Сложившиеся в течение прошлого века различные вероятностные представления времени сходятся, в принципе, в одном, а именно в том, что события настоящего времени единственно достоверны, т.е. их вероятность согласно системе аксиом, предложенной А.Н. Колмогоровым, равна единице. Каждое отдельное событие а, следовательно, и полные группы событий прошлого имеют значения вероятностей меньше единицы. Иными словами, события и явления описываемого исторической наукой прошлого не вполне достоверны или, как говорится, носят вероятностный характер. Тем более события и явления будущего, описываемого футурологией, в силу фрактального характера эволюции в принципе не могут иметь значений вероятности равных единице, а всегда меньше единицы.

Что касается событий настоящего, то ещё в начале прошлого века А. Бергсон писал об их связи с материальностью, то есть только они, события настоящего, и являются материальными, а, следовательно, достоверными. События же прошлого и будущего – нематериальны, а, следовательно, недостоверны. Но вот реалии нашего времени, похоже, вынуждают вносить коррективы в обе модели времени: субстанциональную и реляционную.

Дело в том, что бурное развитие информационных технологий в двадцать первом веке вызвало к жизни проблему соотношения двух реальностей: материальной и виртуальной. Нашему современнику, порой даже весьма образованному, становится иногда затруднительно эти две реальности друг от друга отличить. Добро бы эта проблема касалась только художественного творчества, например, кинематографии, но она, к великому сожалению, начинает влиять и на реальную жизнь, на международную политику и, как следствие, на судьбы стран и народов.

Тревожным примером такого влияния стал процесс расследования трагедии с самолётом рейса MH-17, унёсшей жизни 298 человек. В ходе этого расследования, как пишет в «Новой газете» Александр Панов, «…нас потчуют фальшивками, где у каждой стороны — своя компьютерная графика, своя виртуальная реальность». Именно эта виртуальная реальность, похоже, окончательно завела в тупик выяснение вопроса о том, кто, чем и откуда сбил Боинг 777. Правда, если говорить об этом конкретном примере, то в отличие от этой, вносящей в умы людей сумятицу виртуальной реальности, существует и вполне материальная, а, следовательно, достоверная реальность. Состоит эта достоверная реальность в том, что трагедия произошла в небе над территорией, где до этого уже в течение длительного времени велись боевые действия, в том числе с применением средств поражения воздушных целей. За несколько дней до катастрофы, согласно заявлениям украинских властей, в зоне конфликта произошли другие инциденты с воздушными судами. 14 июля в Луганской области на высоте 6,5 километров был сбит Ан-26.  16 июля был сбит Су-25 и ещё один Су-25 был обстрелян из ПЗРК.  Всего за июнь-июль 2014 года сообщалось о потерях в этом районе более десяти пилотируемых летательных аппаратов ВВС Украины.

Казалось бы, для правительства Украины было достаточно оснований, чтобы объявить о полном закрытии воздушного пространства над зоной боевых действий. Было ли это сделано на самом деле? На этот вопрос ответить однозначно пока что очень затруднительно ввиду отсутствия записей переговоров авиадиспетчера с экипажем погибшего самолёта. Иными словами, факт этот опять же носит вероятностный характер, хотя в момент катастрофы его можно было рассматривать как факт настоящего времени.

Столь же неоднозначными, то есть вероятностными, остаются оценки событий идущего уже к своему завершению нынешнего 2016 года. Это относится и к атаке на гуманитарный конвой в Сирии, и к боевым действиям в Алеппо, и в иракском Мосуле.

Не только рядовому обывателю, но и профессионалам теперь весьма не просто определить однозначно свою позицию, не будучи политически ангажированным. Поэтому гораздо легче присоединиться к некоему доминирующему в данном регионе или сообществе мнению, нежели мучиться бесперспективными поисками истины. Легче пристать к тому или иному берегу, нежели болтаться как … цветок в проруби со своими сомнениями. Разделить всё на чёрное и белое – это проще, чем путаться в многоцветье объективной реальности. Однако это стремление к упрощению, к монохромному восприятию мира есть прямой путь к рабскому мировоззрению. Быть рабом – это не обязательно быть закованным в железные кандалы. Оковы могут быть вовсе нематериальными. Добровольно дать себя заковать в идейные кандалы, ощущая при этом патриотический комфорт, или остаться презираемым со всех сторон космополитом – это выбор каждой отдельной личности. В условиях современной реальности с её вероятностным характером перед этим выбором стоит каждый из нас. Разумеется, выбор между чёрным и белым – это тоже выбор.  И у мухи есть выбор: к какой из всех развешенных липучек ей лучше прилипнуть. И у кормчего есть выбор: разбить корабль об Сциллу или об Харибду. Пройти между ними, сохранив корабль и жизни пассажиров и членов экипажа – для этого требуется и большое искусство, и большое мужество.

В любом случае приходится признать как данность, что живём мы в вероятностном настоящем, таком же вероятностном, как прошлое или будущее. Каждое мгновенье нашей жизни есть точка бифуркации. Куда повернёт от неё фрактальная ветвь – это зависит и от обстоятельств, и от личной воли.

 

Э. Ковалерчук