самой же Ахматовой любовь к родине связалась   со Слепнёвым. Она сравнивала это место  с аркой, через которую ей открывался вид на всю Россию.

         

                                                               Семья Гумилёвых

Рассказ Поздняковой был  щедро  «инкрустирован» многочисленными семейными снимками того времени, а также текстами Ахматовой. Причем, не цитатами, а целыми стихотворениями. Чувствовалось, что она наслаждается, читая их вслух, а зал наслаждался не только стихами, но и её манерой исполнения!

 

Марина Писаренко, много лет заведовавшая музеем-квартирой Льва Николаевича Гумилева, плавно продолжила тему «трех портретов на фоне века» рассказом об истории создания музея, открывшегося лишь в 2004 году.

 

​

                                                                      Марина Писаренко

 

Это бывшая квартира Льва Николаевича, и она сохранилась в том виде, как и было при его жизни: мебель, книги, украшения, печатная машинка, китайская пепельница, которую подарила ему мама, когда они вместе работали над переводами из китайских поэтов. Л.Н. прожил в этой отдельной квартире (о чем мечтал долгие годы) на ул. Коломенской, лишь последние два с половиной года своей жизни.  Писаренко бережно и тактично, с большой симпатией к своему герою, коснулась сложной темы отношений матери и сына. Не секрет, что на многие вещи они смотрели по-разному, и их ссоры иногда длились годами (это совсем другая тема, которой здесь не место и не время). Но впервые я услышала о том, что каменный крест и два валуна со станции Комарово на могилу матери Лев Николаевич «приволок» сам. Не потому, что не было денег нанять грузчиков – были! Не потому, что был скуп – не был! Это было своеобразное искупление вины, примирение, если хотите. Эти детали произвели на меня сильное впечатление. Фигура Льва Николаевича Гумилева  – выдающегося учёного, проведшего в лагерях три срока, но не сломленного духом, приоткрылась с неизвестной стороны.

 

Оба устных выступления, яркие и ёмкие, вместили в себя много, и всё-таки не хватило разговора об одном важном моменте: хотелось бы услышать подробнее и о филосемитизме Ахматовой, и об антисемитизме (как ни прискорбно) Гумилева-сына. М. Писаренко высказала предположение об источниках антисемитизма Льва Гумилева: он  мог быть связан с тем, что в тюрьмах его жестоко пытали и даже проломили череп следователи евреи. Но о зверствах  следователей, евреев и неевреев, в сталинских застенках известно из дел и довоенных – например, Бабеля,  Мейерхольда,  Кольцова,  Мандельштама,  – и послевоенных –   например, дела врачей.  Это были нормы повсеместной практики, потому  аргумент Писаренко показался явно недостаточным. Разговор, объективный и разумный, без ложной стыдливости, стоит  продолжить.

 

Неигровой, тонкий и лиричный  фильм Павла Фрейчко "Красота, простота, бесстрашие" внешне построен на очень простой «линейной» фабуле. По тропкам и дорожкам между полей и перелесков катится на велосипеде молодой человек, – высокий, худой, светлый. Едет и читает стихи Гумилева – о бескрайних лугах с запахами мёда и земляники, о высоких травах, колышущихся под пробегающим ветерком. Зовут его Александр Логунов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вокруг все зелено, цветут иван-чай и мать-и-мачеха, и, как в стихах, колышутся высокие травы – значит, точно начало лета. А над головой у него необъятное небо с жемчужными облаками, как на картинах И. Репина.

Между чтением стихов Александр  рассказывает о том, что  держит путь   – вон к тому зеленому холму на горизонте, где в начале минувшего века располагалось небольшое село Слепнёво, а в нём и стояла семейная усадьба Гумилевых, окружённая большим парком. В последние годы под старым дубом стали собираться молодые ребята, влюблённые в поэзию Ахматовой и Гумилева, читают их стихи, поют песни на их слова, иногда собственные. Так они возрождают ауру и память тех лет, когда писались здесь тексты для ахматовских сборников "Четки" и "Белая стая".

Логунова,   знатока  доскональных подробностей, связанных с жизнью и творчеством поэтов, особенно в слепнёвский период,  можно назвать "Неформальным хранителем" этого места. В его облике тоже черты красоты, душевной и физической, простоты – так естественно он "обнажает" перед зрителями смысл стихов, передавая любовь свою к этим местам, пропахшим мёдом и пылью степных трав. В конце он неожиданно останавливается, спускается с велосипеда и собирает в придорожных травах землянику, а потом незабываемым жестом протягивает пригоршню ягод невидимому режиссеру за кадром. Бесстрашие – наверно, в том, чтобы так самозабвенно посвятить свою жизнь возрождению и сбережению памяти о тех давних годах, когда здесь создавались стихи Ахматовой и Гумилева. В фильме ощущается чудесное сближение Александра с самим Поэтом. Бесстрашие и в том, чтобы, как на едином дыхании, снять такой фильм об обычном "необычном" человеке и его Деле. Поздравляю, Павел, с запоминающейся лентой!

​

Павел Фрейчко

 

Заключительный аккорд в этом вечере был связан с демонстрацией видеофрагмента яркого и красочного спектакля «Дерево превращений», поставленного по пьесе-сказке Н. Гумилева, написанной им в 1918 г. Постановка была осуществлена Норильским театром-студией «Только мы» в 1995 году режиссером Леонидом Улановским (ныне жителем г. Нешер близ Хайфы), любезно предоставившим  эту видеозапись.

​                                          

                                                               Кадр из фильма П. Фрейчко

 

Остается добавить, что вечер, тщательно продуманный и прекрасно организованный Леонидом Юнивергом, мне кажется получился и потому, что для встречи знатоков жизни и творчества поэтов с поклонниками и любителями их поэзии был выбран «правильный» тон – личный и живой. Отрадно, что трое недавних репатриантов получили возможность выступить перед заинтересованной и чуткой аудиторией, к взаимному удовольствию всех сторон.

Отдельно хочется поблагодарить П. Фрейчко за создание видеозаписей вечеров в Русской библиотеке. Ценное и нужное новшество!