Мыслителей, которые рассуждают о вселенской, космической сути бытия человека обычно называют космистами. Одним из первых космистов был Платон, космистами были Н. Кузанский, Дж. Бруно, И.Ньютон и многие другие. Среди них были философы, инженеры, писатели, художники. Во второй половине XIX , начале XX века это направление научно-философской мысли с особой полнотой и силой проявилось в России. Среди русских космистов были Ф.М.Достоевский, Н.Ф.Федоров, П.А.Кропоткин, Е.П. Блаватская, В.С.Соловьев, Н.И.Вернадский, А.Л.Чижевский. К плеяде философов-космистов относится и Константин Эдуардович Циолковский.

Циолковский, безусловно, очень известен и в России и за её пределами, но известен, главным образом, как исследователь и изобретатель в области реактивного движения. Гораздо менее он известен своими философскими концепциями, своей "космической философией", которые, по его собственным оценкам, и составляют главную часть его научного наследия. Действительно, одним из главных достижений Циолковского считается то, что именно он предложил и научно обосновал возможность использования ракеты для полета в космос. Конечно, подобные идеи приходили в голову не только Циолковскому - примерно тогда же (но чуть позже) этим начали заниматься ученые и в других странах, например Роберт Годдард в США и Герман Оберт (Hermann Oberth) в Германии; стали выходить их работы, написанные независимо от Циолковского. Но его приоритет очевиден и признан. Циолковскому принадлежит также множество технических идей и изобретений. Однако сам Константин Эдуардович писал по поводу ракет так: "Ракета для меня только способ, только метод проникновения в глубину Космоса, но отнюдь не самоцель... Будет иной способ передвижения в Космосе, приму и его ".

Центральной, главной идеей Циолковского является то, что будущее человеческой цивилизации неизбежно связано с выходом в космос, более того, с расселением в нем.

Циолковский был поистине уникальным человеком. Эта его уникальность, на мой взгляд, прежде всего, заключается в его независимости от академического образования. Сергей Павлович Королёв в своём докладе к 90-летию учёного сказал: «Характерным для Циолковского является его необычная, порою как бы умышленная самобытность и полная самостоятельность в решении той или иной научной задачи. Так, он работает совершенно самостоятельно над кинетической теорией газов, упорно оставаясь незнакомым с работами Максвелла, Клаузиуса и Больцмана». Возможно, в феномене Циолковского проявляется один из принципов Архимедовой эвристики, который был сформулирован в недавнем докладе Станислава Юрьевича Яржембовского. Это принцип нахождения решения поставленной задачи без использования прошлого опыта. Если до сих пор в серии докладов, посвящённых биографиям великих учёных, создавших новые модели мироздания, я имею в виду, конечно, Эйнштейна и Пригожина,  мы видели их поступательное восхождение в науке через систематическое академическое образование, то в биографии Циолковского мы прежде всего встречаемся с определением «учёный -  самоучка».  Его систематическое образование ограничилось четырьмя годами учёбы в гимназии, в том числе два года в одном классе. Все остальные знания, ставшие основой научной деятельности Циолковского он приобрёл совершенно самостоятельно, штудируя учебную и научную литературу. Поскольку предметом нашего сегодняшнего обсуждения является философское мировоззрение Циолковского, то, чтобы лучше понять, так сказать, ход его философской мысли, весьма, как мы увидим, неординарной, целесообразно всё-таки изложить некоторые основные факты его биографии. Дело в том, что судьба Константина Эдуардовича, весьма щедрая на всякого рода несчастья, наверное,  должна была соответствующим образом отразиться на его философских воззрениях.

Константин Эдуардович Циолковский родился 5 (17) сентября 1857 года, т.е., обратите внимание, практически ровно за сто лет до запуска первого искусственного спутника Земли,  в селе Ижевское под Рязанью.

Отец его Эдуард Игнатьевич, происходивший из старинного польского дворянского рода, служил лесничим Спасского уезда Рязанской губернии.

Мать Мария Ивановна, в девичестве Юмашева, имевшая татарские корни, была воспитана в русской традиции, окончив гимназию, знала латынь, математику и другие науки. Поэтому начальным образованием Кости и его братьев занималась мама. Именно она научила Константина читать и писать, познакомила с началами арифметики.

В возрасте девяти лет Костю постигло первое в его жизни несчастье, наложившее тяжёлый отпечаток на всю его последующую жизнь. В результате осложнения после болезни скарлатиной он потерял слух. Наступило то, что впоследствии Константин Эдуардович назвал «самым грустным, самым тёмным временем своей жизни». В 1869 году (в 12-летнем возрасте) Костя вместе с младшим братом Игнатием поступил в первый класс мужской Вятской гимназии. К тому времени в связи с переводом отца на новое место службы семья жила в Вятке. Учёба давалась с большим трудом, предметов было много, преподаватели строгие. Очень мешала глухота: «Учителей совершенно не слышал или слышал одни неясные звуки».

В том же году пришло печальное известие из Петербурга — умер старший брат Дмитрий, учившийся в Морском училище. Эта смерть потрясла всю семью, но особенно Марию Ивановну. В 1870 году мать Кости, которую он горячо любил, неожиданно скончалась.

Горе придавило осиротевшего мальчика. И без того не блиставший успехами в учёбе, угнетённый свалившимися на него несчастьями, Костя учился всё хуже и хуже. Гораздо острее ощутил он свою глухоту, делавшую его всё более и более изолированным. Костя остался на второй год, а с третьего (в 1873 году, т.е. когда ему было уже 15 лет) последовало отчисление из гимназии с характеристикой «… для поступления в техническое училище».

В это же время Костя, кстати, приобщается к техническому и научному творчеству. Он самостоятельно изготовляет астролябию, домашний токарный станок, cамодвижущиеся коляски, модель аэростата, наполненного водородом, думает над проектом летательной машины с крыльями...

Поверив в способности сына, в июле 1873 года (Косте ещё пока не исполнилось 16 лет) Эдуард Игнатьевич решил послать его в Москву поступать в Высшее техническое училище (впоследствии МВТУ им. Баумана), снабдив его сопроводительным письмом к своему знакомому с просьбой помочь устроиться. Однако Константин письмо потерял. Снял комнату, но в училище по непонятным причинам так и не пошёл, а решил продолжить образование самостоятельно.  С тех пор он больше никогда и нигде не учился, а занимался исключительно самообразованием.

Живя буквально на хлебе и воде (отец присылал десять-пятнадцать рублей в месяц), принялся упорно заниматься. «Кроме воды и чёрного хлеба у меня тогда ничего не было. Каждые три дня я ходил в булочную и покупал там на 9 копеек хлеба. Таким образом, я проживал в месяц 90 копеек». Все свободные деньги тратил на книги, приборы и химические препараты.

Ежедневно с десяти утра и до трёх-четырёх часов дня юноша штудирует науки в Чертковской публичной библиотеке -  единственной бесплатной библиотеке в Москве того времени.

В этой библиотеке Циолковский встретился с основоположником русского космизма Николаем Фёдоровичем Фёдоровым, работавшим там помощником библиотекаря, но так и не признал в скромном служащем знаменитого мыслителя. Позже Константин Эдуардович писал в своей  автобиографии: «Он давал мне запрещённые книги. Потом оказалось, что это известный аскет, друг Толстого и изумительный философ и скромник. Теперь я вижу, что он и меня хотел сделать своим пансионером, но это ему не удалось: я чересчур дичился», Циолковский признавал, что Фёдоров заменил ему университетских профессоров.

Влияние на Циолковского космизма Фёдорова проявилось много позднее, но нам нелишне будет хотя бы коротко ознакомиться с его (Фёдорова) философскими взглядами, чтобы лучше понять мировоззрение самого Циолковского. Напомним, что Циолковский характеризует Фёдорова, в частности, как скромника. Судя по всему, это соответствует действительности. Но скромность его была особого рода. Внешне неприметный заведующий каталогом искренне и непоколебимо верил, что всё человечество, миллиарды людей, в течение тысячелетий будут работать над претворением в жизнь его учения, изложенного в фундаментальном труде «Философия общего дела». В этом труде Николай Федорович доказывал, что раньше или позже восторжествует супраморализм (сверхмораль), суть которого в обожествлении предыдущих поколений («отцов») и в нестерпимом желании вернуть эти поколения к жизни. Все люди, когда-либо жившие на Земле, должны быть воскрешены!

«Воля к воскрешению, – писал Федоров, – или когда вопрос о возвращении жизни ставится целью разумных существ, – приводит к морализации всех миров вселенной, ибо тогда все миры, движимые ныне бесчувственными силами, будут управляемы братским чувством всех воскрешенных поколений; в этом и будет заключаться морализация всех миров, равно как и рационализация их, ибо тогда миры вселенной…будут управляемы не чувством только, но и разумом воскрешенных поколений...»

Цель, конечно, благородная, но как это осуществить на практике?

Федоров считал, что если два атома были когда-то рядом в одном организме, то от этой близости в них остается след, и по этому следу можно будет когда-нибудь их найти и воссоединить.

Допускал Федоров и другой путь воскрешения – генетический, непосредственно из материи тела сыновей воссоздать их отцов, а из тех – их отцов и так далее. Возможно, интуитивно предвидел клонирование.

Однако и тут возникает вопрос: где разместить миллиарды воскрешенных людей? Ответ только один – в бескрайнем космосе. Так, в супраморализм Федорова проникает космизм.

Главной идеей «русского космизма» является идея непосредственного взаимодействия человека и космоса – причем, двусторонняя.

До Федорова космос и космическое в философском сознании обычно были воплощением беспредельного, абсолютного и недоступного ограниченному человеческому пониманию, оставаясь предметом медитации, высокого восхищения, смешанного с трепетом ужаса перед бездной небытия. Созерцательное отношение к космосу, уходящее в глубокую древность, преобладало многие века. И только начиная с Федорова, в философию и науку входит требование преобразовательной активности со стороны человечества, направленной на макрокосмос.

   Однажды Лев Толстой рассказывал об учении Федорова членам Московского психологического общества. На недоуменный вопрос: «А как же уместятся на маленькой Земле все бесчисленные воскрешенные поколения», Толстой ответил: «Это предусмотрено: царство знания и управления не ограничено Землей». Его заявление было встречено смехом...

Такой реакции следовало ожидать. Космизм в России был уделом чудаков, воспринимался юмористически, и Федоров, поддерживая его своей философией, ставил себя в ряд с другими «сумасшедшими». Но, вопреки общему мнению, Николай Федорович верил, что Россия будет когда-нибудь лидировать в космосе. И даже предлагал свою программу по приобщению населения Империи к идее межпланетных перелетов.

Несмотря на то, что книги Федорова при его жизни не публиковались, влияние идей «первого космиста» на московскую интеллигенцию начала ХХ века трудно переоценить. Интересовались ими и наиболее образованные из числа революционеров. В воспоминаниях видного большевика Ольминского содержится любопытное свидетельство о публичном заявлении Леонида Красина, «мага и волшебника большевицкой партии» (по выражению Ленина), входившего впоследствии в Комиссию по увековечиванию памяти вождя и наблюдавшего за бальзамированием трупа. Однажды Красин заявил, что верит, подобно Федорову, в грядущее воскрешение мертвых, но не всех, а только «великих исторических личностей». Именно Леонид Красин принадлежал к той группе большевиков, которая еще при жизни Ленина предложила законсервировать тело вождя после смерти в надежде на будущие достижения науки, которая научится оживлять покойников. Таким образом, направленный в будущее супраморализм Федорова давал коммунистам надежду на воскрешение в обществе, для которого они будут подобны богам.

   Космизм Николая Федорова был антропоцентричен – в его вселенной нет места для более развитых инопланетных рас. Только человек способен подняться до звезд и заселить космос, обеспечив место под многочисленными солнцами для себя и своих воскрешенных предков.

   Несколько иного мнения о порядке вещей был Константин Эдуардович Циолковский – основоположник российской (да и мировой) космонавтики.

Самообразовательная работа Циолковского в Чертковской библиотеке, разумеется, не ограничивалась общением с Николаем Фёдоровым.

За три года Константин полностью освоил гимназическую программу, а также значительную часть университетской.

К сожалению, отец больше не смог оплачивать его проживание в Москве и к тому же плохо себя чувствовал и собирался на пенсию. С полученными знаниями Константин уже вполне мог начать самостоятельную работу в провинции, а также продолжать своё образование за пределами Москвы. Осенью 1876 года Эдуард Игнатьевич вызвал сына обратно в Вятку, и Константин вернулся домой.

Вернулся он ослабшим, исхудавшим и измождённым. Тяжёлые условия жизни в Москве, напряжённая работа привели также к ухудшению зрения. Восстановив силы, Константин начал давать частные уроки по физике и математике. Первый урок получил благодаря связям отца в либеральном обществе. Проявив себя талантливым педагогом, в дальнейшем не имел недостатка в учениках.

При ведении уроков Циолковский применял собственные оригинальные методы, главным из которых была наглядная демонстрация — он делал бумажные модели многогранников для уроков геометрии, вместе с учениками проводил многочисленные опыты на уроках физики, чем заслужил славу преподавателя, хорошо и понятно объясняющего материал, на занятиях с которым всегда интересно.

Для изготовления моделей и проведения опытов Циолковский снял мастерскую. Всё свое свободное время проводил в ней или в библиотеке. Читал очень много — специальную литературу, беллетристику, публицистику. Согласно автобиографии, в это время прочитал журналы «Современник», «Дело», «Отечественные записки» за все годы, что они издавались. Тогда же прочёл «Начала» Исаака Ньютона, научных взглядов которого Циолковский придерживался всю дальнейшую жизнь.

В конце 1876 года умер младший брат Константина Игнатий. Братья с детства были очень близки, Константин доверял Игнатию свои самые сокровенные мысли, и смерть брата стала тяжёлым ударом.

К 1877 году Эдуард Игнатьевич был уже очень слаб и болен, сказалась трагическая смерть жены и детей. Кроме сыновей Дмитрия и Игнатия в эти годы пока Константин был в Москве, конкретно в 1875 году, умерла и его младшая сестра Екатерина. Глава семейства вышел в отставку. В 1878 году семья Циолковских вернулась в Рязань.

После переезда в семье предполагали купить дом и жить доходами от него, однако случилось непредвиденное — Константин умудрился рассориться с отцом.  В результате он снял комнату отдельно и был вынужден искать другие средства к существованию, так как его личные сбережения, накопленные с частных уроков в Вятке, подходили к концу, а в Рязани неизвестному репетитору без рекомендаций не удавалось найти учеников.

Для продолжения работы учителем была необходима определённая, документально подтверждённая квалификация. Осенью 1879 года в Первой губернской гимназии Константин Циолковский держал экзамен экстерном на уездного учителя математики.

Экзамен сдал успешно и получил направление от Министерства просвещения в Боровск, расположенный в 100 километрах от Москвы, на свою первую государственную должность и в январе 1880 года покинул Рязань.

      В Боровске Константин Циолковский женился на Варваре Евграфовне Соколовой. В Боровском уездном училище он продолжал совершенствоваться как педагог: преподавал арифметику и геометрию, придумывал увлекательные задачи и ставил удивительные, особенно для боровских мальчишек, опыты.

После занятий в училище и по выходным продолжал свои исследования дома: работал над рукописями, делал чертежи, ставил эксперименты, занимался физическими опытами и техническим творчеством.

 В 1881 году Циолковский написал свою первую подлинно научную работу «Теория газов». Работу эту по совету знакомого студента Лаврова он отправил в Москву в Русское физико-химическое общество (РФХО).

Вскоре пришёл ответ от Дмитрия Ивановича Менделеева: кинетическая теория газов открыта 25 лет назад.

 

Этот факт стал неприятным открытием для Константина. Причинами его неосведомлённости были изолированность от научного сообщества и отсутствие доступа к современной научной литературе. Несмотря на неудачу, Циолковский продолжил исследования.

 

Второй научной работой, переданной в РФХО, стала статья 1882 года «Механика подобно изменяемого организма». Профессор А. П. Богданов занятия «механикой животного организма» назвал «сумасшествием». К печати работу не допустили.

Не была опубликована и третья его работа «Продолжительность  лучеиспускания Солнца», хотя её в принципе одобрил профессор Боргман, но приводимые в работе рассуждения не были подкреплены математическими вычислениями, поэтому к публикации она не годилась. Тем не менее, отметив несомненный талант автора, члены Русского физико-химического общества единогласно проголосовали за принятие Циолковского в свои ряды, о чём сообщили в письме. Однако Константин на это письмо не ответил. «Наивная дикость и неопытность», — сокрушался он позже. В полном соответствии с этой самоуничижительной оценкой вследствие своеобразного отношения Циолковского к результатам собственной творческой деятельности, значительное число его работ остались неопубликованными в течение всей его жизни. Прежде всего, это касается его философских трудов, хотя в отношении последних были и другие причины, о которых мы поговорим немного позже.

Циолковский разработал аэростат собственной конструкции, результатом чего стало объёмистое сочинение «Теория и опыт аэростата, имеющего в горизонтальном направлении удлинённую форму» (1885—1886). В нём было дано научно-техническое обоснование создания совершенно новой и оригинальной конструкции дирижабля с тонкой металлической оболочкой.

Во время работы  над  рукописью  этого  сочинения  Циолковского посетил П. М. Голубицкий, уже известный к тому времени изобретатель. Он предложил Циолковскому поехать с ним в Москву, представиться знаменитой Софье Ковалевской, приехавшей ненадолго из Стокгольма. Однако Циолковский, по собственному признанию, не решился принять предложение: «Моё убожество и происходящая от этого дикость помешали мне в этом. Я не поехал. Может быть, это к лучшему».

Отказавшись от поездки к Голубицкому, Циолковский воспользовался другим его предложением — написал письмо профессору Московского университета А. Г. Столетову, в котором рассказал о своём дирижабле. Вскоре пришло ответное письмо с предложением выступить в московском Политехническом музее на заседании Физического отделения Общества любителей естествознания.

В апреле 1887 года Циолковский приехал в Москву и после продолжительных поисков нашёл здание музея. Его доклад был озаглавлен «О возможности постройки металлического аэростата, способного изменять свой объём и даже складываться в плоскость». Слушатели отнеслись к докладчику благожелательно, принципиальных возражений не было. После завершения доклада поступило предложение помочь Циолковскому устроиться в Москве, но реальной помощи в этом не последовало, да и сам Циолковский отнёсся к этому предложению индифферентно. По совету Столетова Константин Эдуардович передал рукопись доклада Н. Е. Жуковскому.

23 апреля 1887 года, в день возвращения Циолковского из Москвы, в его доме случился пожар, в котором погибли рукописи, модели, чертежи, библиотека, а также всё имущество Циолковских, за исключением швейной машинки, которую удалось выбросить через окно во двор. Это был тяжелейший удар для Константина Эдуардовича. Пришлось снова снимать другую квартиру и всё начинать буквально с нуля. Но и в новом жилье удалось прожить всего два года. 1 апреля 1889 года разлилась река Протва, и дом Циолковских был затоплен. Снова пострадали записи и книги. Опять переезд и опять всё с  начала.

С некоторыми жителями Боровска у Циолковского сложились приятельские и даже дружеские отношения. Однако для большинства сослуживцев и жителей города Циолковский был чудаком. В училище он никогда не брал «дань» с нерадивых учеников, не давал платных дополнительных уроков, по всем вопросам имел собственное мнение, не принимал участия в застольях и гулянках и сам никогда ничего не праздновал, держался обособленно, был малообщительным и нелюдимым. За все эти «странности» коллеги прозвали его Желябкой. Циолковский мешал им, раздражал их. Сослуживцы, в большинстве своём, мечтали избавиться от него и дважды доносили на Константина Директору народных училищ Калужской губернии. Жители Боровска также не понимали Циолковского и сторонились его, смеялись над ним, некоторые даже опасались, называли «сумасшедшим изобретателем». Чудачества Циолковского, его образ жизни, кардинально отличавшийся от образа жизни обывателей Боровска, часто вызывали недоумение и раздражение.

27 января 1892 года директор народных училищ Д. С. Унковский обратился к попечителю Московского учебного округа с просьбой перевести «одного из способнейших и усерднейших преподавателей» в уездное училище города Калуги. Решение о переводе было принято уже через три дня.

В Калуге Циолковский прожил всю оставшуюся жизнь. С 1892 года работал преподавателем арифметики и геометрии в Калужском уездном училище. Там написал свои главные труды по космонавтике, теории реактивного движения, космической биологии и медицине. Также им была продолжена работа над теорией металлического дирижабля.

В Калуге были написаны основные философские работы К. Э. Циолковского, сформулирована философия монизма, написаны статьи о видении им идеального общества будущего.

В Калуге у Циолковских родились сын и две дочери. В то же время именно здесь Циолковским пришлось пережить трагическую смерть многих своих детей: из семи детей К. Э. Циолковского шестеро умерли ещё при его жизни, причём двое сыновей покончили жизнь самоубийством.

Циолковский продолжает заниматься аэронавтикой. Он построил специальную установку, которая позволяла измерять некоторые аэродинамические показатели летательных аппаратов. Поскольку Физико-химическое общество не выделило ни копейки на его эксперименты, ученому пришлось использовать семейные средства для проведения исследований. К слову, Циолковский на свои средства построил более 100 экспериментальных моделей. Через некоторое время общество все таки обратило внимание на калужского гения и выделило ему финансовую поддержку — 470 рублей, на которые Циолковский построил новую, усовершенствованную установку — «воздуходувку».

Изучение аэродинамических свойств тел различной формы и возможных схем воздушных летательных аппаратов постепенно привело Циолковского к размышлениям о вариантах полёта в безвоздушном пространстве и о покорении космоса. В 1895 году была опубликована его книга «Грезы о земле и небе», а через год вышла статья о других мирах, разумных существах с других планет и об общении землян с ними. В 1896 году Циолковский приступил к написанию своего главного труда «Исследование мировых пространств реактивными приборами», опубликованного в 1903 году. В этой книге были исследованы проблемы использования ракет в космосе.

Как уже говорилось, судьба Циолковского была слишком щедрой на всякого рода несчастья. Пережить смерть стольких близких людей: братьев, сестёр, не говоря уже о родителях, почти всех детей (в живых ведь осталась только одна дочь Любовь Константиновна), пожар, наводнения – всё это в совокупности трудно даже представить. В 1908 году во время разлива Оки его дом опять затопило, многие машины, экспонаты были выведены из строя, а многочисленные уникальные расчеты безвозвратно утрачены. Это уже третья утрата результатов научно-исследовательской деятельности Циолковского.

При Советской власти, надо отдать должное, условия жизни и работы Циолковского радикально изменились. На него обратило внимание партийное руководство страны. Ему была обеспечена возможность плодотворной деятельности. Разработки Циолковского стали интересны некоторым идеологам новой власти. В 1918 году Циолковский был избран в число членов-соревнователей Социалистической академии общественных наук, а 9 ноября 1921 учёному была назначена пожизненная пенсия за заслуги перед отечественной и мировой наукой. Заслуги эти, действительно, неоспоримы.

Однако нельзя не отметить, что далеко не все статьи, книги и письма Циолковского составили фонд его трудов. Многие из его работ, особенно философских, никогда не публиковались, а доступ к ним был ограничен. Почему? Ответ прозаический – в этих «закрытых» работах Константин Циолковский представал не убежденным материалистом, идеи которого соответствовали бы официальной идеологии государства, а мистиком с уклоном в космизм, основы которого ему преподал ещё Николай Федоров.

   Константин Циолковский усовершенствовал русский космизм Николая Фёдорова. Будучи всё же в глубине души верующим человеком и православным, он попытался «научно обосновать» религию и чудеса христианства.

Основы философской теории Циолковского сформулированы им в книге «Монизм Вселенной».

Вообще говоря, монизм - это теория, согласно которой кажущиеся различными виды бытия или субстанции в конечном счете сводятся к единому началу. Монизм противопоставляет себя дуализму и плюрализму. Примером дуализма является противопоставление материи и духа, а с точки зрения плюрализма число видов субстанций, существующих в мире, практически бесконечно: камень, дерево, стекло, соль, сахар кажутся глубоко и очевидно различными веществами. Монизм также может быть как материалистическим, так и идеалистическим. Материалистический монизм (например, монизм Демокрита и Гоббса) сводил сознание к материи, представляя ментальные процессы как телесные реакции. Напротив, идеалистический монизм (например, монизм Платона, Гегеля, Брэдли, Ройса) сводил материю к сознанию: либо через аналитическое расчленение материальных вещей на ощущения, либо, показывая, что пространственный мир является внутренне противоречивой конструкцией и лишь разумное может быть действительным. К этому взгляду близок пантеистический монизм Спинозы, согласно которому сознание и материя суть явления лежащей в их основе единой субстанции.

Книга Циолковского «Монизм Вселенной» - одно из самых замечательных произведений в жанре социальной утопии применительно к идеям освоения человечеством всей Вселенной. Впервые опубликовано отдельным изданием самим К. Э. Циолковским в Калуге в 1925 году.

В этой книге автор определяет себя как источник чистого знания: «Ни один позитивист не может быть трезвее меня. Даже Спиноза, в сравнении со мной, мистик. Если и опьяняет мое вино, то все же оно натуральное.» А свой монизм Циолковский определяет как несомненно материалистический: «Я - чистейший материалист. Ничего не признаю, кроме материи. В физике, химии и биологии я вижу одну механику».

 Далее он пишет: «Мы проповедуем монизм во вселенной - не более. Весь процесс науки состоит в этом стремлении к монизму, к единству, к элементарному началу. … Я прибавлю к известным уже видам единства и всеобщую чувствительность материи, потенциальную способность каждого атома, при сложной обстановке, жить. Мыслит мозг, но чувствуют атомы, его составляющие. Разрушен мозг,- исчезло и напряженное чувство атомов, заменившись ощущением небытия, близким к нулю».

Центральным в монистической философии Циолковского стало учение о «чувствующем атоме» («панпсихизм»). В представлении ученого это тонкие материи, невидимые невооруженным глазом, которым свойственно испытывать радость, горе, счастье, восторг, блаженство. Любое живое существо, включая человека, – это совокупность «чувствующих атомов».

   Атомы, по Циолковскому, являются первичными носителями духа и вечно путешествуют из неорганической материи в органическую, из тела в тело, вечно живут, однако обретают разное качество жизни в зависимости от того, куда их забросит непредсказуемый круговорот вещества.

Жизнь непрерывна. Смерти нет. Атомы блуждают: из мыслящего мозга в кости, волосы и ногти, в мёртвую природу (обморок), вновь в живые организмы, но других форм. (Своеобразная инкарнация).

   Ученому казалось несправедливым то, что атомы человека – существа, достигшего высокого уровня развития, – в рамках естественного круговорота неизбежно будут попадать в тела несовершенные, несознательные, в тела растений и животных, и будут страдать еще больше, чем страдает человек.   Предназначение и космический долг любой цивилизации – действовать так, чтобы чувствующим атомам было хорошо.

Именно для этого человек и должен, по замыслу Циолковского, выходить в космос. Развивая космонавтику и захватывая одну планету за другой, земная цивилизация будет преобразовать Вселенную, заполнять ее высокоразвитыми формами жизни, проводящими свои годы в относительном комфорте и благополучии, что доставит удовольствие всем чувствующим атомам.

   Дальнейшее развитие этой странной идеи привело Циолковского к совершенно антигуманной философии, которую можно было бы назвать фашистской, если бы не уверенность в искреннем заблуждении учёного, пережившего множество личных трагедий. Только в этом я вижу причину появления в светлой голове изобретателя таких совершенно тёмных идей. Поэтому запрещение публикаций в своё время именно этих конкретных идей, о которых вы сейчас услышите, я считаю достаточно обоснованным. Дело в том, что для уменьшения страданий чувствующих атомов Циолковский предлагал уничтожать целые классы растений и животных, тем самым сведя к минимуму их общее количество и сохранив только то, что необходимо для поддержания жизнедеятельности человека.

   «И Землю, и другие планеты придется привести к порядку, чтобы они не были источником мучения для атомов, живущих в несовершенных существах».

   «Мы истребляем насекомых, не чувствуя угрызений совести. И инстинкт нас, вероятно, не обманывает. Смешно было бы плакать и мучиться при виде издыхающей мухи или раздавленного клопа. Их слабые ощущения не стоят слез; но нельзя того же сказать о жестоком истреблении крыс, мышей и других высших паразитов. Оно неизбежно, но мыслящих оно не может не огорчать. Со временем жилища будут так устраиваться, что паразитам не будет места, не будет возможно проникнуть в жилище и размножаться. Тогда человеку нечего будет истреблять.

Гуманнейший способ уничтожения – лишение животного способности производить потомство – не мучительное воздержание, не грубое оскопление, а что-то более тонкое, не совсем еще сейчас достигнутое ни в отношении человека, ни в отношении животных».

По мысли Циолковского  похожая участь ожидала и «несовершенных людей», то есть калек, генетических уродов, преступников и тому подобных. В первую очередь Циолковский предлагал ограничить способность к размножению этих «асоциальных» членов общества. Затем планировал ввести искусственный подбор родителей, осуществляемый имеющими на то право руководителями общества. Далее цитирую:

   «И вот начинается искусственный подбор родителей – для получения совершенного потомства. Все женаты и живут с любимыми женами по-настоящему, даже лучше. Но детей имеют только избранные люди: более здоровые, долголетние, способные к обильному размножению, склонные к плодотворной деятельности, к усвоению истины. Чем более этих свойств, тем более они могут иметь детей. Контролирует эту возможность размножения общество, его представители и основанные ими законы». Конец цитаты.

   В итоге должно быть сформировано кастовое общество на основе избранности лучших людей и запрещение браков между кастами:

   «Дети избранных, достигшие совершеннолетия, помещаются в основные общества. … Браки возможны только между членами обществ одного класса, например, женщина третьего класса не может выйти замуж за мужчину второго класса. Цель – улучшение пород на основании явлений наследственности. Этот закон можно облегчить, допустив браки для близких классов. Например, третьим и четвертым, первым и вторым».

Подобные умственные построения не могли не вызвать возражений со стороны современников Циолковского. В своё время ему пришлось спорить, доказывать свою правоту, которая казалась очень и очень сомнительной. На его книги приходили отзывы в виде писем, часть из которых учёный публиковал вместе со своими ответами в виде приложений к другим брошюрам. Вот пример такого ответа: "Меня автор письма не так понял. Вероятно, не вчитался в книжки и потому думает, что я проповедую истребление и деспотизм. По его мнению, природа чересчур умна и всякое развитие жизни требует благоговейного созерцания и непротивления. Отвечу так. Безразличие – нетерпимо. Место ли сорным травам в пшеничном поле? … Вмешательство разума есть также вмешательство природы. Разве разум не от неё? Размножение и распространение – удел наиболее совершенных… Я проповедую милосердие небывалое и тем большее, чем сложнее существо и склоннее к страданиям. Сложные, но неудачные существа лишаются только права производить потомство. … Несложные существа этого не требуют: негодные растения уничтожаются или изолируются, если они нужны науке. Нельзя же лелеять бактерий, насекомых и очень вредных хищников. Хотя и их человек, насколько хватит сил, избавляет от смертных мук и только лишает потомства. Если будут на земле хищные звери, птицы и другие вредные или несознательные существа, то материя будет в них воплощаться и мир превратится в ад и безумие. … Естественный подбор, борьба за существование слепы и жестоки, но разум высших существ это заменит искусственным подбором и милосердием».

 Но и это еще не всё. Циолковский верил в множественность обитаемых миров и населенность галактики. При этом он разделял обитаемые миры на две части:

   «Живые миры распадаются на две группы: одна, большая, населена существами совершенными; другая, в миллиарды раз меньшая, подобная Земле, состоит из существ незрелых, но подающих надежду. <...>

   Могущество совершенных проникает на все планеты, на всевозможные места жизни и всюду. Оно без страданий уничтожает несовершенные зачатки жизни. Эти места заселяются их собственным зрелым родом. Не подобно ли это тому, как огородник уничтожает на самой земле все негодные растения и оставляет только самые лучшие овощи!

В этом заключается главный акт деятельности совершенных, главная их нравственность. Но ими же оставляется некоторая, совершенно ничтожная часть планет с несовершенными или такими живыми существами, от которых ожидается прекрасное и необходимое пополнение совершенных...»

 

   К этой второй группе планет Циолковский относил и нашу Землю. Развивая свою мысль, он пришел к выводу, что исторический процесс на нашей планете направляется не только энергией объединенной воли человеческих единиц и уж тем паче не протекает сам по себе, – на него влияют существа из иных, более развитых миров, а также верховная воля Вселенной.

Существа, достигшие в результате космической эволюции совершенства и заселившие своим потомством весь космос, сами стали направлять эту эволюцию. В их мирах зла нет, ибо всякое зло связано с несовершенством, с муками биологического и исторического развития и становления, с сумбуром страстей существ, не достигших мудрости. … В случае если космическим мудрецам не удается так спрямить путь молодой цивилизации, чтобы ее представители сами решились на совершенствование своего жизнеустройства, планета беспощадно уничтожается.

Далее мне  хотелось бы привлечь ваше внимание к некоторым аспектам выдвинутой Циолковским философской теории бессмертия. Истоками этой теории, как считают исследователи, являются христианская и индуистская традиции.

Причины, приведшие Циолковского к поискам бессмертия, известны. Первым мотивом явился интерес любого мыслящего человека к своему прошлому и будущему; размышления о том, что было до твоего рождения и что будет после смерти; есть ли возможность вечного индивидуального существования. Вторым мотивом явились те многочисленные трагические события в личной жизни Циолковского, о которых я уже упоминал ранее. Есть все основания думать, что Циолковский изучал и анализировал ту версию бессмертия души, которую предлагает христианство. Он в течение многих лет, начиная с юности, увлекался той религией, в лоне которой ему было суждено родиться. Это увлечение было непростым, христианские догматы и притягивали, и отталкивали. К деятельности церкви он всю свою жизнь относился отрицательно, не признавая духовной власти человека над человеком, считая, что взаимоотношения с высшими силами не нуждаются в посредниках. Он резко расходился с теорией христианства в толковании роли Иисуса Христа, считая его реальной исторической личностью, человеком необыкновенных способностей, но всё-таки человеком, божественные качества которому были приписаны уже позже последователями его учения и опять-таки деятелями церкви. Однако духовную основу христианского учения невозможно было отрицать, именно она и притягивала, как магнит, его внимание.

Сегодня можно сделать вывод, что многолетние духовные искания, метания души побудили Константина Эдуардовича, разочаровавшегося в христианской доктрине бессмертия, обратиться к индийской философской традиции, к классическим древним индийским текстам, которые были так популярны в Европе во второй половине 19 - начале 20 века.  Первые следы знакомства Циолковского с теорией инкарнаций мы находим в его повести «Грёзы о Земле и небе и эффекты всемирного тяготения», написанной в 1893 году. Судьба повести интересна. В виде толстой книги, подготовленной к изданию самим автором, она вышла в свет один – единственный раз в 1895 году. Многочисленные последующие издания появлялись уже в советское время и содержали такое количество купюр, что книжка «похудела» раза в два. Это неудивительно. Научно – популярная повесть по астрономии содержала много рассуждений Циолковского о Творце, от которого зависит судьба Вселенной, а также рассказ о приключениях души, которая воплощается то здесь, на Земле, то в поясе астероидов, в гипотетическом обиталище более высокоразвитых разумных жителей Космоса. Разумеется, все эти места были изъяты, а взамен книга пополнялась современными знаниями по астрономии, главами, дописанными советскими учёными. Первое издание «Грёз» представляет собой теперь библиографическую редкость, и не только потому, что появилось на свет сто с лишним лет тому назад. Книгу издавал калужский меценат Гончаров. Между прочим, племянник писателя Ивана Александровича Гончарова.  Как только книга вышла из печати, стали появляться неблагоприятные отзывы публики, насмешки над автором, фантазия которого, по мнению публики, не знала границ. Гончарову это не понравилось, он поссорился с Циолковским и изъял из продажи почти весь тираж, так как книга к тому же плохо продавалась. Так что сегодня имеется только единственный экземпляр в библиотеке Циолковского. Итак, рассказывая о своём фантастическом путешествии на астероиды, учёный писал: «Я был на астероидах и ещё меньших планетах и видел там жизнь. О, это чудная страна! Случилось это так. Душа моя, после смерти блуждая в небесных пространствах со скоростью света, между прочим, попала на один из астероидов; там нашлись мудрые существа, которые сумели одеть меня земной (человеческой) оболочкой…» (с.61). «Эти существа ещё более поразили меня и возбудили во мне глубокое к ним уважение, когда я узнал, что они не имеют земных страстей и сопряжённых с ними печалей, кроме чистого и сердечного участия ко всему страдающему, несовершенному, которое выражается их неизменным и настойчивым желанием помочь таковому, преобразуя его тело и душу. Живя почти одним духом, они очень мало уделяют времени на свои дела, которые идут у них превосходно и как – то сами собой, и большую часть его проводят в изучении Вселенной и восхвалении её Творца» (с.74). Пришло время возвращаться обратно. Герой повести взмолился: «Покинуть небо – о, это ужасно! Оставьте меня здесь совсем, оставьте мою душу и воплотите её в одно из ваших чистых тел!

 – Придёт время, и ты будешь, как мы: блажен, спокоен и бесстрастен… А теперь умри, воплотись на Земле и расскажи своим братьям, что ты чувствуешь.

Сердце моё разрывалось; про Землю я забыл и смотрел на неё, как на нечто мне чуждое… Без страданий освободился я от телесных уз и родился на Земле. Но душа моя, проникнутая неведомым Земле миром, постепенно вспоминала свои забытые впечатления -– и вот теперь, переданные бумаге, они лежат перед вами» (с.122).

Эти небольшие отрывки свидетельствуют не просто о знакомстве Циолковского со священными индийскими текстами. Здесь отражён целый комплекс идей, присущих теории инкарнации, и Циолковский освоил эти идеи, очень точно и ёмко передал их в художественной форме. Это многократное возвращение души в материальный мир, обретение нового индивидуального тела вместе с новой жизнью. Однако Циолковский, испытав огромное влияние индийской теории, осознав и усвоив её содержание, всё–таки не согласился с ней полностью, не стал творить сам в русле восточной традиции. Причина была в том, что учёный не мог согласиться с несовершенством видов жизни, устройства жизни на планете Земля. Ему показалось несправедливым, что прогресс идёт так медленно, так мучительно. Здесь всё страдает – растения, животные, человек. Растения и животные беспомощны перед своей тяжёлой судьбой и влачат жалкое существование. Человек невежественен, но одарён от природы сознанием, интеллектом, активной преобразовательной деятельностью, чтобы устроить лучшую жизнь. Следовательно, человек обязан это сделать в интересах всех классов живых существ. Он как бы берёт на себя роль патрона всего сущего на этой планете.

Что же следует из всего этого? Почему Циолковский решил сосредоточиться на свойствах материи, а не свойствах души? Думается, что с позиции всех мировых религий он был величайшим еретиком, так как не признавал наличия души в собственно религиозном смысле этого слова как вечно существующей тонкой субстанции, основы жизни индивидуального материального живого существа. Однако он не признавал и смертности, конечности жизни. Циолковский разработал свою собственную философию бессмертия, в основе которой лежат «приключения атома» – вечно существующей основы материальной жизни. То есть упомянутый уже ранее панпсихизм.

 

   Циолковский не раз и не два пытался привлечь внимание властей к своей необычной философии. Он считал ее вполне естественно-научной и искренне не понимал, почему советские идеологи не спешат взять ее на вооружение.

 

   Заслуги Циолковского в области теоретической аэродинамики, воздухоплавания и космонавтики были признаны властью. Работы Циолковского издавались, а статьи о нем писали лучшие научные популяризаторы Советской России. Однако на философские статьи был наложен негласный, но строгий запрет. В архиве скопилось множество рукописей, над которыми ученый продолжал неустанно трудиться: то начинал и не заканчивал новые, то делал дополнения к старым. Пришло время подумать, как ими распорядиться. О том, чтобы их напечатать, не могло идти речи. Тогда Циолковский решил разослать некоторые свои эссе постоянным корреспондентам с просьбой сделать по одной машинописной копии и отправить напечатанное другим. Всего в записных книжках Константина Эдуардовича насчитывается свыше тысячи адресов – он выбрал из них тридцать два и 2 мая 1933 года написал письмо, озаглавленное «Моим Друзьям»:

 

   «Ваши отзывы на полученные вами от меня труды доказали, что вы понимаете их и потому можете быть их хранителями и распространителями. Издать их я не в силах, в Академии Наук они затеряются или будут забыты.

Вы молоды и, может быть, сумеете и успеете передать их людям после моей смерти или еще при жизни. Так они не пропадут, а принесут добрые плоды. Но если вы сочувствуете новым мыслям, то принесите маленькую жертву: отдайте переписать их на машинке и в доказательство пришлите мне ОДИН экземпляр (вместо полученного вами).

   Посылать буду по одной статье и начну с самых малых и самых ценных. Только после получения от вас копии 1-й работы вышлю вторую. Согласны ли вы на это, напишите. С пятью полученными вами копиями делайте что хотите. Подарите их друзьям или оставьте у себя.

   Я бы принял на себя все расходы по печатанию, но, во-первых, не хватает сил и средств, во-вторых, можно обмануться в друзьях, раз они неспособны к маленьким жертвам».

   Интересен список адресатов, составленный Циолковским. Он начинается фамилией инженера Бернарда Кажинского, работавшего над проблемой передачи мысли на расстоянии, и заканчивается фамилией Альберта Эйнштейна, против последней поставлен знак вопроса. Это означает, скорее всего, что письмо не было отослано или же не дошло до адресата.

 В списке самые разнообразные адресаты: инженеры и ученые, писатели и художники. Достоверно известна реакция лишь одного из них – уже упомянутого Бернарда Кажинского, автора нашумевшей книги «Биологическая радиосвязь», с ним Циолковский активно обсуждал проблему телепатии. Тот перепечатал полученную статью, распространил ее среди единомышленников, а контрольный экземпляр прислал Константину Эдуардовичу.

   После смерти Константина Эдуардовича его архив был передан на обработку инженеру Борису Воробьеву, который стал автором биографии калужского учителя, вышедшей в 1940 году в серии «Жизнь замечательных людей. Прекрасно понимая, насколько «панпсихизм» Циолковского расходится с материалистическими доктринами и не испытывая желания рисковать головой ради чужих идей, Воробьев сделал всё, чтобы не допустить не только публикации философского наследия Циолковского, но даже и упоминания о нем в какой бы то ни было форме...

 

Итак, мировоззренческие работы Циолковского при его жизни в большинстве своём были закрыты для широкой читающей публики. Они стали доступны значительно позже. Изложив основы космической философии в 150 рукописях, Циолковский издал при жизни всего две работы «Монизм вселенной» (1925, 1931) и «Причина космоса» (1928). Из нескольких десятков статей по вопросам социального строительства Циолковский издал тоже всего две. Это брошюры «Горе и гений» (1916) и «Общественная организация человечества» (1928). Прижизненных изданий религиозных трудов вообще не было, хотя о происхождении, смысле и роли религий в обществе ученый много размышлял и написал ряд оригинальных статей.

В начале доклада уже говорилось о международном признании заслуг Константина Эдуардовича Циолковского перед мировой наукой.

За рубежом информация о работах Циолковского в области космонавтики начала распространяться в Германии с 1920 г., в США - с 1921 г., во Франции - со второй половины 20-х годов. С 1922 г. по 1934 г. Циолковским было послано в Германию более 80 экземпляров брошюр 34 названий. "...Берлинские инженеры заинтересовались моими расчетами и просили доставить им все, что касается этого предмета" - писал Циолковский. В 1929 году Циолковский отправил в редакции американских журналов брошюру "Ракета в космическое пространство".

В 1929-1930 гг. Циолковский состоял в переписке с Германом Обертом. "Я в восторге, имея таких продолжателей, как Вы" – писал Циолковский  Оберту.

Немецкие ракетчики и энтузиасты идеи космического полета писали в ответ: "Глубокоуважаемый господин Циолковский! Общество межпланетных сообщений со дня своего основания всегда считало Вас одним из своих духовных руководителей и никогда не упускало случая указать устно и в печати на Ваши высокие заслуги и на Ваш неоспоримый русский приоритет в научной разработке нашей великой идеи".

Первое в западной литературе упоминание о Циолковском как теоретике космонавтики появилось в издании "Bibliography of aeronautics", Washington, 1921.

С 1925 г. по 1933 г. информация о работах Циолковского появлялась на страницах немецких изданий около 40 раз.

В Ракетном центре германских сухопутных сил в Пенемюнде, в котором в 1936-1945 гг. под руководством генерала В. Дорнбергера создавалась ракета дальнего действия "А-4" ("ФАУ-2"), имя и работы Циолковского были хорошо известны. Свою "Памятную записку", написанную в апреле 1944 года с целью обратить внимание командования вермахта на необходимость ускорения работ по массовому производству ракет, Дорнбергер, начал с исторического обзора развития ракетной техники в разных странах, упомянув Циолковского первым среди исследователей.

Вернер фон Браун, руководитель работ по созданию ракеты V-2, а впоследствии американской ракеты-носителя "Сатурн-5", выводившей на околоземную орбиту космические корабли "Аполлон", во всех своих книгах и статьях, которые содержали исторические обзоры развития космонавтики, подчеркивал основополагающий вклад Циолковского в разработку ее теоретических основ.

Так, он писал: "Результаты его пионерских трудов очевидны для всех, кто сегодня работает в области космонавтики. Он оставил нам математические расчеты, которые необходимы для понимания проблем, связанных со строительством многоступенчатых ракет. В его исследованиях в области ЖРД были обозначены исходные позиции, с которых начинается конструирование современной ракетной техники, например, двигателей для ракеты-носителя "Сатурн-5"... Это свидетельствует о том, что требования к конструкции ЖРД, сформулированные Циолковским много десятилетий назад, и сегодня не утратили своего значения. Его теории выдержали проверку временем".

В 1965 году в издании НАСА (США) вышли в переводе на английский язык "Собрание сочинений К.Э. Циолковского" (3 тома) и его "Труды по ракетной технике"

В Германии были изданы труды Циолковского: "Исследование мировых пространств реактивными приборами" (1983), "Цели звездоплавания" (1990)

В Национальном музее авиации и космонавтики в г. Вашингтоне в 1973 году создан в экспозиции раздел, посвященный Циолковскому. В разделе представлен макет ракеты Циолковского и фрагменты из рукописей ученого.

Международный зал Космической Славы открыт в Аэрокосмическом музее в Сан-Диего, США. В нем представлены выдающиеся ученые, конструкторы, летчики, астронавты и космонавты разных стран, которые способствовали развитию аэронавтики, авиации и космонавтики. Должное место среди них занимает К.Э. Циолковский.

Разумеется, всё это признание, как вы видите, имеет отношение только и исключительно к ракетостроению и космонавтике. Философские мысли Циолковского, судя по всему в мире практически неизвестны, да и в России до сих пор они известны лишь относительно узкому кругу интересующихся людей. Будем надеяться, что круг этих интересующихся людей сегодня немного расширился.

 

http://rapidshare.com/files/262593797/50S.part1.rar

http://rapidshare.com/files/262593797/50S.part1.rar.html?killcode=4190190005150122678